Рик Риордан - Перси Джексон. Жестокий мир героев и монстров

Хорошо, оставим пока Ниобу и взглянем на Ифигению, несчастную дочь Агамемнона. Ее отец, правитель Аргоса (или в другом варианте, Микен), убил оленя в священном лесу Артемиды (по другой версии — похвалился, что он лучше стреляет) и навлек на себя гнев богини. А тут как раз греки собрались плыть воевать в Трою, и Агамемнона выбрали предводителем похода. Злопамятная Артемида отказалась послать кораблям попутный ветер до тех пор, пока полководец не принесет в жертву свою младшую дочь Ифигению, — и это в уплату за оленя или пустую похвальбу! В некоторых вариантах мифа девушку действительно убивают на жертвеннике, в других, поздних, Артемида в последний момент проявляет снисхождение, забирая ее в жрицы своего храма на дальнем острове в Тавриде. Казалось бы, судьба милостива к Ифигении… вот только всех чужаков, заплывших на этот остров, убивают во славу богини в ее храме. Не очень-то приятная работа!

Ты еще не убедились, что Артемида — не такая уж надежная и тактичная госпожа? А как тебе судьба нимфы Каллисто? Как и Зоя Ночная Тень в книгах Риордана, Каллисто — одна из любимых спутниц богини, принесших клятву вечной девственности. К несчастью, в нее влюбился Зевс, а против Зевса мало какая девушка может устоять. Донжуанский список верховного олимпийца в мифах бесконечен, как и число способов, которыми он соблазняет объекты своей страсти.

Некоторые легенды утверждают, что Каллисто сама бросилась в объятия Зевса, но в большинстве версий говорится, что он прибег к хитрости. Поскольку нимфа была предана своей госпоже и верна присяге, Зевс предстал перед ней, когда она отдыхала под деревом, под видом самой Артемиды. Как только Каллисто утратила бдительность, Зевс принял свой настоящий вид и взял ее силой. Увы, эта встреча закончилась беременностью. Страшась гнева Артемиды, нимфа до последнего скрывала свое положение, но однажды, когда спутницы Артемиды купались вместе, правда вышла наружу. Разгневанная на клятвопреступницу (и неважно, что та невиновна в случившемся!) богиня превратила ее в медведицу, которую и застрелила из своего серебряного лука. По другой версии, госпожа все же позволила охотнице родить сына Аркаса, который потом встретил свою мать в обличии медведицы и убил, не зная, кто она такая. По третьей — Зевс в последний момент спас свою возлюбленную от расправы, забрав ее на небо и превратив в созвездие Большой Медведицы (любопытно, что у Рика Риордана Артемида сама отправила Каллисто на небо).

Судьба этой нимфы — не исключение, а скорее правило. Майра, дочь титана Пройта, тоже была охотницей Артемиды и тоже на свою беду привлекла внимание Зевса. Хотела она того или нет (подозреваю, что нет), громовержец ее соблазнил, а взбешенная нарушением клятвы госпожа — убила.

Итак, вечная юность и свобода в таком раскладе не так уж привлекательны. Но что бы ты сказала, если бы была древнегреческой девушкой? На родине античных богов на женщин смотрели совсем иначе, ожидали от них другого и порядки были не те, что здесь и сейчас. Общество (то есть мужчины!) считало женщин слабыми созданиями, нуждающимися в защите не только от окружающего мира, но и от себя самих. Обычно у каждой девушки был защитник-мужчина — отец, брат, изредка другой родич. Обязанностью такого мужчины — кириоса — было выдать девушку замуж как можно раньше, иногда еще подростком. Он назначал размер приданого и сам выбирал жениха, редко когда спрашивая невесту. Любовь — и даже симпатия — основанием для брака не были.

С самой свадьбы предназначением женщины было рожать, рожать и еще раз рожать. Ну, еще прясть, убирать и готовить. В общем, вести хозяйство. И всё. Этим сфера ее деятельности ограничивалась. Греческой женщине очень редко позволялось выходить из дома — только на похороны и торжества, где присутствие женщин дозволялось, но и туда она не смела пойти без сопровождения (то есть без мужчины-защитника). Считалось, что хорошая жена — та, которой не видно. Чем меньше говорили о замужней женщине, тем более порядочной она считалась. Это распространялось даже на поведение в собственном доме — если к мужу приходили гости, он развлекал их сам, а жена скрывалась на женской половине дома.

