Анн Плишота - Последняя надежда
К всеобщему удивлению слово взял Леомидо.
— Ортон… Ну, МакГроу на два года старше меня, и на семь — Драгомиры. Следовательно, если я правильно подсчитал, ему сейчас семьдесят семь лет.
— Да быть не может! — ахнула Мари. — Семьдесят семь! Это невозможно!
— Я так и думал, что вы это скажете, — кивнул Леомидо.
— Но как он может так молодо выглядеть? — недоумевала Мари.
— Прошу прощения… — перебила Окса. — Я не хотела сказать, что вы выглядите старыми… Вы в отличной форме для вашего возраста, но МакГроу чертовски моложе вас! Семьдесят семь лет… да ни в жисть! К тому же, будь ему действительно столько, он бы давно уже был на пенсии!
— Может, он пластическую операцию сделал, — предположил Гюс. — Есть же омолаживающий курс…
От этих слов, казалось, у Драгомиры и Леомидо что-то щелкнуло. Оба озадаченно переглянулись, а в их головах за это время сформировалась совершенно очевидная теория.
Абакум же сохранял свое обычное олимпийское спокойствие человека, уже давно решившего данную проблему. Посмотрев на друзей, он нарушил молчание.
— Вы не думаете, что…
Драгомира схватилась руками за голову и выдохнула:
— Поверить не могу…
— Только не говорите, что вы думаете о… — изрек Леомидо, лишь добавив загадок.
— Думаете о чем? — не вытерпела Окса, с трудом сдерживаясь.
Родители Гюса и Оксы молча наблюдали за этим странным обменом репликами. Но трое старших Беглецов были так сосредоточены, что не обращали ни малейшего внимания на нервное состояние окружающих. Нафтали с весьма озабоченным видом наклонился к уху Мари и что-то ей шепнул, и она тихо ответила:
— Лет сорок пять, но уж никак не семьдесят семь!
Нафтали передал эти слова Брюн и Мерседике, и все трое принялись таинственно перешептываться.
— Они всегда так реагируют на слова «омолаживающий курс»? — шепнул Гюс Оксе.
Окса, сузив глаза, поглядела на него и передернула плечами.
— Ну, во всяком случае, похоже, это навело их на мысль… Ну? — требовательно заявил она. — Так о чем вы думаете?
Драгомира удивленно подняла голову и округлила глаза, словно только что заметила присутствие — и нетерпение — остальных.
— Возможно, у нас есть объяснение… Объяснение, вытекающее из твоего предположения, Гюс, потому что в твоих словах есть определенный смысл. Никогда бы не подумала, что однажды скажу это, но мы вспомнили об одном слухе, распространившемся в Эдефии за три или четыре года до Великого Хаоса. Кое-кто утверждал, что была найдена Этернитата…
— Что найдена? — перебила Окса.
— Этернитата, — повторила Драгомира. — Жемчужина долголетия, если тебе больше нравится.
— Э-э… не знаю я, что мне больше нравится! — нахмурилась Окса. — Что это за штука?
— Жемчужина долголетия была легендой. Говорили, что у одной из Фей есть раковина, полная жемчужин, замедляющих старение. Но, я полагаю, Абакум знает об этом куда больше, чем все мы… — Драгомира повернулась к своему Хранителю.
— Меня эта история с его внешностью занимает довольно давно… Но сегодня, как мне кажется, головоломка полностью сложилась, и я могу, наконец, приподнять завесу над одной историей, остававшейся тайной более пятидесяти лет, — сказал Абакум, поглаживая бородку. — Это верно, что я обладаю рядом сведений, дающих мне преимущество и позволяющих сделать более правдоподобный вывод…
Абакум, ярко сияя глазами, замолк, сам слегка изумленный тем, что намеревался сообщить.
— Абакум… — взмолилась Окса. — Ну расскажи! Мы же от любопытства вымрем! Ты что, нашей смерти хочешь?!
— В Книге Теней, которую я унаследовал от матери, говорится, что это воды Поющего Источника даруют свежесть Феям Без-Возраста. Свежесть — это, естественно, синоним молодости. Точнее, замедление старения. И Феи, действительно, живут больше пятисот лет…
— Ух ты! — воскликнула Окса. — Даже дольше Фолдинготов!
— Окса, заткнись! — двинул ей локтем в бок Гюс.
