И. Уварова - Глина, вода и огонь
Ремесленники работали тут же, в сарае при доме или даже в доме.
Император Траян[51] воздвиг в Риме колонну, на которой приказал высечь картины, изображавшие сцены из похода в эти края. На колонне изображены дома и люди, которых встретил Траян во время похода. Точно такие дома до сих пор строят в молдавских селах. И пленные предки сегодняшних молдаван, завезенные в Рим — столицу мира, могли стоять у колонны и вспоминать свою добрую, милую землю: вот дом родной, а за домом огород, только его не видно на рисунке, дом заслоняет. В огороде наползают друг на друга бестолковые грядки, длинный рыжий подсолнух вскарабкался на бугорок. В бугорке нора — это вход в земляную печь. Возле подсолнуха вьется голубой дымок — печь топится, в ней пекутся черные кувшины, которые теперь зовут по-латыни — улчоры…
Вступив на землю древней Молдавии, римляне встретили здесь мужественных и воинственных людей — даков, которые обитали в низинах, и гетов[52], любивших жить в горах.
Они приносили лучших воинов в жертву своим свирепым богам и умели возводить крепости: враг никогда не заставал их врасплох. Когда начиналась гроза, они садились на коней, мчались под проливным дождем и бесстрашно стреляли из луков в грозовые тучи, извергавшие потоки молний.
Воинственный нрав не мешал дакам и гетам быть хорошими хозяевами и умелыми гончарами[53].
В доме у них водилось много всяческой глиняной утвари. Посуда была кухонная и столовая. Для кухни шли большие горшки, прямые, как банки. Они были украшены выпуклыми валиками из глины. Из валиков получались узоры. Для стола годились громадные чаши, всевозможные миски. Столы были из толстых длинных досок, прямо на доски, без скатерти, ставились миски с едой и чаши с питьем. Из них черпали ковшами и черпаками, тоже глиняными. Украшали столовую посуду вдавленными в глину полосками и вдавлеными строгими узорами. Форма посуды была не только круглая. Появлялись граненые вещи, с углами, будто вырубленные из камни.
Вся посуда была черная, как уголь, или серая, как асфальт, но позже способ черного обжига забыли на много веков. Черную посуду натирали жиром, полировали — она была суровая и угрюмая, поблескивала при свете факелов металлическим блеском, холодным и тусклым.
Это было начало прошлого тысячелетия, но форма и украшения дакийских горшков сохранились, прожили много веков на земле нынешней Молдавии, и наш гончар Аурэл из современного села умелой рукой выкручивает прямой, как банка, горшок для хранении пищи и другие вещи, о которых, конечно, не знает, что они дакийского происхождения.
Так учил его отец, и дед, и прадед, и прадеда тоже учили старики, и, наверное, из рук в руки передавалась живая история в куске глины всю эту тысячу лет.
В кладовой Аурэла можно разыскать посудину совсем скромную, будничную и почти никак не украшенную. Наверное, возиться было некогда или лень было в тот день работать.
Обожжет такой серенький горшок, протрет шкуркой кое-как, чтоб хоть немножко блестел, и больше о нем не думает.
Он-то может не думать, а вот археологу есть о чем задуматься. Дело в том, что очень похожие, а иногда и точно такие сосуды встречались в молдавской земле в эпоху бронзы. Эпоха бронзы пришли на смену медному веку Триполья. Глина — царица Триполья (и трипольцы, как мы помним, умудрялись делать из глины все, только что не одежду) — уходила на второй план. Люди бронзового века вроде бы потеряли интерес к гончарству, сосудов стало меньше — только для дела, а не для украшения, и роспись стала невыразительной. Видимо, появилось в жизни и хозяйстве потомков трипольцев нечто такое, что заставило их пренебречь глиной и гончарством, требующими длительного «оседлого» быта.
Зато люди Триполья умели делать из глины такое, что по сложности своей не смогло сохраниться веками, и до Аурэла Горе опыт их не дошел. Хотя, если взять вон тот зеленый кувшин с круглым животом и очень маленьким узким горлом, который Аурэл зовет «румынским горшком», можно увидеть, что по нему, по темно-зеленому блестящему полю, разбросаны куски ярко-белых крутых спиралей. И некоторые полагают, что эти белые завитки — потомки знаменитых трипольских спиралей, которые с таким искусством рисовали трипольцы на своих сосудах.
