Валерий Тимофеев - Волшебная Сила
— Не надо!
— Надо, мой король, надо. — Ученый Секретарь говорил с Филей как со школьником. — Умирая, ваш батюшка завещал мне заботиться о вас. "Мой друг, — сказал он. Заметьте, он всегда называл ме-ня так. — Мой друг, я поручаю тебе этого глупого и самоуверенного, да-да, так и сказал, — глупого и самоуверенного оболтуса!
— Оболтуса? — подскочил Филя Первый.
— …оболтуса! Хоть он и король, но ты, мой друг, — продолжал ваш батюшка, — всегда помни — он ребенок. Наставляй его на правильную дорогу, как наставлял бы своего сына. А будет задираться, или своевольничать, всыпь ему, как всыпал бы своему сыну, от души и как следует. Глядишь, и поумнеет.
— Сознайся, ты все это выдумал? — робко спро-сил Филя.
— К сожалению — нет, — покачал головой Ученый Секретарь. — Воля вашего покойного батюшки…
— И ты… посмеешь?
— Воля вашего батюшки для меня закон. Как можно ослушаться? Вы же сами меня осудите!
— Не осужу! — заверил король.
— Я предупреждал вас. — Ученый Секретарь хлопнул крыльями.
Вошел угрюмый филин и замер в ожидании приказа.
— Принеси розги. Самые свежие! — распорядил-ся Ученый Секретарь.
— Не надо! Я не хочу! — король вжался в кресло. — Я уже хороший! Я уже слушаюсь. Иди, иди от-сюда, чего уставился?! Не видишь, приказ отме-няется!
Угрюмый филин перевел взгляд на Ученого Секретаря.
— Ладно, иди, — отпустил он слугу. — Но если еще раз позову, являйся сразу с розгами.
А Филя Первый грыз свои перья и жаловался неизвестно кому.
— Король, король. Какой я король? Надо мной издеваются разные самозванцы. Мной командуют все, кому не лень.
— Советуют, — поправил Ученый Секретарь. — Для вашего блага. Как завещала родная… По-звольте продолжить?
— Еще и спрашивает. Валяй, учи, — сдался Филя. — Только проще и короче.
— Проще — обещаю, но короче, тут прошу про-щения, как получится. Наберитесь терпения и не засните.
— Смотря о чем будет разговор.
— О семерке щенят.
— Они такие маленькие, и говори о них малень-ко.
— Они сейчас маленькие и глупенькие. Но рас-тут быстро. От того, кто будет рядом с ними, за-висит, какими они вырастут: нашими надежными слугами или добрыми ко всем и опасными для нас.
— Что плохого в доброте?
— Мой король! — неожиданно крикнул Ученый Секретарь. Филя Первый вздрогнул и прикусил язык. — Я давно пытаюсь втолковать вам одну уж-жасно простую вещь. Да-да! Я ее сам придумал, можете не переспрашивать! Дайте мне много сво-боды и еще больше власти. Нет, — успокоил он пе-репуганного короля, — не над вами и вашим коро-левством. Над теми, кто не научился еще разли-чать добро и зло. Чьи маленькие сердца и головы еще не забиты чужими мыслями и чувствами. И через несколько лет вы своими глазами увидите чудо! Я буду контролировать и направлять каж-дый их шаг, каждое слово, которое коснется их слуха, каждую мысль, которая шевельнется в их мозгу, и они вырастут с твердым убеждением, что вы, мой король, самый умный и самый сильный, а все ваши деяния единственно правильные и спра-ведливые. Младенчество — это благодарное тесто, из которого можно лепить все, что вам хочется. И мы лепим, — скажете вы. Да, лепим. Но лепим от случая к случаю. Часто ленимся, часто просто не хватает времени и упорства. Вмешиваются в наше творчество посторонние силы, не нами сказанные слова, не нами придуманные мысли. И вдруг за-мечаем — получилось не то, к чему стремились. Хотели доброе возвысить над злым, а зло преоб-ладает. Растили веру, выросло безверие. Умное противопоставляли глупому, но глупость сплошь и рядом торжествует!
— Докажи, — жалобно попросил Филя.
— О, примеров податливости этого теста, кото-рое со временем становится крепче камня, сколь-ко угодно! Все родители читают детям сказки. В них Волк злой, Лиса хитрая, Медведь глупый и неповоротливый, а Заяц трусливый. И дети до старости верят в это. Но мы знаем, что это совсем не так. Волк не злее собаки, Лиса не хитрее Зайца. А попробуй, докажи? Головой кивать будут — мол, понимаем, а не согласятся. Вы, мой король, вери-те, что Волк не злой, а Лиса не хитрая?
— Не верю.
