Борис Карлов - Карлуша на Луне

— Господин Буравчик, с вашего позволения, — послышался голос из-за двери. — Репортёр или министр, как вам угодно.

— Буравчик?! — прошептал Фокс. — Проводите меня в другую комнату и не говорите, что я здесь.

— Пожалуйста… — пожал плечами Карлуша.

Глава четырнадцатая

Второй визит, во время которого два министра невольно раскрывают друг перед другом свою политическую неблагонадежность

Едва за Фоксом затворилась дверь в спальню, Пухляк впустил в номер министра Пропаганды и Связи господина Буравчика.

— А вы ничуть не изменились, — сказал Буравчик и уселся в то же самое кресло, из которого секунду назад поспешно выбрался Фокс. — Конечно, вы меня не можете знать; когда-то я готовил репортажи об акционерном обществе «Беспроигрышная лотарея» и о соляном бизнесе на побережье Лос-Паганоса… А память у меня очень хорошая, поверьте.

Карлуша и Пухляк молчали, опустив головы.

— Но я пришёл сюда не для того, чтобы вас шантажировать. Поверьте, я пришёл как друг.

Карлуша и Пухляк подняли на него глаза.

— И мне особенно приятно видеть, что вы находитесь в здравом уме, что вы сумели избежать воздействия этого отвратительного гипнотического препарата. Знайте: далеко не все оболванены порошком, в тайный Союз вольномыслия вступает все больше и больше наших гномов, и недалёк тот час…

Карлуша стал делать Буравчику предупредительные знаки, показывая на дверь спальни, за которой прятался Тайный министр и, несомненно, всё слышал. Фокс это понял и вышел сам.

— Не волнуйтесь, коллега, — сказал он растерявшемуся Буравчику. — Ваше тайное общество мне давно известно, иначе я бы работал официантом, а не сыщиком. Пупс ничего не знает, но Крысс о чём-то уже догадывается, и развязка наступит не сегодня завтра. Вы будете ещё больше удивлены, когда узнаете, что с некоторых пор…

Но в этот момент в дверь постучали, и Фокс затолкал растерявшегося Буравчика в другую комнату.

— Кто там? — спросил Пухляк.

— Это я, Джулио, секретарь господина Скарабея. Скажите, я могу видеть господина Карлушу?

— Господин Джулио? — удивился Карлуша. — Час от часу не легче.

Глава пятнадцатая

Третий визит, во время которого господин Джулио пытается грубо шантажировать изобретателей, но сам попадает в ужасное для себя положение

Увидев Карлушу, Джулио торопливо подбежал к нему, заглянул в глаза и заключил его в объятия как старого, надежного друга.

— Ах, неужели это вы! — воскликнул он, делая вид, что украдкой смахивает слезу. — И вы ни чуточки, ни чуточки не изменились! Как только я увидел вас на рекламном щите, то сразу подумал: а вот и он, мой дорогой, симпатичнейший друг с далёкой Большой Земли!

— Знаете что, господин Джулио, — отстранился от него Карлуша, — вы мне, конечно, может быть, и были друг, но после того, как вы поступили со мной и Осликом…

Джулио отступил и в ужасе прикрыл рот рукою.

— Как! — воскликнул он. — Вы ставите мне в упрёк… Но нет! Этого не может быть! Вы не могли сказать такое, знай вы хотя бы сотую, тысячную долю того, что произошло на самом деле!..

Такая реакция Карлушу обескуражила.

— Так знайте же, дорогой друг, — продолжал Джулио с надрывом, — что меня обманули ещё более жестоко и несправедливо! Мига и Кролл, эти отвратительные животные, искалечили меня и бросили в дремучем лесу истекать кровью! Только чудом я уцелел в этом кошмаре и теперь снова могу видеть вас, дорогой друг…

Нижняя губа у Джулио затряслась, и Карлуша испугался, что он сейчас расплачется.

— Ладно, вы, того… не плачьте, — поспешил он утешить бывшего казначея акционерного общества «Беспроигрышная лотарея». — Я ведь не знал, что вас они тоже обманули.

Джулио отнял руки от лица, снова улыбнулся и приступил к делу.

Не будем приводить здесь полностью витиеватый монолог, во время которого Джулио пытался как можно деликатней выразить свою мысль. А мысль эта была столь же проста, сколь и отвратительна: Карлуша и Пухляк, о земном происхождении которых никто, кроме него, не знает, должны выплачивать ему, Джулио, ровно половину своих доходов от продажи изделия «велосипед». В противном случае он, Джулио, предаст огласке источник, из которого они, Карлуша и Пухляк, черпали вдохновение для своей изобретательской мысли.