А судьба женщины, которой не суждено было выйти замуж, была еще суровее. Те, кого не брали замуж, зачастую становились рабынями. В лучшем случае — наложницами или гетерами. Гетера, конечно, была хозяйкой в собственном доме, но ее главной обязанностью было развлекать все тех же мужчин, и ее благосостояние зависело лишь от того, как она справится с этой задачей. В общем, любая из древних гречанок — жена, наложница, гетера или рабыня — была настолько зависима от доброй воли мужчины, что современной девушке из демократической страны этого себе просто не представить. При такой жизни предложение Артемиды могло показаться куда более притягательным. Ведь богиня давала то, что в реальности ни одна женщина получить не могла: свободу и независимость. Если разобраться, сама Артемида — своего рода парадокс: с одной стороны, она олицетворяет чистоту и невинность, которые столь ценились в греческом обществе, с другой — она неукротима и не признает власти мужчины. Она — вечное дикое дитя, которое никогда не вырастет и не будет иметь никаких взрослых обязанностей. Она никогда не подчинится общественным стандартам, не приспособится к правилам. Неудивительно, что она — богиня луны, неприкосновенной и недосягаемой. И если возможность стать охотницей могла освободить женщину от рабства или вечной покорности в семье — полагаю, не одна греческая девушка на это согласилась бы с радостью, без оглядки на последствия.

В Древней Греции женщины и вообразить себе не могли тех свобод, которые мы просто принимаем как должное. Когда ты последний раз подвергала сомнению свое право пройтись по улице, хоть в одиночку, хоть в компании? А можешь представить себе, что тебе не позволено выбирать приятелей, решать, какие факультативы выбрать или каким спортом заниматься — футболом или плаванием, что нельзя записаться в школьный театр? Стоит сравнить наши права с древнегреческими — и станет понятно, что здесь и сейчас перед нами тысячи совершенно восхитительных дорог. Выбирай любую!

Артемида — что в книге Рика Риордана, что в греческих мифах — олицетворяет идеал свободы, независимости, силы и смелости. Эти качества нужны и в нашем мире, и жить по законам богини-охотницы, в самом деле, неплохо. Что, разумеется, не значит, что надо вводить у нас человеческие жертвоприношения.

Но вот если бы мне предложили войти в свиту Артемиды, я вынуждена была бы отказаться. Не потому, что страстно мечтаю погонять мяч по полю с компанией парней. Просто условия обета для меня слишком суровы. И как бы далеко ни было тебе до появления первых морщин, я советую тебе последовать моему примеру и, когда придет время, продлевать свою молодость с помощью косметики. Она куда дешевле.

Кэролайн Маккалоу — автор трех книг для юношества: «Падение в темноту», «Украсть Генри» и «Рисуя океан». Писательница живет в Нью-Йорке, ведет занятия литературных студий в школе Нью-Скул и издательстве «Готэм Райтерc». Подробнее о ней и о ее книгах можно узнать на http://www.carolynmaccullough.com

Дионис: кто доверил ему руководить летним лагерем?

Дионис — это не просто некто в леопардовой гавайке и с банкой диетической колы. Как объясняет Эллен Стайбер, у директора Лагеря полукровок в греческой мифологии долгая и сложная история. Бог безумия и пьянства и в то же время бог радости и веселья. Значит ли это, что он не так плох, как думает Перси? Решайте сами.

Можно ли было назначить директором Лагеря полукровок личность, менее подходящую, нежели Дионис?

Рик Риордан талантливо обыгрывает греческие мифы. Он с увлечением трансформирует богов и их судьбы как раз настолько, чтобы они полностью вписались в наш мир, сохраняя при этом суть древних верований. Его Дионис, которого будет менее рискованно именовать мистером Д. (в конце концов, в именах сокрыта великая сила), сохраняет образ древнего божества вина и веселья и при этом выглядит вполне правдоподобно и современно: если бы вы, подобно м-ру Д., только и делали, что пили и гуляли, то по достижении среднего возраста, вполне вероятно, растолстели бы, скверно одевались и думали лишь о том, когда же доведется в очередной раз напиться. Вы точно были бы не в восторге от перспективы возиться с оравой невоспитанной ребятни. И велика вероятность, что воспитатель из вас вышел бы тот еще.

Пожалуй, именно таким видит м-ра Д. Перси Джексон, когда впервые оказывается в Лагере полукровок. Но, когда дело касается греческих богов, существ весьма неоднозначных, первого (и даже пятого) впечатления может оказаться недостаточно. Многие из них, так сказать, многостаночники. Дионис — божество не только вина и веселья, но и плодородия, он покровительствует всему, что произрастает. (Эту сторону м-ра Д. можно увидеть в Лагере полукровок на клубничных полях, которые плодоносят столь легко и обильно, что лагерь может оплачивать счета, просто посылая клубнику в рестораны Нью-Йорка.) А еще он бог безумия, веселья и театра, радости и божественного экстаза. В первых трех книгах Риордан описывает некоторые из этих граней и намекает на другие. Я поймала себя вот на какой мысли: что именно в м-ре Д. действительно отражает представления древних греков о Дионисе? И что говорят сказания о Дионисе не только о м-ре Д., но и о Лагере полукровок?