— И вам внушили в детстве. И вас ввели в за-блуждение. Что ж, не мудрено запутаться. Во всех сказках и книжках зверям и птицам заранее рас-писаны привычки и повадки. А если где-то про-скользнет маленькая правда, мы ее не заметим. В книге о Маугли Волки вскормили и воспитали че-ловеческого детеныша — у них доброе сердце! Ивану-царевичу помогал Серый Волк — у него доброе сердце! Но это исключения. И, хотя это правда, мы верим другим сказкам, тем, где волк охотится за Красной Шапочкой, тремя Поросята-ми, Козлятами да за бедными Зайцами. Вот вам наглядный пример, как желаемое выдать за дейст-вительное. Это у зверей. А у людей, у птиц сколь-ко примеров! Сто лет рассказывай, всего не пере-скажешь! Вы, мой король, выбрали в слуги моло-дых филинов, которые воспитывались в специ-альной школе по моей программе. Они мало гово-рят, еще меньше думают. Я отучил их от этого! Любое ваше и любое мое слово для них — закон! Они никогда не ослушаются и с радостью умрут у ваших ног.
— Правда?
Ученый Секретарь хотел ответить утверди-тельно и уже раскрыл клюв, но, подумав немного, промолчал.
ГЛАВА 12
САМЫЙ УЧЕНЫЙ СЕКРЕТАРЬ
Король насторожился.
— Ты не веришь им? — спросил он.
— Мой король…
— Ты не веришь им? Отвечай на вопрос!
— Верю, — неуверенно ответил Ученый Секре-тарь. — Пока верю.
— Что значит "пока верю"?
— Мой король! Филины преданы вам.
— Это я уже слышал.
— Но мы живем в окружении врагов и не знаем, откуда ждать опасности. Может случится непред-виденное.
— Не может! — закричал Филя Первый. — Ты са-мый умный Ученый Секретарь и ты должен все предвидеть!
— Поэтому я и завел этот неприятный для вас разговор. — Он нервно закружил по кабинету. — Враги, кругом враги. Они своевольны и свободо-любивы. Ладно бы любили свободу сами для себя, но нет, им этого мало. Они непременно всех же-лают сделать свободными. Всех! Какие добрень-кие. А нам расплачиваться? Дни и ночи я ломаю голову, думаю, как уберечь ваших верных слуг от вредного влияния. И чем больше думаю, тем больше беспокоюсь. Обязательно найдется умник, который попытается раскрыть моим ученикам глаза.
— И тогда? — ужаснулся Филя Первый. Он кое-что начинал понимать.
— И тогда все пропало. Наша сила, наша власть — пошатнется. Неведение — вот надежная опора любого королевства, любого самого справедливо-го, если они вообще есть справедливые, государ-ства.
— Что же ты бегаешь попусту? Спасай меня!
— Каждый день и каждый час я только и делаю, что спасаю вас.
— Опять не верю!
— По моему умному совету вы отослали в даль-ние леса всех старых филинов. Так?
— Ну отослал.
— Даже ваша ученая прабабушка живет за три-девять болот в древних развалинах. Так?
— Так.
— А почему?
— А почему?
— Вы и не знаете.
— Не знаю, — согласился Филя.
— Потому что они сами умеют думать. Им про-тивно жить по чьей-то указке, будь вы хоть триж-ды мудрый и сильный король. Каждый из них сам не прочь стать королем. А даже два короля в од-ном королевстве не уживаются. Начнутся споры, разговоры. Или еще хуже — война.
— Не пугай меня!
— А вы не пугайтесь.
— Легко сказать!
— Сделать еще труднее. Сейчас они в своих ма-леньких вотчинах живут маленькими корольками. Вроде и королями, но ма-а-аленькими, не опас-ными. А вы — над ними. Вы — главный! А чтобы они были совсем вам не опасны, вы постоянно натравливаете их друг на друга.
— Ого! Какой я умный!
— Вы помните, какой была наша газета раньше?
— Какой?
— Всякой! Кто что захотел, тот то в ней и гово-рил. Сейчас я все проверяю! Возьмите любой лис-ток — король мудрый, король справедливый! Все везде хорошо, а мы самые счастливые. Не жизнь, а малина!
— Так и продолжай.
— Так и продолжаю. Но… мой король!
— Что еще?
— Вы моложе. У вас глаза лучше видят. По-смотрите, кто сидит там в углу? — Ученый Секре-тарь показал Филе на подозрительную точку, вы-звавшую его тревогу.
— Где? Ничего не вижу.
— За портретом вашего дедушки.
— А, это Паук, — презрительно сказал король.
— Шпионит? — подозрительно спросил Ученый Секретарь.
— Ты думаешь? — заволновался король и крик-нул Пауку. — Эй, Хам! Ты что здесь ищешь? Под-слушиваешь?
— Что вы, король! Я мух ловлю!
— Смотри у меня! Если мух, то лови. А если мои секреты ловишь, если шпионишь — голову от-рублю.
— Проваливай, пока цел, — пригрозил Ученый Секретарь.
— Пожалуйста, если гоните, я провалю, — сказал Хам. — Пусть мухи вас кусают, на клочья рвут, пальцем не пошевелю. Я же для вас старался.
