Дмитрий Емец - С Новым годом, снеговик!
– Ага, и гроб с кистями, – буркнул себе под нос Кощей.
Услышав про приз, младшеклассники радостно загалдели. На сцену сразу выскочили двое мальчишек – Женя Сопелкин и Костя Чемоданчиков, два самых близких друга и одновременно двое самых лютых врагов. Оба учились в одном классе, оба сидели на одной парте, и оба почти каждую перемену дрались. Причем, чтобы подраться, им даже не нужен был повод. «Сейчас схлопочешь! Сам схлопочешь!» – вопили они и налетали друг на друга, как петухи.
– У меня самые большие веснушки! – кричал теперь Женя Сопелкин.
– Нет, у меня! – лез на него с кулаками Чемоданчиков.
Кощей Бессмертный подхватил обоих за шиворот и оторвал от пола.
– А ну признавайтесь, кто из вас двоих был вчера на крыше? – прорычал он.
– Я был! – с ходу соврал Женя Сопелкин.
– Нет, я был! – заспорил Чемоданчиков.
– Ладно, уговорили! Считайте, что вы оба выиграли! – прорычав так, Кощей протянул руку, чтобы превратить Чемоданчикова и Сопелкина в мышей, но тут Сашка Пупков, которому стало обидно, что кого-то посылают на Багамы, а его нет, завопил из зала:
– Это нечестно! У обоих веснушки нарисованные!
– Нарисованные, говоришь? А ну-ка погоди! – Баба Яга послюнила палец, провела им ребятам по щекам, и на пальце у нее осталась краска. – Ишь ты, и точно нарисованные! – сказала она.
– Негодные мальчишки! Обмануть меня хотели! А ну вон отсюда! – рассердился Кощей.
Сопелкин с Чемоданчиковым огорченно поплелись со сцены. Они жалели, что их не взяли на Багамы и не догадывались, как близки были к тому, чтобы навсегда стать мышами.
– Простите, можно мне сказать? Настоящие веснушки только у одного мальчика, у Вани Купцова! Неужели он и в самом деле выиграет поездку на острова? – улыбаясь, произнесла Марина Федоровна, считавшая, что разговаривает с артистами.
– Ваня Купцов! Это он! Нюхом чую: вот кто нам нужен! – воскликнула Баба Яга. – Детки, вкусненькие вы мои котлетки, ищите Ваню Купцова! Тот, кто его найдет, получит... э-э... велосипед!
– Я знаю Ваню! И я! И я! – радостно закричал весь 2 «А».
Ребята принялись носиться по залу и искать Ваню, но тот как сквозь землю провалился.
– Клянусь селедочными хвостами, он где-то близко! А ну слезай с меня! – закричала Кикимора, стряхивая с себя Дусю Бусикову.
Пока все заняты безуспешными поисками нашего героя, откроем читателю, где он спрятался. Только чур – тшш! – никому ни слова! Стоило Ване увидеть входящих в зал Кощея и Бабу Ягу, как он догадался, что они пришли сюда, чтобы расквитаться с ним. В первую секунду он растерялся, а потом стал действовать. Ища, где спрятаться, Ваня обежал сцену и нырнул за кулисы. Затаившись в складках тяжелого занавеса, мальчик осторожно выглядывал из-за него. Сердце у него испуганно билось. Он видел, как онемела завуч, как застыл физкультурник и как на сцену выскочили Кощей с Бабой Ягой. На несколько секунд Баба Яга оказалась с Ваней совсем рядом, всего на расстоянии вытянутой руки, и мальчик решил было, что его нашли, но тут Баба Яга отвернулась и высморкалась в большой красный платок.
– Пчхи! Опять русским духом пахнет! – пожаловалась она.
– Наверное, его вообще в зале нет! Надо в раздевалке посмотреть! – крикнул кто-то, и Ваня начал уже надеяться, что его не найдут, но тут на сцену вскарабкался Пупков. Он подошел к Кощею и, уперев руки в бока, громко спросил:
– Какой?
– Что «какой»? Не говори загадками, люденок! – нахмурился Кощей.
– Я говорю, какой велосипед я получу: горный или туристический, если скажу, где прячется Купцов? – пояснил Пупков.
– Любой, какой захочешь! Сто велосипедов! Тысячу! Только отвечай: где он? – Кощей шагнул к нему и схватил за плечо.
– Эй, мне больно! Да вон он там, за занавесом! Я видел, как он туда шмыгнул, – сообщил Пупков. – Эй, вы куда? А велик кто мне даст?
Оттолкнув Пупкова, Кощей бросился к занавесу. Впереди, опережая его на полшага, с визгом неслась Кикимора. Сообразив, что его сейчас схватят, Ваня выскочил из-за занавеса и загородился от бросившейся на него Кикиморы стулом. Споткнувшись о стул, Кикимора растянулась во весь рост, а сзади на нее налетели Баба Яга с Кощеем. Воспользовавшись неразберихой, Ваня бросился к выходу. Он с разбегу толкнул двери, но заколдованные двери не поддались.
Обернувшись, он увидел, как к нему, вытянув руки, приближается Кощей. Его глаза мерцали точно угли, а зрачки совсем исчезли, и это было самым страшным, страшнее даже, чем скрюченные пальцы с желтыми острыми ногтями.
