Ястреб Черной королевы - Татьяна Владимировна Томах
– Маги эти на заправке… Лиза, наверное, испугалась. А мы ее тут достаем своими вопросами и подколками. Понятно, что это нервирует.
Симон, кажется, пытался объяснить реакцию Лизы не то Андрею, не то самому себе. Кажется, он чувствовал себя неуютно, оттого что не понимал, из-за чего она взбесилась.
– Вообще, девчонки, – неуверенно добавил Симон, – знаешь, иногда бывают странными…
«Ты бы только знал, насколько странными», – подумал Андрей, размышляя, не рассказать ли все-таки брату про Лизу. Раньше-то он с ним обо всем говорил.
Вообще, когда он был еще мелким, лет до десяти, Андрей недолюбливал Симона. Брат был уже таким недосягаемо взрослым, на целых шесть лет старше, и относился к Андрею чуть свысока и снисходительно. Это бесило. Но как-то раз Симон защитил его от банды местных хулиганов, вытащил из довольно серьезных проблем, в которые Андрей вляпался по глупости. Потом еще и прикрыл от родителей. Это спасение и общая тайна их сблизили. А когда родители погибли, Симону пришлось в один день повзрослеть, стать самым главным в семье, решать, что делать с бизнесом, как зарабатывать деньги, на что жить. Ему было всего семнадцать, и по закону Андрея не могли с ним оставить, должны были отдать в детдом. Но Симон не позволил. И они сбежали вместе. За эти три года путешествий вдвоем, в закусочной на колесах, Андрей понял, какой у него классный брат. Хотя, конечно, иногда Симон был слишком занудным и правильным, особенно когда начинал воспитывать Андрея.
Но потом появилась Лиза, и все изменилось. Кажется, Симон влюбился в нее по уши и поэтому не хотел замечать никаких странностей.
Поэтому Андрей все-таки не решился ему ничего рассказать. Вместо этого хмыкнул и уточнил с видом знатока девчачьего поведения:
– Странные – это в смысле в такие особые дни месяца?
– Балбес ты, – хмыкнул Симон, – много понимаешь. При Лизе такое не ляпни, а то она тебе сковородку на голову наденет.
– Да что я, дурак? – оскорбленно возразил Андрей.
– Не знаю, – Симон посмотрел на него, прищурившись: – А зачем ты у нее про прошлое выпытывал?
– А тебе самому что, не интересно? Или она тебе рассказывала?
– Приблизительно, – уклончиво ответил Симон.
– И что?
– Захочет – тебе тоже расскажет, – отрезал Симон. – Или не расскажет, если будешь так с ней разговаривать.
Они немного помолчали. Андрей украдкой разглядывал старшего брата, пытаясь угадать, что тот на самом деле знает. А потом вдруг решил, что, наверное, и ему Лиза тоже ничего про себя не рассказала. По крайней мере, всей правды. Слишком неуверенное сейчас было лицо у Симона.
И тогда Андрей решился и тихо спросил:
– А вдруг она правда маг?
– Лиза? Да ну, не может быть, – ответил Симон, но сказал это слишком быстро, как будто и сам об этом только что подумал.
А потом добавил:
– Зачем ей это скрывать? И с чего бы ей тогда мыкаться с передвижной закусочной по захолустью, жарить картошку, продавать хот-кэты, получать за это жалкие копейки? Ты видел хоть одного нищего мага? Они все – аристократы и богачи. Ну или, по крайней мере, у них нет проблем получить хорошую работу с нормальной зарплатой.
Кажется, Симон тоже обдумывал этот вопрос.
– А может, – холодея от собственных слов, предположил Андрей, – она преступница? Магическая, потому особо опасная? И она так скрывается.
Он вспомнил про отчима Бори. Может, тот и не врал, а действительно просто скрывался от своих… ну или даже от Инквизиции как беглый преступник. Возможно, Лиза тоже так?..
Симон повернулся и растерянно посмотрел на него. Андрею стало жутковато. Он сглотнул и покосился на фургон, внутри которого сейчас заперлась Лиза. Возможно, магическая и особо опасная. И что тогда делать? В службу спасения звонить или сразу вызывать инквизиторов, отряд быстрого реагирования? А если Лиза почует, что они все поняли, и… Обыкновенному человеку нельзя находиться рядом с магом-преступником, это слишком опасно, нужно спрятаться в безопасное место и уже оттуда звонить в Инквизицию. Но Лиза… Это же Лиза, своя… Разве она сделает им с Симоном что-то плохое? Хотя вот на обществоведении говорили, что маги – отдельный вид, они имеют мало общего с обычными людьми и не воспринимают их как равных. Поэтому в случае конфликтов только Инквизиция – надежная защита. Это в американских фильмах маги и люди могут быть друзьями и даже братьями, а на самом деле как?
