Коллин Хоук - В поисках тигра
– Даже если кто-то и был недоволен, Локеш быстро подавил все протесты и немедленно приступил к созданию собственной могучей армии. Его царство всегда было очень миролюбивым, и до воцарения Локеша между нами никогда не было никаких конфликтов. Впрочем, в первое время Локеш тоже старался поддерживать с нами самые добрые отношения. Со временем на границах наших царств стали вспыхивать мелкие стычки, затем появились случаи военных столкновений, но Локеш всегда горячо клялся, что ничего не знал об этих досадных происшествиях. Сейчас мы думаем, что все это время Локеш прощупывал наше царство на прочность, поскольку стычки всегда возникали в ключевых местах, там, где положение наших войск было особенно сложным. Но Локеш каждый раз заверял моего отца в своем бесконечном почтении, горько сетовал на мелкие недоразумения и обещал жестоко наказать выживших участников конфликта.
– Выживших? Что это значит?
– Эти стычки неизменно заканчивались гибелью его солдат. Локеш относился к ним, как к пушечному мясу. Он требовал от своих людей одного – беспрекословного повиновения, и они выполняли это требование.
– Неужели никто в вашем царстве ничего не подозревал?
– Если кто-то и почуял неладное, то это Кадам. Он в то время стоял во главе нашей армии и очень быстро заподозрил, что за этими «недоразумениями» кроется нечто большее, нежели бестолковость воинов, якобы неправильно понявших приказ. Но мистер Кадам оказался в одиночестве. Посещая наше царство, Локеш был само очарование. С моим отцом он всегда держался скромно и почтительно, но во время этих визитов он хладнокровно готовил план нашего уничтожения.
– У него есть какие-нибудь слабости?
– Полагаю, он куда больше осведомлен о моих слабостях, чем я о его. Я думаю, он издевался над Джесубай. По словам Локеша, его супруга умерла задолго до того, как мы познакомились с ним. Джесубай никогда не говорила о своей матери, а мне тогда и в голову не приходило ее расспрашивать. Насколько я знаю, после смерти Джесубай у Локеша не осталось ни семьи, ни потомства, если только он потом не взял себе новую жену. Он безумно жаждет власти. Пожалуй, это его слабость.
– А деньги? Деньги он любит? Мы могли бы купить у него свободу для Рена?
– Нет. Он равнодушен к богатству, в деньгах он видит лишь средство для достижения власти. Его не прельстишь ни золотом, ни драгоценностями. Возможно, сам он будет утверждать обратное, но я ему не верю. Он очень властолюбивый человек.
– Нам что-нибудь известно о других частях амулета? Ты знаешь, каким образом Локеш их заполучил?
– На этот вопрос я вряд ли смогу ответить точно. Об амулетах я знаю только то, что нам о них рассказывали родители. Они говорили, что фрагменты амулета носили пять великих правителей, передавая их своим потомкам из поколения в поколение. Семья моей матери владела одной из таких частей, семья моего отца – другой. Так мы с Реном получили свои амулеты. Тот, что ты сейчас носишь, принадлежал нашей матери, а мистер Кадам носит отцовский. Мне неизвестно, как Локеш раздобыл три оставшиеся фрагмента. Скажу тебе больше, я вообще ничего не слышал о существовании этих частей, пока Локеш об этом не сказал. Мы с Реном носили наши амулеты под одеждой, ведь это были самые драгоценные сокровища нашей семьи.
– Может быть, Локеш каким-то образом раздобыл список семейств, владеющих амулетами? – спросила я.
– Может быть и так. Но я никогда не слышал о существовании такого списка.
– Скажи, твои родители знали, что эти амулеты настолько могущественны?
– Нет. До тех пор, пока мы не превратились в тигров.
– А у вас в роду были долгожители, такие, как мистер Кадам?
– Нет. Обе ветви нашей семьи были плодовиты, у наших предков не было недостатка в молодых принцах, которым передавались амулеты. В семье моего отца было принято передавать амулет сыну в восемнадцатый день рождения. Наши предки отличались завидным долголетием, однако в этом не было ничего необычного, да и средняя продолжительность жизни в те времена была не та, что сейчас.
– К сожалению, все эти сведения ничего не говорят нам о слабостях Локеша.
– Мне кажется, это не так.
– Почему это?
– Как я уже сказал, больше всего на свете Локеш жаждет власти. И поскольку погоня за фрагментами амулета стала смыслом его жизни, поскольку он готов на все ради обладания ими, значит, амулеты – это его слабость.
– И как мы можем ее использовать?
– Мы только что видели, как Шарф создал копию амулета. Если Локеш купится на этот фокус и примет фальшивку за сокровище, он будет думать, что победил нас всех.
