Виктор Калашников - Боги древних славян

В более поздние времена поэты начали рассказывать, будто бы Афродита — дочь Зевса и Дионы. Но была и другая версия: она появилась из пены морской у острова Кипр. Так же и Лада была сотворена Родом раньше остальных богов.

Изначально Афродита, прибывшая в Грецию из дальних стран, изображалась воинственной девой с боевым луком в руке (именно так выглядела ее деревянная статуя в древнейшем греческом храме Афродиты на острове Кифера). Затем, отложив в сторону оружие, она сменила гнев на милость и начала помогать людям в налаживании мирной жизни. Она стала почитаться как покровительница весны, плодородия и жизни; покровительница браков и рождения детей. Апрель считался ее священным месяцем. Но ведь все это делала и славяно-русская Лада!

Сыном Афродиты был Эрот (у римлян — Амур) — крылатый малыш с луком в руках. Он пускал невидимые стрелы, которые били без промаха и поражали любовью как богов, так и людей. Точно так же выглядел и сын Лады — Лель, чья статуя стояла рядом с материнской в киевском храме. Он был золотоволосым, как и Лада, крылатым, вот только не разил стрелами — просто выдыхал золотой туман, который поражал людей не страстью, а нежнейшим чувством любви.

Безудержную страсть вызывал другой сын Лады — Полель. Вполне закономерно, что Лель пробуждал чувства в сердцах девушек, а его сестра Лёля (иногда — Ляля) опекала влюбленных юношей.

У Афродиты также было многочисленное потомство, ведь она вела куда более свободный образ жизни, чем Лада. Самое знаменитое изображение Афродиты — это статуя Венеры с острова Милос. А вот статую Лады, к сожалению, наши предки сохранить так и не сумели.

Что накукует кукушка?

Все арийские народы видели в круговороте времен года модель жизни. От беззаботной весенней юности к зрелому лету, от благодатной осени к зимнему увяданию и смерти — такие же циклы проживает человек, семья, племя, государство. Но многое можно попытаться предугадать, как бы заглянув в будущее. Например, задать вопрос: «Сколько мне осталось жить?» — и сосчитать, сколько раз прокукует кукушка.

Эта птица у древних индусов провозглашала решения бога Индры, кому сколько жить, у германцев — служила громовержцу Тору, у греков в нее превращался сам Зевс.

О верованиях славян рассказано в польской хронике:

«Божеству Живе было устроено капище на горе, названной по ее имени Живец, еде в первые дни мая благоговейно сходился многочисленный народ к той, которую считал источником жизни, долговременного и благополучного здравствования., Особенно приноси ли ей жертвы те, которые слышали первое пение кукушки, предсказывавшей им столько лет жизни, сколько раз повторится ее голос. Думали, что высочайший владыка Вселенной превращался в кукушку и сам предвещал продолжение жизни…»

Мы уже писали о том, сколько значимых слов связано с древними богами — Родом и Ладой, но тем более это относится к самой Жизни (еще ее именовали Живой) — славянской богине поздней весны и лета. Она была животворящей, то есть воскрешающей не только умершую на зиму природу, но и чувства людей. Слово «жизнь» раньше звучало как «живот» и означало: 1) часть тела, где происходили жизненно важные процессы; 2) существование; 3) имущество. От него произошли названия: скота — животины — и остальной живности, основной еды славян — жита, пшеницы; дома — жилья; богатой жизни — житухи; целебных, заживляющих, лекарств, да и задушевные ласки оттуда же: «Жизнь моя!» В старину было еще ласковое, ныне позабытое слово «жизненок».

Наоборот, слова с отрицательной приставкой к слову жизнь имели зловещий характер. Например, нежить — смертельная болезнь и духи смерти. Забегая наперед, скажем, что Живе-Жизни противостояла Мара-Смерть, которая накрепко была связана с противоположными лету понятиями: зимой, холодом, тьмой и злом.

Конечно, жизнь быстротечна, но насколько, могла подсказать только вещая птица богини Живы — кукушка. Она же предвещала начало лета и сопутствующих ему гроз. По ее голосу гадали о том, насколько удачным будет замужество, удастся ли собрать хороший урожай. И ни у кого не возникало вопроса, откуда она может знать будущее. Верили, что птицы по весне прилетают из Ирия — небесного рая, где они пережили холода, а тем, кто обитает рядом с богами, ведомы секреты будущей жизни.

Древние римляне с уважением рассказывали о своих учителях и предшественниках — этрусках. Жрецы этого народа умели по различным явлениям природы предугадывать будущее. А поскольку этруски — этнически близкий нам народ, то можно предположить, что их волхвы гадали о грядущем и по голосу кукушки. Как и мы с вами.

Черная зима

Все явления окружающего мира в представлении наших предков, были резко контрастными: белому противостояло черное, теплу — холод, жизни — смерть, лету — зима, дню — ночь, добру — зло, свету — тьма. Так же непримиримы в своем противостоянии были богини Жива и Морана. Первую, добрую к людям, любили. Вторую, лютую, люто же и ненавидели. Возможно, сказался навсегда впечатавшийся в генетическую память страх к великим холодам оледенения. Несмотря на белый пушистый снег, покрывающий умершие деревья, кусты и поля, сербы называли зиму черной.

Счеты у арийцев к Моране давние, и они за прошедшие тысячелетия не забылись. Санскритский корень «mri» («умираю») черной волной прошел через многие языки. Это и литовская smertis — смерть, и немецкое schmerz — боль, страдание. В старой польской хронике есть выражение «по пути от весны до Мораны», то есть от юности до смерти. Но самый глубокий след эта богиня хладной смерти оставила в языках восточных славян и русов. Это: морок — тяжелый, нездоровый туман; заморозки — первые смертельные удары зимы по природе; мор — повальная смертельная болезнь; мрак — полная, кромешная тьма как признак Кромешного, потустороннего, мира; мары — смертельно опасные привидения; мерек — черт. Морана проявилась и в именах черных колдуний: русской Марьи Моревны, кельтской Морганы (сестры короля Артура) и былинной киевской ведьмы Маринки. Очень характерно и название духов смерти — умертвий — в русском переводе «Властелина Колец» Джона Толкиена.

Современному человеку, наверное, трудно представить ту мстительную радость, которая охватывала по весне наших предков. Никакие запреты не могли им помешать связать из соломы чучело черной Мораны, поджечь его и бежать с ним по улицам деревни, чтобы потом бросить догорающий ком тряпья в реку — пусть воды унесут ее прочь навсегда!

Но даже после ухода Зимы-Смерти с людьми оставались ее многочисленные слуги мары. Они, злые духи болезней, носят голову под мышкой, бродят по ночам под окнами домов и шепчут имена домочадцев: кто отзовется на голос мары, тот умрет. Могут они проникать и в комнату. Тогда садятся на спящего и начинают его душить.

Германцы уверены, что маруты — духи неистовых воинов. Они поднимают ветры, а своими длинными космами нагоняют грозовые тучи. Младшие братья марутов, мары — темные эльфы. Чехи думают: это то ли злобные эльфы, то ли ночные бабочки, которые летят на свет и бьются снаружи об оконное стекло. Шведы и датчане считают их душами умерших, болгары уверены, что мары — души младенцев, умерших некрещеными (поэтому их хоронили подальше от дома, у дороги и, конечно, за кладбищенской оградой). У нас таких мар называют кикиморами — беспокойными худосочными карлицами. Те, кто их видел и остался жив, рассказывали, что у кикимор голова с наперсток, а туловище тоненькое, как соломинка.