Проще говоря, Джулио догадался, что велосипед никаким изобретением не является и о его устройстве лунатикам мог бы рассказать любой землянин, не взяв за это ни одного сантика.

Слушая его, изобретатели то краснели, то бледнели, то покрывались пятнами. Карлуша подумал, что нужно сейчас же позвонить Пудлу и во всем признаться. Пухляк склонялся к тому, чтобы пойти с Джулио на сделку, и настроился торговаться.

Неизвестно, чем бы это закончилось, но тут из спальни вышли оба министра, и Джулио моментально перекосило от страха.

— Итак, господин мошенник, — грозно сказал Фокс, — я давно знал, что вы отпетый негодяй, но сейчас имел сомнительное удовольствие видеть в вашем лице ещё и отъявленного шантажиста.

— Господин министр! — Джулио упал на колени, обращаясь то к одному, то к другому. — Не губите!!

— Кажется, господин негодяй, вы что-то такое говорили о гномх с Большой Земли? Вы напомнили мне, и очень вовремя, об одном, а вернее, о двух омерзительных субъектах, которые взорвали, да-да! взорвали ракету этих самых земных гномов, и только случайность помогла тогда избежать страшных жертв! А имя этим двум омерзительным личностям — Джулио и Скарабей!

Наступила страшная тишина, Карлуша и Пухляк ахнули и отступили, а Джулио, с перекосившимся от страха бледным лицом, выбежал из номера.

— Я ещё вернусь к этому серьезнейшему преступлению, — пообещал Фокс. Это дело будет предано гласности и, несомненно, передано в суд.

В номер снова постучали, и министры юркнули в спальню.

Дверь отворилась, и перед изобретателями предстал господин Скупердфильд собственной персоной.

Глава шестнадцатая

Четвертый визит, во время которого господин Скупердфильд предлагает изобретателям приличную сумму за несколько минут работы в кадре

Перед изобретателями предстал собственной персоной господин Скупердфильд. В некотором замешательстве он провожал глазами убегающего по коридору Джулио, с которым только что столкнулся в дверях.

— Хм… — проворчал Скупердфильд. — Кажется, я тут уже не первый посетитель. А?!. Что вы сказали?..

Но Карлуша и Пухляк в некотором замешательстве молчали: ни тот ни другой никогда раньше не имел дела с этим знаменитым скрягой.

— Ага. Хорошо. В таком случае, позвольте, я сразу изложу вам суть дела.

Скупердфильд уселся в кресло, поставил свой видавший виды цилиндр на колени, оперся сухими руками о трость и заговорил.

Но и в данном случае мы не станем утомлять читателя длинным и сбивчивым монологом, учитывая в особенности то, что голос у Скупердфильда был чрезвычайно противный — резкий и каркающий. К тому же этот гном был туг на ухо и поминутно спрашивал у молчавших как рыбы собеседников: «А? Что вы сказали?.. Я вас плохо расслышал…» Суть же дела, которое привело сюда этого субъекта, сводилась к следующему.

Приехав из Брехенвиля в Давилон по своим делам нынешним утром, Скупердфильд с ходу попал в набиравший силу водоворот рекламной кампании велосипеда. Ощутив масштаб и перспективы этого предприятия и моментально прикинув, какие доходы оно может сулить владельцам, он стал напряженно думать, каким образом он сам смог бы откусить хотя бы небольшой кусок от этого поразившего его размахом товарно-рекламного пирога.

Поразмышляв хорошенько на лавочке в Центральном парке, где он любил кормить голубей во время своих визитов в столицу, и искусав костяной набалдашник своей трости, Скупердфильд не придумал ничего лучшего, как заявиться к изобретателям в гостиницу и уговорить их сняться в рекламном ролике своих макарон.

Сюжет ролика представлялся ему таким. Карлуша и Пухляк с аппетитом съедают по порции Скупердфильдовских макарон, их осеняет догадка, и они изобретают велосипед. После этого они произносят в объектив камеры соответствующий стишок, что-нибудь вроде такого:

Не долго думай, покупатель,На полки рот не разевай,Ты макароны СкупердфильдаБеги скорее покупай!

Поняв наконец, чего добивается от них этот известный фабрикант, Карлуша и Пухляк перестали волноваться. А Пухляк сразу смекнул, что на этом деле можно заработать ещё сотню-другую фертингов.

— Какой хитренький, — сказал он. — А что нам с этого будет?

— Хотите сто фертингов? — мужественно предложил Скупердфильд.