– Челюсть! Фас! Взять его! – приказал Кощей. Он вытащил из кармана челюсть, и та, щелкая железными зубами, помчалась к Ване.
Мальчик увидел ракетку для большого тенниса, выглядывавшую из чьей-то брошенной сумки. Он схватил ее и изо всех сил ударил ракеткой по челюсти. Кувыркаясь, челюсть улетела в самый дальний угол зала, где запуталась зубами в половой тряпке. От удара в сознании челюсти что-то сместилось, она устремилась к Кощею, вцепилась зубами ему в палец и повисла мертвой бульдожьей хваткой. Кощей взвыл от боли.
Воспользовавшись моментом, Ваня метнулся к окну и, швырнув стул, выбил стекло. Он вскочил на подоконник, взглянул вниз и отшатнулся, увидев школьный двор с высоты четвертого этажа. За своей спиной он услышал хохот Кощея. Кощей приближался не спеша, уверенный, что Ваня не прыгнет.
– На помощь! – громко крикнул мальчик. – Буран, помоги!
Он сам не знал, что заставило его позвать снежного коня, ведь всего секунду назад он даже не думал о нем. В следующий миг в воздухе словно пронесся вихрь, и, появившись из туч, у окна оказался белогривый конь. Он призывно заржал, приглашая мальчика вскочить к нему на спину. Раздумывать времени не было: Ваня прыгнул и обхватил руками его шею.
В тот же миг конь ударил по морозному воздуху копытами, выбив из него ледяные искры, и умчался, унося на себе мальчика.
– Убежал! – завопила Кикимора. – Клянусь селедочными хвостами, это тот самый Буран, что ускакал от Дедка-холодка!
– Мальчишке помогают добрые силы! Скорее, старая, хватай свою метлу! Летим в погоню! – крикнул Кощей.
– Погоди, Кощей! Успеем еще! – и шевеля пальцами, Баба Яга быстро забормотала: «Тигли-мыгли-фигли-жмыгли!» и какие-то другие менее разборчивые слова.
– Что ты колдуешь, старуха? – удивился Кощей.
– Нельзя, чтобы те, кто в этом зале, помнили, что здесь произошло! – сказала Баба Яга.
Она достала из мешочка, висевшего у нее на поясе, какие-то коренья, растерла их и подбросила пахучую пыль в воздух. За одно мгновение пыль обволокла весь зал, и каждый вдохнувший ее забыл все, что видел.
Баба Яга свистнула в два пальца, и тотчас, сорвавшись с крыши, в зал влетели ступа с помелом. Старуха и Кощей вскочили в нее, ступа взвилась и стремглав помчалась к распахнутому окну.
– Стойте! Меня забыли! – заголосила Кикимора, прыгая и хватаясь за край ступы.
Когда ступа улетела, ребята и учителя, словно только что проснувшись, стали недоуменно оглядываться по сторонам.
– Что? Артисты так и не приехали? – спросила завуч Анна Валерьевна.
– И стекло почему-то разбито! Так я и знал, что без ЧП не обойдется! – нахмурился физкультурник Константин Константиныч.
Разбитое стекло заложили картонкой, и утренник продолжился. После утренника все уселись за столы и началось пиршество. Один только Сашка Пупков ничего не ел, озадаченно чесал пятерней затылок и бормотал:
– Что-то странное у меня с башкой творится! Мерещится мне, будто кто-то велик мне обещал, а вот кто меня надул – не помню...
ВОТ ТАК ДЕВЧОНКА!
Ваня сидел на спине коня, крепко обхватив руками его шею. Вокруг них ревел ветер, и метель обжигала мальчику щеки. Чтобы тучи не закрывали ему обзор, конь снизился и теперь мчался над крышами домов. Дома внизу были многоэтажными, одинаковыми, похожими на коробки, и Ваня понял, что они уже где-то на окраине города.
Ваня, одетый лишь в гусарский костюм, продрог и держался уже из последних сил. Руки его одеревенели, и он не чувствовал своих пальцев. Ощутив, что седок у него на спине слабеет, Буран с беспокойством оглянулся на него и поскакал вдвое быстрее. Он несся теперь так стремительно, что вообще ничего нельзя было разглядеть, а город под ними смазывался в одно пятно.
Порой конь замедлял свою бешеную скачку и втягивал своими чуткими ноздрями воздух, словно искал что-то. Наконец, уловив то, что ему было нужно, он тряхнул гривой и стал снижаться. Ваня увидел под собой верхушки сосен и понял, что они давно уже покинули город. Жеребец опустился на небольшую полянку и призывно заржал, взбивая сугробы точеным копытом. Руки у Вани разжались, и, окоченев, он свалился с конской спины. Своих рук и ног он уже не чувствовал, а сознание его находилось словно в тумане.
«Кажется, я засыпаю. Разве можно заснуть на морозе?» – подумал он и потерял сознание.
Но Ваня не замерз. Вскоре сквозь ледяной сон он ощутил, как кто-то разжал ему зубы, а потом почувствовал на языке что-то терпкое и обволакивающее, похожее на вино. Чьи-то руки стали растирать ему щеки, и от этих рук по всему телу разливалось тепло. Ладони и ступни сильно щипало, зато мальчик снова мог ими шевелить.
