Коллин Хоук - Путешествие тигра
– Келлс, мне кажется, ты слишком бурно реагируешь, – осторожно заметил Кишан.
– Да, еще как! Но ведь у нас у всех свои роли, ты не заметил? Я играю роль истеричной подружки, которая всех бесит и вечно все портит. Ты у нас хороший парень, который утешает девушку и треплет ее по руке, а Рен – тот, кто спасает мир. Разве не так?
Рен вздохнул, а Кишан посмотрел на меня, будто я спятила, что, впрочем, было недалеко от истины. Русалка сморщила носик и захихикала.
– Ой, как весело! – прожурчала она. – Даже жаль, что вам не о чем спорить. Он не сможет нырнуть. Сможет только вот он. – Она кивнула на Кишана и принялась изучать свои ноготки.
– Что? Это почему? Почему он? – всполошилась я.
– Потому что он выпил сому. Если этот, – русалка кивнула на Рена, – попробует войти в воду, он немедленно погибнет.
– Выпил сому? Ты говоришь о том странном напитке в хижине у Пхета?
– Откуда мне знать, где и когда он ее выпил? – пожала плечами русалка. – Я просто знаю, что это так. Энергия до сих пор переливается под его кожей. Неужели ты не видишь? Между прочим, очень красиво.
Я во все глаза уставилась на Кишана.
– Нет, не вижу я никакой силы.
– Вода насыщена ею. Энергией. Моя обязанность заключается в том, чтобы время от времени перемешивать ее, чтобы вся энергия не осела на дне. Опусти в воду палец – получишь незабываемые ощущения. Опусти руку – выгорят мозги. Прыгни всем телом – бац! – получим щепотку мускатного ореха на поверхности хорошо взбитого гоголя-моголя.
– Здорово, – пролепетала я.
– Но эта вода творит чудеса с русалочьей чешуей! Молочные ванны – первое средство при пересыхании хвоста. Только тебе они противопоказаны, так что не вздумай. Но это озеро отнюдь не только источник красоты. Это настоящий кладезь суперсил и прочих волшебных способностей, куда допуск имеют только избранные. Можете назвать это озеро бассейном богов, поскольку войти в него может лишь тот, у кого есть право. Закрытый клуб, так сказать. Никто из вас, ребятки, не имеет членской карточки. Так что он скорее всего замерзнет насмерть, но хотя бы попробует, верно? Ах да, забыла сказать, вам лучше поторопиться. У меня уже начали мерзнуть пальчики на ногах, а если фонтан замерзнет до того, как он вернется, вход и выход из озера закроется навсегда и я не смогу рассказать вам, где искать ожерелье.
Мы стояли как вкопанные.
– Ну же! Торопитесь! – замахала руками русалка.
Сорвавшись с места, мы втроем бросились в туннель и на разъезжающихся ногах помчались к озеру. Позади еще какое-то время слышался переливчатый голосок русалки, жаловавшейся на то, что ее хвосту не хватает увлажнения, но вскоре мы свернули за угол, и все стихло.
Пока Кишан сбрасывал с себя куртку и ботинки, я протопила для него полынью возле берега.
Откуда-то издалека донесся звонкий голос Кэлиоры:
– Он золотой! Сверкает в темноте! Не ошибешься!
Кишан жарко поцеловал меня и прыгнул в озеро. Мне показалось, что прошло несколько минут, прежде чем его макушка с хрустом проломила тонкий ледок, уже затянувший полынью. Кишан раскрыл синие губы, сделал глубокий вдох:
– Не нашел.
Снова потянулось томительное ожидание, во время которого я пыталась придумать какое-нибудь разумное объяснение тому, что за Кишана, нырнувшего в смертоносную глубину, я переживаю совсем не так, как за Рена. Ответ лежал на поверхности, но я сумела убедить себя в том, что у меня просто не было достаточно времени на развитие и углубление своих чувств.
Кишан всплывал еще два раза. Во время последнего он сказал:
– Я его видел, но он слишком глубоко. Боюсь, мне туда не донырнуть.
Его зубы выбивали дробь, губы посерели.
Когда он нырнул в четвертый раз, до нас долетел очень громкий, но при этом подчеркнуто-скучающий голос Кэлиоры:
– Он ни за что не донырнет. Замерзнет насмерть. Но ты можешь ему помочь.
– Как?! – заорала я в ответ.
– Сама знаешь как.
Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы начать срывать с себя пуховик и дернуть за рукав Рена. Он не сказал ни слова, хотя, по-моему, догадался обо всем раньше меня. Я закатала рукава свитера и выпустила поток огненного жара в озеро. Рен прижал меня к своей груди, прильнул щекой к щеке и обхватил руками мои руки. Горячий огонь опалил мою кожу, золотое пламя вырвалось из обеих ладоней сразу. Рен переплел свои пальцы с моими, и жар еще усилился.
Поверхность озера подернулась паром, черная полынья стала расползаться во все стороны, пока не заняла все озеро. Примерно на середине озера показалась голова Кишана.