Но Симон вдруг рассмеялся.
– Балбес ты, мелкий! Лиза – преступница! Да она даже дохлых комаров жалеет! Помнишь, сбитого котенка на дороге нашли? Она обрыдалась, и пришлось его подбирать, к ветеринару везти, еще всю выручку недельную отдать за лечение.
– Ну… да… – неуверенно ответил Андрей. Котенок – это, конечно, аргумент. Станет маг-преступник жалеть какого-то котенка.
– И патрули нас сколько раз проверяли. И посты при въезде в города. Уж стражи-то почуяли бы мага-преступника.
– Ну да… наверное, – согласился Андрей. Про стражей он сам как-то не подумал. Но откуда Лиза так много знает про магов? И почему она так испугалась московского магического барьера? К тому же как объяснить то, что случилось сегодня с этими магами? Он все-таки решил рассказать об этом Симону – пусть он как хочет, верит или нет.
– Знаешь, – начал Андрей, – я как раз тебе хотел рассказать про Лизу. Сегодня на заправке на самом деле…
И тут дверь фургона распахнулась, Лиза спрыгнула на подножку и весело крикнула оттуда:
– Эй, бездельники! Вы еще долго будете полировать задами чужую скамейку? Картошка скоро будет готова! Котлеты кто поджарит?
– Сейчас! – ответил Симон, широко улыбаясь, видно, очень довольный, что Лиза опять в хорошем настроении. – Идем!
И, поднявшись, он направился к Лизе, быстро шепнув Андрею:
– Извини, потом… И не ляпни при ней, о чем мы говорили…
Из приоткрытой двери фургона вкусно потянуло жареным луком. Андрей сглотнул, предвкушая вкуснейшую жареную картошку – у Лизы она всегда получалась суперская, с золотой хрустящей корочкой и нежной мякотью внутри, так бы и умял в одно… э, лицо… целую сковородку, если бы не Симон, который тоже очень уважал Лизину стряпню. Андрей почувствовал, как сильно проголодался, и решил все эти мысли о странностях Лизы, магах и преступниках отложить до лучших времен.
* * *
После обеда рассиживаться не стали. Симон сказал, что до темноты нужно еще четыреста километров проехать. Поэтому быстро собрались и покатили.
После плотной еды Андрея клонило в сон. Когда он совсем раззевался, Лиза сказала:
– Хватит челюстью клацать! Ворон в рот влетит и съест мозг!
Голос у нее был такой зловещий, что Андрей вдруг почти поверил – про ворона и про мозг – и даже испугался.
– Назад полезай и поспи нормально, – сказала Лиза уже обычным голосом и вздохнула.
– Можно? – спросил Андрей у Симона: тот не любил, когда Андрей лазил туда-сюда во время движения.
– Давай, – буркнул Симон, не отвлекаясь от дороги. – Сейчас как раз прямой участок. Осторожно.
Андрей аккуратно перелез в среднюю часть фургона и, уже устроившись на узкой откидной койке, спросил у Лизы:
– Ты откуда это взяла, про ворона? Я раньше такого не слышал.
– Ну, мало ли чего ты не слышал, – хмыкнула Лиза и, когда уже Андрей решил, что она не ответит, негромко сказала:
– Мне так папа говорил. Раньше. В детстве.
И опять замолчала. А Андрей не решился ее дальше расспрашивать. Он подумал, что Лиза вообще впервые хоть что-то сказала о своем прошлом.
* * *
Когда начало темнеть, Симон свернул с трассы, попетлял по узкой колдобистой грунтовке, а потом загнал фургон на поляну, заросшую вереском и ломким белым мхом.
– Не завязнем? – спросила Лиза, приоткрывая дверь и настороженно вглядываясь в весенний лес. С одной стороны поднимался бор – серебряные вересковые поляны, окруженные соснами. Заходящее солнце подсвечивало золотом высокие стволы и лохматые темные верхушки. А с другой стороны земля опускалась, и из густых зарослей, еще только чуть сбрызнутых молодыми зелеными листочками, тянуло сыростью и болотом.
– Не, – уверенно сказал Симон, – тут уже сухо, смотри.
И, спрыгнув вниз, он для наглядности потоптался по вереску, с хрустом ломая ветки и утаптывая ломкий мох.
Наскоро поужинали разогретыми в быстропечке хот-кэтами. На вкус замороженные хот-кэты были так себе, спасал их только фирменный чили-соус Лизы. Впрочем, Андрей не так уж и проголодался после дневного роскошного пикника у березовой рощи. Симон жевал механически и молча, было видно, что он
