Клайв Баркер - Абарат: Первая книга часов
время Закраины, соединенной с Ифритом мостом Золотого Остролиста. Посреди острова высится дворец любопытной формы. Согласно местной легенде, дворец был построен для королевы Мордуазель Макрак по проекту, который привиделся ей во сне. Супругом королевы был повелитель кошек тарри по имени Нимбус. Он и по сей день живет во дворце Макрак, то есть фактически — в материализовавшемся сновидении женщины, которую любил.
Семь —
Итак, для завершения всей картины нам осталось обследовать лишь несколько островов.
В Восемь Часов, когда день все активнее вступает в свои права, нам встречается Обадайя, остров с удивительно пышной растительностью. Здесь путешественник может встретить невиданные растения, порой довольно агрессивные, которые с изумительной быстротой выбрасывают в разные стороны все новые и новые побеги, листья и цветки. Некоторые называют Обадайю садом Элегий и предполагают, что в древности он мог являться своего рода лабораторией, в которой мифические творцы Абарата, А'зо и Ча, экспериментировали с различными формами жизни. Иные утверждали даже, что видели среди зарослей Обадайи одноглазого А'зо — он невозмутимо прохаживался по едва приметным тропинкам и улыбался цветкам, которые приоткрывали свои сонные очи и тянулись к нему, чтобы поймать его взгляд и поделиться секретами земных недр.
В Девять мы приближаемся к Смеху-До-Упаду. Любопытное место для путешественника! У острова два лица, невероятно различных между собой. В восточной его части раскинулся большой и шумный портовый город Тацмагор, с изобилием вкусной еды, веселых лиц и несмолкаемым звуком песен, льющихся с торговой площади. Тацмагорцы то и дело устраивают фестивали, на которых соревнующиеся между собой певцы должны сочинить и исполнить экспромтом эпическую песнь на сюжет, предложенный слушателями. Победительница последнего из таких состязаний, некая Салли Замарашкас, покорила слушателей девятиминутной балладой о потрошении рыбы.
За пределами же Тацмагора, в восточной части острова, земля совершенно пустынна. Никто не хочет на ней жить, никто не строит там не то что дома, но даже захудалые шалаши. Это тем более удивительно, если учесть, насколько тесным и перенаселенным сделался в последние годы Тацмагор. Причины такого запустения восточной части острова мне неизвестны, и сколько бы я ни спрашивал об этом у местных жителей, вразумительного ответа мне никто не дал.
Итак, вперед, к острову Баюн. Мне, читатель, необыкновенно приятно побывать там еще разок — вместе с тобой. Чудное местечко — тихое и уютное, благостное, с нежной зеленью травы и величественными кипарисами, произрастающими в низинах. А в центральной части острова, над деревьями, среди невысоких холмов утвержден простой дощатый помост, где испокон веку даются представления самого разного толка — от клоунад и фарсов до высоких трагедий.
Вам, уважаемые читатели, может показаться непривычным и странным, что театральные действа разворачиваются на открытой площадке в Десять Утра. В действительности же двое актеров, Порта Гус и Арло Божедар, которые первыми начали играть свои пьесы на этом помосте, сделали правильный выбор. Из-за странного, причудливого расположения острова театр каждые три дня окутывает дымка тумана, наползающего откуда-то с юго-востока. Весь холм, на котором расположен помост, оказывается во мгле, которую рассеивают лишь огни факелов, размещенных по краям сцены. Эта удивительная, волшебная обстановка действует на публику завораживающе.
Но поспешим далее, читатель! Теперь мы уже на Нулли, время — Одиннадцать Утра. С точки зрения топографии остров этот малоинтересен, зато на нем расположено одно из самых необычных сооружений Абарата — Хранилище Воспоминаний. Снаружи Хранилище производит впечатление хотя и огромного, но вполне обыкновенного здания. Однако содержимое этого, казалось бы, заурядного строения весьма и весьма необычно. Все его залы (а их насчитывается больше сотни) доверху забиты предметами, которые некогда служили забавой для великих и знаменитых граждан нашего архипелага. Солдатики императоров, тряпичные куклы королев, чучело крокодила, которое нежно любил в свои преклонные годы знаменитый воин герцог Лютерид Скантский, семнадцать тысяч фарфоровых мышек, которых коллекционировал в детстве принц Друдру. Комната за комнатой, стеллаж за стеллажом, полка за полкой — Хранилище представляет нам один за другим те предметы, которые некогда были до безумия любимы их владельцами, в чьем здравом рассудке можно порой усомниться, исходя из количества либо странных свойств вышеозначенных предметов.
Итак, я представил вам, любезные читатели, двадцать четыре Часа и двадцать четыре острова, с прибавлением кое-каких наиболее значительных утесов. Мне остается описать лишь Двадцать Пятый Остров, но, с вашего позволения, я не стану углубляться в этот предмет, а ограничусь лишь краткой характеристикой Часа, ибо при мысли обо всех его тайнах и чудесах, которые не дано постичь никому, уста мои немеют.
лежит в самом центре архипелага. Самые распространенные из его названий — это Первоисточник, Чуд и Жилище Фантомайя. Однако гораздо чаще его именуют Пиком Одома. Когда возник сам остров, и для чего на нем водружен уходящий в небеса Пик, и откуда берется туман, неизменно окутывающий его снизу доверху, словно гигантская пушистая спираль, и почему волны Изабеллы, набегая на песчаный берег острова, издают странные звуки, подобные напевам сирен, которые нигде более не слышны, — все это выше моего понимания. Но вне всякого сомнения, слова Кривоногого Праведника (преступника, который волей случая очутился на Двадцать Пятом Часе и возвратился оттуда живым, став впоследствии поэтом) заслуживают полного доверия: «Здесь разгадки всех тайн Абарата, истоки любого творящегося на нем волшебства, сюда возносятся все произносимые на нем молитвы».
Двадцать Пятый Час
Мне, как и самому Праведнику, решительно нечего к этому прибавить. Книг о Пике не написали и вряд ли напишут. Те, кто желал и мог бы это сделать, отправились на Двадцать Пятый Час и не возвратились. Кривоногий был единственным, кто уцелел. Существует множество изображений Пика Одома, но ни одно из них не походит на остальные. Дело в том, что Пик помимо прочего обладает одним удивительным свойством: каждый видит его по-своему, даже если смотреть на Пик в одно и то же время, проплывая мимо в одной и той же лодке. Для чего он так устроен и какое отношение данное обстоятельство может иметь к тайнам острова, мне, как и вам, читатели, остается только гадать».
На этом мы заканчиваем краткие выдержки из «Альменака» Клеппа. Как уже было сказано в предисловии, содержащуюся в труде Клеппа информацию не следует безоглядно принимать на веру, хотя многие из собранных им сведений могут быть полезны тем, кто пожелает предпринять прогулку по Абарату на лодке либо пешком, а также для более отважных путешественников, предпочитающих взамен зажмурить глаза и отправиться туда в своем воображении.
С. Г. К.