– С ним все в порядке, – прошептал Рен мне на ухо. – Я слышу, как он дышит. Ты можешь сделать чуть погорячее?
Я кивнула, и мы вместе нагревали озеро до тех пор, пока весь лед не растаял. Кишан подплыл к нам через паркую молочную воду.
– Эй! – завопил он, приближаясь. – Просто восторг! Почти как в сауне! Жаль, что вы не можете попробовать.
Убедившись, что он в безопасности, я грубо отстранилась от Рена, который приподнял бровь, но не проронил ни слова, и попросила Шарф приготовить для купальщика полотенца.
Кишан вышел из воды и отряхнулся, как собака. Потом сгреб меня в охапку, чмокнул мокрыми молочными губами и вложил мне в руку ключ. Пока он вытирался и переодевался, мы с Реном бросились к фонтану.
Остановившись перед полузамерзшей русалкой, я быстренько отогрела ее лучом тепла и сунула под нос ключ.
– Вот. Что дальше?
25
Седьмая пагода
– Молодцы. Теперь слушайте внимательно. Я убедилась, что вы действительно ищете ожерелье и пользуетесь покровительством Дурги. – Кэлиора прервалась, чтобы поднести к носику цветок лотоса. – Иначе я не стала бы вам помогать. Значит так, идите дальше по этой дороге. Туннель приведет вас обратно к океану. На вашем месте я бы постаралась пройти этот путь как можно скорее, потому что в этом царстве обитают древние морские существа, которые не любят чужаков.
– Белый дракон не предупредил нас об этом, – заметила я, когда Кишан присоединился к нам.
– Ах, во-первых, он давным-давно не был в наших краях, а во-вторых, то, что для дракона – пустяк, для человека – верная гибель. Для такого древнего великана, как Иньбайлун, самые грозные морские чудовища не более чем для вас кошечки-собачки. Короче, когда доберетесь до пагоды, откроете ключом двери. Ожерелье найдете внутри, в раковине большой устрицы, на дне бассейна с молочной водой. Только не забудьте, что войти в воду может только он. – Русалка кивнула на Кишана. – Это самая простая часть вашего задания.
– Замечательно, – пробормотала я.
– А самая сложная… – Русалка покрутила хвостом и негромко хмыкнула. – Кажется, я опять замерзаю. Ты будешь так любезна?
Я со вздохом подняла руку, но ничего не вышло.
– Она не может! Она устала, – объяснил Кишан.
Рен снял перчатку и, прежде чем я успела отстраниться, взял меня за запястье. В тот же миг из моей руки хлынул поток такой мощности, что весь фонтан разом оттаял. От воды повалил пар, и русалка, охая от удовольствия, погрузилась по самые плечи.
– Ах, вот это совсем другое дело! Вы себе не представляете, как давно мне не было по-настоящему тепло. Спасибо, ребята.
– Не за что, – буркнула я и, опустив руку, попыталась незаметно вырвать ее из пальцев Рена. Добившись своего, я торопливо прильнула к Кишану, который стоял с перевернутым лицом. Я бросила гневный взгляд на Рена, но тот просто отвернулся. Странно. Я не изменяла Кишану, но чувство было такое, словно он застал меня целующейся с Реном. В этом золотом пламени было нечто особенное, нечто безоговорочно разоблачительное, но мне совершенно не хотелось задумываться над его природой.
– Пустяки, – шепотом сказала я.
Но русалка и не думала мне подыгрывать.
– О нет, это совсем не пустяки! Поверьте моему слову, такой сильной связи я не видела уже несколько тысячелетий!
– О какой связи ты говоришь? – Вопрос Кишана прозвучал вежливо, но напряженно.
– О свете, разумеется. Ты что, ослеп? Не заметил, что сейчас света и тепла было в десять раз больше, чем когда она трудилась одна? Она отдает ему свою энергию, он ее нагревает. После этого он посылает поток энергии обратно, как в электрической лампочке. Они создают между собой подобие вакуума. Об этой связи я и говорю. Это очень редкое и исключительное явление. Когда эти двое соприкасаются, окружающий мир для них перестает существовать. Они ощущают только друг друга.
Кровь отхлынула от моего лица. Я была потрясена. Это все объясняло! Русалка описала все с убийственной точностью. За исключением одного момента. Рену не нужно было дотрагиваться до меня, чтобы создать вакуум. Я могла ощущать его – теплого и сильного – постоянно. Мне нужно было лишь закрыть глаза, чтобы близость Рена заставила меня забыть обо всем на свете. Такова была сила его воздействия на меня.
Наша связь с Реном действительно была космической силы. Что ж, наверное, так и было задумано. В конце концов, мы должны были найти друг друга, чтобы снять проклятие. Но на этом предназначение связи исчерпывалось. Значит, если постараюсь больше не дотрагиваться до Рена, я смогу наладить отношения с Кишаном и избавлюсь от вечного чувства вины. Может, у меня даже получится забыть этого как-его-там и полюбить Кишана всем сердцем, как он того заслуживал. Разве не в этом заключалась моя цель?