– Но нам пока неизвестно, может ли поддельный амулет существовать отдельно от своего хозяина, а если даже может, то как долго, – возразила я.
На это Кишан просто пожал плечами и ответил:
– Ну так проверим это, как только вернемся.
– Это правильно.
Тут я споткнулась о камень, и Кишан поддержал меня. Не спеша выпускать меня, он долго с улыбкой смотрел мне в глаза, потом отвел волосы с моего лица.
– Мы почти пришли. Продолжим путь или хочешь передохнуть?
– Я могу идти дальше.
Он отпустил меня, но снял у меня со спины рюкзак.
– Кишан, я хотела поблагодарить тебя за все, что ты сделал в Шангри-Ла. Без тебя я бы никогда не справилась.
Он легко забросил рюкзак себе на плечо, выпрямился и с минуту стоял неподвижно, обдумывая что-то.
– Но ведь ты не думаешь, что я отпустил бы тебя туда одну?
– Нет, – улыбнулась я, – но я все равно благодарна тебе за то, что ты был рядом.
– Значит, благодарность – это все, что я получу в награду?
– А на что ты рассчитывал?
– На обожание, преданность, преклонение, безрассудную страсть или, по меньшей мере, капитуляцию перед моим очарованием.
– Мне искренне жаль, Дон Жуан, но тебе придется довольствоваться моей вечной благодарностью.
Он театрально вздохнул.
– Что ж, полагаю, это не самое плохое начало. Будем считать, что мы квиты. Ведь я так толком и не поблагодарил тебя за то, что ты уговорила меня вернуться домой. Мне… Знаешь, как ни странно, в этой жизни обнаружилось много того, что мне нравится.
– Договорились, – улыбнулась я.
Кишан обнял меня за плечи, и мы зашагали вниз по склону.
– Я все думаю, встретим мы снова того старого злющего медведя или нет? – хмыкнул Кишан.
– А я не боюсь! – храбро ответила я. – На этот раз я не подпущу его к себе! В тот раз я так испугалась, что даже забыла о своих молниях. Наверное, я все-таки непутевый боец.
– Зато с птицами ты справилась что надо, – ухмыльнулся Кишан. – Лично я готов очертя голову ввязаться в любую битву вместе с тобой! Кстати, я не рассказывал тебе, как однажды забыл дома свой меч? – Он поцеловал меня в лоб и пустился в воспоминания о былых счастливых временах.
Уже сгустились сумерки, когда мы увидели далеко впереди маленький костерок, мерцавший у самого подножия горы. Кишан уверенно заявил, что это лагерь мистера Кадама. Он сказал, что узнает его запах в порывах ветра. Последнюю милю пути он вел меня за руку, потому что стало слишком темно и я не видела дорогу. Когда мы подошли ближе, я увидела тень мистера Кадама внутри палатки.
Бросившись к палатке, я закричала:
– Тук-тук-тук! Не пустите на ночлег двух усталых странников?
Тень качнулась, молния на входе со свистом расстегнулась.
– Мисс Келси? Кишан?
Мистер Кадам вышел наружу и крепко обнял меня. Потом повернулся и с силой хлопнул Кишана по спине.
– Ах, но вы, наверное, промерзли до костей! Заходите внутрь. Сейчас я вскипячу чай. Одну секундочку, только чайник поставлю.
– Мистер Кадам, не утруждайте себя! У нас есть Золотой плод, не забыли?
– Ах, ну конечно же! Совсем запамятовал!
– А еще мы принесли с собой кое-что новенькое!
Я сняла с шеи переливчатый фиолетовый Шарф, который тут же стал менять цвет на бирюзовый.
– Мягкие подушки, пожалуйста, и… хотелось бы палатку попросторнее! – попросила я.
Бирюзовые нити немедленно потянулись со всех концов Шарфа. Часть из них принялась плести большие подушки всех цветов радуги, а другие прошили стены палатки. Через несколько секунд мы удобно расположились на мягких подушках в просторной палатке, размером с две предыдущие. Мистер Кадам, не в силах вымолвить ни слова, завороженно следил за работой трудолюбивой пряжи.
Я задергала плечами, чтобы сбросить пуховик, но Кишан галантно пришел мне на помощь.
– То есть этот Шарф действует по принципу Золотого плода, только создает не еду, а текстильные изделия? – нарушил молчание мистер Кадам.
– Ну, грубо говоря, да.
– «Народы Индии в покровы облачая, великой силой их над миром наделите», – пробормотал мистер Кадам.
– Значит, мы должны одеть всю Индию при помощи этого Шарфа?! – воскликнула я. – Вот странно, что я сама до этого не додумалась! Но постойте. Кажется, в пророчестве говорилось что-то о смене обличия?
