Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Кубок огня
— Считаю до трёх, — выпустил Гарри изо рта струю пузырей и на всякий случай показал тритонам три пальца. — Раз (он загнул одни палец)… два (загнул другой)…
Тритоны разлетелись кто куда. Гарри кинулся к маленькой девочке и принялся пилить её верёвку, скоро и девочка стала свободна. Он обхватил девочку вокруг талии, схватил Рона за воротник мантии и поплыл вверх.
Плыть и тащить за собой такой груз было тяжело, руками он грести уже не мог; он изо всех сил работал ластами, но Рон и сестра Флёр, словно мешки с картошкой, тянули его на дно… Гарри глядел вверх. Ещё очень глубоко, вода впереди чёрная…
Тритоны с русалками плыли следом. Они легко носились вокруг и глядели, как он выбивается из сил, стараясь скорее доплыть до поверхности. Время скоро выйдет. Тогда они утащат его обратно на дно? Может, они людоеды? Ноги Гарри отказывались служить, руки просто разламывались от боли…
Стало тяжело дышать. Шея снова заболела, вода снова становилась мокрой на вкус… Наверху уже светлее… Светлее…
Гарри с такой силой заработал ногами, что ноги словно взвыли от боли, а голова пропиталась водой. Гарри больше не мог дышать… нужно вздохнуть… нужно плыть дальше… нужно плыть…
Вынырнул! От чудесного, свежего прохладного воздуха закололо мокрое лицо. Гарри глотал воздух и наслаждался им, словно впервые в жизни вздохнул полной грудью. Рона и девочку он держал на плаву вместе с собой. Зеленоволосые тритоны с русалками всплыли следом за ним и улыбались.
Трибуны радостно завопили и засвистели, все вскочили на ноги. Должно быть, все думали, что Рон с маленькой девочкой захлебнулись, но нет, Рон и девочка проснулись и открыли глаза. Девочка смутилась и испугалась, а Рон выплюнул воду, замигал от яркого света и, повернувшись к Гарри, сказал:
— Вот ведь сырость! — тут он увидел сестру Флёр. — А эту ты чего вытащил?
— Флёр так и не приплыла. Что же мне было делать? Не оставлять же её там? — еле переводя дыхание, ответил Гарри.
— Дурья твоя голова! Ты что, и правда решил, что мы там останемся? Да Дамблдор никогда бы не позволил нам утонуть!
— А как же, в песне…
— Да это для того, чтобы вы там не возились и поскорее нас нашли. Ты что, героя из себя строил? Торчал там больше, чем надо?
Гарри стало стыдно и гадко. Рону легко говорить, он-то спал, он-то не знает, как там, на дне, жутко, когда вокруг эти тритоны с копьями в руках — того и гляди продырявят.
— Поплыли! — сказал Гарри. — Помоги мне, придержи её, вряд ли она хорошо плавает.
И они вдвоём потянули за собой сестру Флёр к берегу, где уже ждали судьи; двадцать тритонов плыли вместе с ними, словно почётный караул, и распевали хриплыми голосами страшные гимны.
Мадам Помфри возилась на берегу с Гермионой, Крамом, Седриком и Чжоу, укутывая их в толстые шерстяные одеяла. Дамблдор и Людо Бэгмен радостно заулыбались Гарри и Рону; Перси был белее простыни и казался беспомощным подростком. Он не стал дожидаться, пока Рон и Гарри доплывут до берега, и сам пошлёпал по воде им навстречу. Флёр Делакур билась в истерике и вырывалась из рук мадам Максим с криком:
— Габ’гиэль! Габ’гиэль! Она жива? Скажите мне! Жива?
— С ней всё в порядке, — пытался крикнуть Гарри, но от усталости и говорить-то мог еле-еле, не то, что кричать.
Перси подхватил Рона и потащил к берегу («Да отвяжись ты, Перси! Я и сам дойду!»); Дамблдор с Бэгменом поддерживали Гарри под руки, Флёр наконец вырвалась из крепких рук своего директора и схватила сестру в охапку.
— Там г’индилоу… они на меня напали… о моя сест’генка, я уже думал… я думал… — и она разрыдалась.
— А ну-ка, иди сюда! — приказала мадам Помфри Гарри, подхватила его, подтащила к остальным, завернула в шерстяное одеяло так крепко, будто смирительную рубашку на него натянула, и влила в рот какого-то зелья, да такого горячего, что у Гарри дым из ушей пошёл.
— Молодец, Гарри! — воскликнула Гермиона. — Молодец! Сам обо всём догадался.
