Павел Шаров - Система рыжего карлика
– ПИП, ты как сосиска у себя в холодильнике висишь, – посмеялся Вася.
Через сорок секунд послышался голос ПИПа:
– Сам ты сосиска. Тебя бы искупать в этой речке, вот тогда я бы над тобой, сопливым, посмеялся.
Через десять минут над местом, где висел ПИП, стал накручивать круги космотанк, поднимая снежные вихри струями горячего воздуха. На снежную поверхность вышел Афанасий и показал рукой роботу, где надо обрушить ледяной потолок. Космотанк взлетел высоко в небо, накренился и четырьмя красными штрихами вырезал десятиметровый квадрат на указанном месте. Ледяной квадрат заскрипел и рухнул в речной поток. Афанасий остался висеть в воздухе. Где-то рядом с квадратным окном обвала, под толстым слоем снега, над бурным потоком висел ПИП, Космотанк завис над этим квадратом и выстрелил направленным лучом электромагнитной защиты в слой снега рядом с провалом. Края квадрата обвалились и освободили часть раздутого спасательного шара, ПИП птицей взмыл в небо.
– ПИП, а ПИП, – продолжал насмешничать Вася, – так ты что, рыбкой хочешь стать или птичкой?
– Щелбаном по твоему лбу я хочу стать. Понял, шутник?
ПИП освободился от спасательного шара и с помощью минивертолета вернулся в батискаф. Там он тихонечко влез в него и включил режим воздушной подушки. Вернувшись к берегу моря, ПИП загрузил батискаф в космотанк и получил приказ вернуться к космолету.
– Следующей задачей, – сказал Афанасий, – побывать в жерле вулкана и выяснить, что там творится. Вулкан извергается через каждые двадцать минут. Извергается парообразным аммиаком и водяным льдом. Значит, там, в глубине, температура может быть выше нуля градусов.
Дождавшись извержения, космонавты двинулись на высокую гору, верхушка которой была окружена клубами пара. ПИП в очередной раз оставил космотанк с роботом на небольшой площадке рядом с жерлом вулкана, выкатил батискаф и стал спускаться в нем в кратер, из которого взлетали жидкие брызги аммиака, льдинки из воды и пар. Чтобы не растерять друг друга, космонавты тоже залезли в батискаф. На глубине в один километр батискаф нырнул в бурлящую жидкость и стал быстро спускаться по широкому жерлу все глубже и глубже. Спуск продолжался долго. Вася никогда раньше не представлял, какой длинный путь проходит магма, прежде чем извергаться из кратера вулкана на Земле. Потом их окутал плотный туман. ПИП посмотрел на указатель давления за бортом. Оно было огромно, пятьсот атмосфер.
– Мы находимся в сильно сжатых парах аммиака, – сказал Федор, – если я не ошибаюсь, скоро появится жидкая вода.
Действительно, вскоре батискаф достиг воды. Снизу вырывались огромные пузыри водяного пара. Полость, в которой скопилась вода, была похожа на большое озеро в глубине планеты. Батискаф ушел в сторону от естественной трубы вулкана, где все бурлило и кипело. Чем дальше он отплывал по поверхности воды от водоворота, тем светлее становился воздух. Вскоре в свете излучателей космонавты увидели большое водное пространство. Вода плескалась везде, куда хватало видимости в лучах осветителя.
– Это большая пустотная линза в мантии планеты, – продолжал рассказывать Федор, – когда-то она образовалась под очень высоким давлением.
ПИП что-то говорил, но его пока не было слышно. Через двадцать секунд его голос зазвучал:
– Сообщаю данные: давление пятьсот двадцать атмосфер, температура плюс восемьдесят градусов по Цельсию. Радиация выросла в сто раз.
– Все ясно, – продолжал Федор, – там, в глубине, имеется источник сильной радиации. Он нагревает грунтовые воды до очень высокой температуры в сотни градусов. Нагретый пар вырывается вверх и отдает тепло парообразному аммиаку. Тот вырывается наружу вместе с заледеневшей водой и жидким дождем аммиака. Пар превращается в жидкий аммиак и скатывается обратно в кратер или стекает по склонам горы вниз в реку.
– Дядя Федя, а почему жидкий аммиак сверху сюда не выливается?
– Он бы выливался, да навстречу ему идет нагретый пар под высоким давлением и не пускает его вниз. Да и сам жидкий аммиак при встрече с паром превращается в пар. Вот он, этот жидкий аммиак, и булькает там, у нас над головой.