Но если копать землю еще глубже, можно найти в недрах щедрой молдавской почвы сосуды первобытных племен, которые обитали здесь еще до трипольцев, восемь тысяч лет назад. И эти совсем древние люди неолита умели делать горшки, миски, кубки и чаши.
И даже пытались украшать свои неуклюжие тяжелые изделия, вдавливая ногтем какой-то неясный узор в мягкую глину.
…Мне попался в одном молдавском селе небольшой, плохо вылепленный горшок, и в его вдавленном робком узоре можно было узнать следы ногтя большого пальца, которым какой-то неопытный мастер пробовал сделать узор на глине.
Конечно, казалось бы, не могло быть и речи о том, что память о таком горшке сохранилась со времен неолита. Но почему тогда на многих горшках, которые сегодня можно купить на базаре в райцентре, все еще остается четкий клетчатый узор неолитической плетенки?
Историю молдавской земли можно читать по молдавским горшкам, как по книге.
Прощай, Аурэл!
Тайна племени Наска
В древние времена в Южной Америке, там, где сейчас государство Перу, среди других племен жило племя. Как оно называлось, мы не знаем: не сохранилось ни преданий, ни записей в хрониках. Может быть, мы не узнали бы о нем, если бы в 1901 году археолог Макс Уле[54] не забрел бы в бедную индейскую хижину и не наткнулся бы на горшок, который хозяева нашли в земле своего огорода.
Горшок был покрыт странными рисунками, не похожими на рисунки соседей: Уле тотчас объявил об открытии новой культуры, которую он назвал по имени здешней реки: Наска.
В долину реки Наска поспешили исследователи, а местные индейцы начали выбираться из нищеты, продавая им глиняные изделия, которых оказалось очень много в их скудной и неплодоносной земле, до сих пор не приносившей достатка.
Это были миски, блюда, кубки, а чаще всего круглые кувшины. Кувшины были похожи на мягкий, туго набитый мешок, осевший книзу под тяжестью собственного веса. Сверху глиняный «мешок» замыкался, завершаясь двумя узкими носиками, торчащими в разные стороны. Носики скреплялись дугообразной перемычкой, за которую удобно было держать кувшин. Издали он напоминал круглую кошачью голову с настороженными ушами на макушке.
На стенках кувшинов были нарисованы существа, тоже отчасти походившие на кошек: свирепая красная кошачья морда с белыми усами, белой бородой и с туловищем сороконожки. В передних лапах оно держало маленькую человеческую голову.
Почему изображали голову, еще можно было понять: некоторые племена, жившие в этих краях, имели обычай отрубать голову врага, высушивали ее и носили на ремешке у пояса, чтобы, во-первых, враги, оставшиеся в живых, остерегались той же участи, а во-вторых, чтобы мудрость врага, заключенная в голове, перешла к победителю[55].
Можно допустить, что мудрость у насков была в почете, трофейных голов они рисовали много, а иногда даже лепили горшок в виде такой трофейной головы.
Хуже обстояло дело с котом-сороконожкой. Непонятный зверь, державший в толстых коротких лапах человеческую голову, имел очень странный вид. На его рот была надета маленькая овальная маска, из отверстия маски выбегали две длинные тонкие ленты, разлинованные поперечными чёрточками, а из глаз свирепого чудовища лились слезы.
Ленты, выбегающие изо рта, могли обозначать речь, черточки на ленте могли иметь значение слов: чудовище что-то говорило. А вокруг него были нарисованы желтые и фиолетовые плоды и овощи.
И вот еще что удивительно: сороконожки всегда водились на южном побережье Перу, а вот кошек не было, зато встречались ближайшие родственники кошек — ягуары, самые крупные хищники континента[56]. И тем не менее чудовище сбивало с толку..
Чтобы уразуметь смысл непонятного рисунка, который нарисовал древний человек, остается только одно: разузнать как можно больше про автора рисунка.
Археологи принялись за дело. Они выяснили, что соседями были воинственное племя паракасцев[57], кровожадные Моги и могучее государство Тпахуанако. Все они вечно были заняты тем, чтобы захватить чужие земли и поработить другие племена. Любили драгоценные украшения, были хорошими ювелирами, строили города и неприступные крепости, возводили храмы своим богам и дворцы своим вождям, которых хоронили с большими почестями.