— Ну… — Гарри уже собирался рассказать ей о Добби, но заметил, что Каркаров пристально на него глядит. Из всех судей только он не радовался возвращению Гарри, Рона и маленькой сестры Флёр и остался сидеть за столом. — Да, сам, — сказал громко Гарри, так, чтобы и Каркаров его услышал.
— Гермивонна, у тебя водный жук на голове, — сказал Крам.
Гарри показалось, что Крам хочет привлечь внимание Гермионы и, может быть, напомнить, что это он только что спас её, вызволив со дна озера, но Гермиона нетерпеливо смахнула с головы жука и сказала:
— Жаль, что ты не успел вовремя… Ты долго нас искал?
— Да нет… я вас быстро нашёл…
Гарри почувствовал себя ещё глупее. Здесь, на суше, стало яснее ясного, что Дамблдор ни за что не дал бы умереть пленникам, не доплыви до них участники. Взял бы Рона и уплыл, а не ждал там, как дурак. И вернулся бы первым… Вот Седрик с Крамом русалочью песню всерьёз не приняли и времени зря не теряли, не возились с остальными пленниками…
Дамблдор склонился у воды и беседовал с русалкой, самой дикой и злобной на вид изо всего водного народа; должно быть, она была среди своих собратьев главной. Дамблдор издавал те же резкие скрипучие звуки, что и тритоны с русалками, когда они над водой, значит, Дамблдор знал русалочий язык. Дамблдор разогнулся, повернулся к остальным судьям и сказал:
— Надо бы посоветоваться перед тем, как ставить оценки.
Судьи собрались в кучку. Мадам Помфри отобрала Рона у Перси, подвела его к Гарри и остальным, дала ему одеяло и напоила бодрящим зельем, потом отправилась за Флёр и её сестрой. У Флёр были исцарапаны и изрезаны лицо и руки и изодрана мантия, но ей самой было не до того, и она ни за что не хотела позволить мадам Помфри промыть раны.
— П’гиглядите за Габ’гиэль, — попросила она мадам Помфри, а сама подошла к Гарри.
— Ты спас мою сест’гу, — восторженно сказала она. — Хотя она и не была твой пленник.
— Спас, — ответил Гарри, а сам в душе пожалел, что не оставил всех трёх девчонок привязанными к статуе.
Флёр наклонилась и расцеловала Гарри в обе щеки (Гарри вспыхнул и подумал, что у него сейчас снова дым из ушей повалит), а после обернулась к Рону.
— И ты помогал… — сказала она.
— Да, — ответил с надеждой тот. — Помогал, немного…
Флёр быстро наклонилась и расцеловала и его. Гермиона при этом так рассердилась, что не могла и слова вымолвить от такой неслыханной дерзости. Тут за спинами участников раздался громоподобный, волшебно усиленный голос Людо Бэгмена, и они вздрогнули, зрители на трибунах притихли.
— Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале. Итак… Мисс Флёр Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на неё напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков.
На трибунах захлопали.
— Я не достойна, — хриплым голосом проговорила Флёр, качая своей очаровательной головкой.
— Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря и первым вернулся со своим пленником, но вернулся на минуту позже установленного времени, — пуффендуйцы на трибунах разразились криками и аплодисментами, Чжоу поглядела на него, и её глаза светились от радости. — Мистеру Диггори мы ставим сорок семь очков.
Гарри сник, если уж Седрик не успел вовремя, то сам он и подавно.
— Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что, впрочем, не помешало ему выполнить задание, и он вернулся вторым. Его оценка — сорок очков.
Каркаров надулся от гордости и захлопал громче всех.
— Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями, — продолжал Людо Бэгмен. — Он вернулся последним и потратил на задание гораздо больше условленного времени. Однако предводительница тритонов и русалок сообщила нам, что мистер Поттер первым нашёл пленников и задержался на дне только потому, что желал вернуть на сушу не только своего собственного, а непременно всех пленников.
Рон и Гермиона взглянули на Гарри вместе восхищённо и жалобно.
— Почти все судьи, — тут Бэгмен неприязненно взглянул на Каркарова, — посчитали, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высшей оценки. Однако… оценка мистера Поттера — сорок пять очков.
У Гарри сердце заколотилось от счастья, он разделил с Седриком первое место. Рон и Гермиона от такой неожиданности мгновение глядели на Гарри, раскрыв рты, а потом радостно засмеялись и громко захлопали вместе с остальными студентами.
— Ну вот! — крикнул Рон. — Ты, оказывается, не дурака валял, а высокие моральные качества демонстрировал.
Флёр тоже хлопала изо всех сил, а Крам приуныл, попытался снова заговорить с Гермионой, но та от восторга не обращала на него внимания.