— Да, даже дольше Фолдинготов… — продолжил Абакум. — Однажды один мальчик, которого я хорошо знал, Бьорн, доверился мне. За несколько месяцев до этого он стал свидетелем одного ужасного события, и он хотел со мной поделиться, потому что, как он мне сказал, не мог из-за этого спать. Ему было лет семь или восемь, и мать ему не поверила, когда он попытался ей рассказать о том, что видел. Заявила, что у него богатая фантазия, и не стала вдаваться в подробности. И тогда Бьорн пришел ко мне…
Он увидел в лесу старика, сидевшего на берегу речушки. Мальчик его узнал. Это был Гонзаль, очень хороший и добрый человек, которого все любили и уважали. Так вот, сидя на берегу, он плакал, потому что у него только что родился пятый правнук. Это были слезы и радости, и печали, потому что этот пятый правнук был первой девочкой, правнучкой, и ему очень хотелось пожить подольше, чтобы увидеть, как она растет. Должен сказать, что Гонзалю было уже больше ста пятидесяти лет, его жизнь подходила к концу… И маленький Бьорн мне сказал, что тут появилась тетя, сияющая, как светлячок — Фея, без сомнения. Она перемолвилась со стариком парой слов, а потом протянула Гонзалю раковину, из которой бил яркий розовый свет. Когда мальчик упомянул эту деталь, я тут же вспомнил, о чем прочитал в Книге Теней: Этернитаты, жемчужины долголетия, соответствовали этому описанию.
Мальчик продолжил рассказ… К несчастью для старого Гонзаля, свидетелем этой сцены был еще кое-кто: в папоротниках прятался мужчина, который набросился на старика, как только Фея исчезла. Ударив его ножом прямо в сердце, он набил карманы Гонзаля камнями и сбросил его тело в воду, естественно, прежде вырвав из его рук ракушку.
Семья Гонзаля очень быстро сообщила об исчезновении старика. Провели поиски, но никаких следов Гонзаля не обнаружили. А маленький Бьорн был так перепуган, что не посмел и рта раскрыть. Поскольку Гонзаль был уже очень стар, все решили, что он просто удалился от мира, чтобы упокоиться в одиночестве, как делали некоторые.
Я отлично помнил эту историю, и уже тогда этот вывод вызвал у меня глубокие сомнения. Но то, что поведал мне дальше маленький информатор, лишь подтвердило мои сомнения. Через несколько дней после того происшествия он поехал с родителями в Тысячеглаз, чтобы продать урожай смородины, и по великой случайности узнал в стоящем на углу одной из улиц человека, убившего старого Гонзаля. И жутко перепугался. Кстати говоря, это и заставило его заговорить. Так вот, тот человек передавал коробочку другому мужчине, важной персоне, которого мальчик знал: Осию, Первому служителю Помпиньяка, отцу Ортона, как вы знаете.
Эта деталь меня заинтересовала. И я спросил Бьорна, как выглядел тот человек, который разговаривал с Осием, и по данному описанию тут же узнал Марпеля, тут сомнений не было никаких. Бьорн описал зеленую татуировку в виде вьющегося плюща у него на шее и ушах, а Марпель был единственным, у кого имелась такая примета. Его на несколько месяцев лишали свободы за кражу со взломом, он пытался ограбить ювелирную мастерскую. Марпель был известен своим жестоким характером и неспособностью вписаться в наше общество.
Я предпринял тайные розыски, но он будто испарился. Кстати говоря, его немногие друзья сообщили об исчезновении Марпеля Первому служителю Помпиньяка, Осию. Но расследование ничего не дало, розыски вскоре прекратили. И, на мой взгляд, довольно рано. Потому что сейчас я убежден, что это Осий забрал у Марпеля Этернитаты, которые тот отобрал у старого Гонзаля.
— Вот это история! — помотала головой Окса. — А что ты знаешь об этих знаменитых жемчужинах долголетия?
— Все, что я знаю, я вычитал в Книге Теней. Этернитаты находят в глубинах Поющего Источника. Эти ярко-розовые жемчужины позволяют тому, кто их проглотит, хранить молодость. Это — один из секретов долгожительства Фей Без-Возраста.
— Да, ради них будут убивать! — заметил Павел.
— Угу, и даже в Эдефии, где живут дольше, чем Во-Вне… Кстати говоря, похоже, именно это и произошло. Гонзаль и Марпель жизнями заплатили за обладание этими сказочными жемчужинами. И в конце этой цепочки стоит Осий.
— А кто говорит Осий, тот говорит Ортон-МакГроу! — провозгласила Окса.
— Когда я увидел его тогда с монгольфьера, то буквально остолбенел, — сказал Леомидо, покачав головой. — Я его отлично узнал, но он выглядел таким молодым, что я глазам своим не поверил. И при этом это не мог быть его сын. Уж слишком многое указывало на то, что речь не идет ни о ком другом, кроме Ортона. Я был потрясен, сильно потрясен…
— Все это весьма тревожно. Не говоря уже о том, что чертовски усложняет ситуацию, — добавил Абакум.
— Ну да, а до этого она была простой… — буркнул Павел.
— Ну, может и усложняет, но признайте, что это все же классно! — энтузиазм Гюса всех несказанно удивил. — Жемчужины долголетия, это же с ума сойти! Как думаете, МакГроу носит их с собой, или припрятал где-то?