– А мы сможем спуститься туда, к источнику этой радиации?
– Мы сможем, а ПИП с батискафом – нет. У них свинцовая защита не выдержит, и вся электроника погибнет. А что такое ПИП без электроники?
– Железяка, – ответил Вася.
Через двадцать секунд ПИП возмущенно что-то заговорил. А еще через двадцать секунд Вася услышал:
– Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты меня не называл железякой?! Ты, например, кто, если у тебя мозги вытащить?
– Кто? – удивленно спросил Вася.
Через сорок секунд он услышал ответ:
– Ты этот… кусок… в общем, я культурный человек, в отличие от тебя, и поэтому не скажу. Иначе ты обидишься и перестанешь приставать ко мне по вечерам с глупыми вопросами.
ПИП вел батискаф по поверхности озера. Вдали показалась каменистая стена. Вдруг ПИП остановил батискаф и направил сильный пучок света на темное пятно, плавающее по поверхности воды. Он направил на пятно наружный микроскоп и сказал:
– Можете падать от удивления. Это те же бактерии, которые плавают в аммиаке на поверхности планеты и дышат азотом при температуре минус семьдесят градусов.
– Да…а? Вот это сюрприз, – удивился Николай.
– Как они сюда попали? – тоже удивленно спросил Вася.
– А кто сказал, что они сюда попали оттуда? – сказал дядя Коля. – Скорей всего, они отсюда попали туда.
– А как, – не унимался Вася, – их вулкан выплюнул? И они не замерзли? Шубы нет, а им хоть бы что.
– Вы совершенно правы, – обратился Федор к Николаю, – именно здесь, а вернее, там, в глубине, рядом с источником радиации, и возникла органическая жизнь из неорганических элементов. Примерно так же, как на Земле под действием электрических разрядов, а потом и солнечных лучей родилась первая ступень жизни – растительность, здесь она родилась под действием радиации.
– Самое удивительное не только в том, что здесь родилась жизнь, а и в том, как эта жизнь прижилась в других химических и температурных условиях на поверхности планеты. Какая могучая приспособляемость! Какая жажда жизни! – возбужденно рассуждал Николай.
– ПИП, – приказал Афанасий, – вот эти бактерии обязательно надо набрать в контейнер. Но никак нельзя допустить, чтобы они попали в почву на корабле и тем более на Земле. Они настолько устойчивы, что могут погубить все живое вокруг.
– А если они все-таки выпрыгнут из контейнера? – усомнился Вася.
– Не допрыгнут. Они не должны попасть на Землю. Их изучать будут на закрытой космической станции, и не люди, а роботы, которые никогда не вернутся на Землю.
ПИП проделал необходимые операции по взятию образцов и хотел было двинуться дальше, но Николай остановил его.
– Давайте-ка, ПИП, пройдемся по краю этой водяной линзы и посмотрим, что там, под поверхностью воды.
На глубине в два-три метра под водой каменистая стена была часто усыпана прицепившейся к камню длинной травой. Трава колыхалась под действием поднятых батискафом волнений в воде.
– Вот вам и растительный мир, – сказал Николай, – в котором образование органики из неорганики происходит не фотосинтезом под действием солнечных лучей, а с помощью радиоактивности.
– ПИП, образцы этой травки тоже надо взять с собой, – распорядился Афанасий.
После того, как ПИП выполнил и это указание, отец приказал Васе и ПИПу возвращаться к космолету. Вася хотел было захныкать, но вспомнил про дисциплину и замолчал. ПИП переключил батискаф на воздушную подушку, и они с Васей стали подниматься. Афанасий, Эдуард, Николай и Федор, не открывая дверей батискафа, исчезли под водой.
Батискаф поднимался долго, еще дольше, чем опускался, и, наконец, уперся в твердую крышу.
– Сейчас я посмотрю, что там, – сказал Вася.
Через двадцать секунд ПИП согласно кивнул головой. Вася вылетел из батискафа, прошел сквозь темноту ледовых нагромождений и оказался в булькающем аммиаке. Полетел вверх. Вынырнув из аммиака, он увидел себя в кратере вулкана. Поразмыслив немного, он решил вернуться к ПИПу. Вернувшись, он сказал:
– ПИП, выше нас ледяная корка. Давай опустимся немного, а то окажемся в ледяной ловушке.
– Через пятнадцать минут нас должно выбросить под высоким давлением, – ответил тот и опустил батискаф ниже.
