Рик Риордан - Перси Джексон и олимпийцы. Секретные материалы
— Что там происходит? — спросил Бекендорф. Мышцы его напряглись. — Дракон! Неужели вы реактивировали его?
— Боюсь, что так, — отозвался я. — Похоже, другого выхода у нас не было.
— Но нельзя просто так запустить автоматон. Нужно ведь откалибровать двигатель, провести диагностику… Иначе кто знает, что он тут наделает. Нам нужно поскорее выбраться отсюда!
Но оказалось, что нам никуда не нужно выбираться, потому что дракон сам пришел к нам. Мы пытались вспомнить, какой из туннелей ведет к выходу, когда весь муравейник взорвался, забросав нас землей. Внезапно мы оказались под открытым небом. Дракон был прямо над нами, он метался туда-сюда, растаптывая муравейник и пытаясь стряхнуть с себя мирмеков, облепивших все его тело.
— Вперед! — закричал я.
Мы стряхнули с себя комья и выбрались на склон муравейника, таща за собой Бекендорфа.
Наш друг дракон попал в переделку. Мирмеки вгрызались в сочленения на его броне, заплевывали тело автоматона кислотой. Дракон топал ногами, щелкал челюстями, но долго ему было не продержаться. От бронзовой шкуры поднимался пар.
Но еще хуже — несколько муравьев набросились на нас. Я так думаю, им не понравилось, что мы умыкнули у них обед. Я ударил клинком одного — и у него отскочила голова. Аннабет рубанула другого, удар пришелся точно между усиками. Когда лезвие из небесной бронзы пронзило муравьиный панцирь, муравей испарился.
— Пожалуй… пожалуй, я теперь сам смогу идти, — сказал Бекендорф, но как только мы его отпустили, рухнул лицом вперед.
— Чарли! — Силена помогла ему подняться и потащила дальше, а мы с Аннабет расчищали путь от муравьев.
Каким-то образом нам удалось добраться до края полянки, и нас никто не покусал и не рассек на части, хотя одна из моих кроссовок дымилась от кислоты.
Дракон на полянке зашатался. Над его броней поднималось облако кислотного тумана.
— Мы не можем оставить его в беде, — сказала Силена.
— Это слишком опасно, — печально произнес Бекендорф. — Его проводка…
— Чарли! — с мольбой в голосе воскликнула Силена. — Он же спас твою жизнь! Прошу тебя. Ради меня.
Бекендорф колебался. Лицо у него все еще было пунцовым от муравьиной кислоты, а вид такой, будто он в любую минуту может упасть в обморок, но он, хотя и с трудом, удерживался на ногах.
— Приготовьтесь бежать, — сказал он нам, потом посмотрел в сторону полянки и закричал: — ДРАКОН! АВАРИЙНАЯ ЗАЩИТА, БЕТА-АКТИВИЗАЦИЯ!
Дракон повернулся на звук голоса. Он прекратил сражаться с муравьями, и глаза его засверкали. В воздухе запахло озоном, как перед грозой.
ЩЩЩЩЩЕЛК!
Из кожи дракона вырвались синие электрические молнии, они заплясали по всему его телу, поражая муравьев. Некоторые из них начали взрываться. Другие задымились и почернели, их ноги задергались. Через несколько секунд на драконе не осталось ни одного мирмека. Те, что были еще живы, в панике отступали, отходя к своему разрушенному муравейнику, а электрические разряды били по ним, как по мишеням, поторапливая и подгоняя.
Дракон торжествующе протрубил, а потом повернул к нам свои сияющие глаза.
— А теперь, — скомандовал Бекендорф, — берем ноги в руки!
На этот раз мы не кричали: «За Гефеста!» Мы кричали: «Помоги-и-и-ите!»
Дракон топал следом, плюясь огнем и испуская молнии над нашими головами, словно решил поразвлечься.
— Как его остановить? — крикнула на ходу Аннабет.
Бекендорф, чьи ноги теперь прекрасно работали (ничто так не излечивает больной организм, как догоняющий тебя громадный монстр), тряс головой и тяжело дышал.
— Нельзя было его включать! Он работает неустойчиво! После стольких лет простоя автоматоны становятся как бешеные!
— Отличная новость! — прокричал я в ответ. — А как они выключаются?
Бекендорф оглянулся и заорал как сумасшедший:
— Вот оно!
Впереди торчала скала высотой с дерево. В лесу было полно всяких необычных скал, но этой я прежде не видел. Она имела форму гигантской горки для скейтборда, наклонной с одной стороны и с вертикальным обрывом с другой.
— Вы, ребята, бегите вокруг к основанию утеса, — велел Бекендорф. — Отвлеките дракона. Пусть он будет занят!
— А ты что собираешься делать? — спросила Силена.
— Увидишь. Бегите!
Бекендорф нырнул за дерево, а я повернулся и закричал дракону:
— Эй ты, ящерица губастая! От тебя бензином воняет!
Дракон выдул из ноздрей клубы черного дыма. Тяжело топая, он припустил за мной. Земля сотрясалась.
— Давай! — Аннабет схватила меня за руку.
Мы побежали вокруг скалы, он за нами.
— Мы должны задержать его здесь, — сказала Аннабет.
Мы втроем обнажили мечи.
Дракон добежал до нас и резко остановился. Он наклонил голову, словно не мог поверить, что мы такие глупые и будем с ним драться. Теперь, когда он нас догнал, у него было столько способов нас прикончить, что он, вероятно, не мог выбрать подходящий.
Мы бросились врассыпную, и первый залп его огнемета оставил выжженную землю в том месте, где мы только что находились.
Потом я увидел над нами — на вершине утеса — Бекендорфа и понял, что он собирается делать.
Ему нельзя было ошибаться. Значит, дракона надо отвлечь.
— Йа-а-а! — завопил я и, обрушив Анаклузмос на ногу дракона, отрубил ему коготь.
Голова у автоматона заскрипела, когда он выгнул шею, чтобы посмотреть вниз на меня. Он, казалось, больше недоумевал, чем сердился, типа: «Ты мне, что ли, пальчик отрубил?»
Потом он открыл пасть, обнажив сотню острых как бритва зубов.
— Перси! — предостерегающе крикнула Аннабет.
Но я не отступил.
— Еще секунда…
— Перси!
За мгновение перед тем, как дракон нанес ответный удар, Бекендорф спрыгнул с утеса и приземлился ему на шею.
Дракон отпрянул, извергая пламя и пытаясь стряхнуть с себя Бекендорфа, но тот держался как настоящий ковбой, хотя монстр брыкался, словно норовистый конь. Я зачарованно смотрел на Бекендорфа, который открыл панель у основания драконьего черепа и дернул провод.
Автоматон мгновенно замер. Глаза его потускнели. Внезапно он превратился в неподвижную статую дракона, скалящегося в небо.
Бекендорф соскользнул вниз по драконьей шее и в изнеможении упал у хвоста чудовища.
— Чарли! — Силена подбежала к нему и чмокнула в щеку. — Ты молодец!
Аннабет подошла ко мне и сжала мое плечо.
— Ну, Рыбьи Мозги, как ты, в порядке?
— Да вроде того… — Я размышлял о том, насколько близок я был к тому, чтобы превратиться в паштет из полубога в драконьей пасти.
— Ты молодчина. — Улыбка у Аннабет была гораздо приятнее, чем у этого дурацкого дракона.
— И ты тоже, — нетвердым голосом сказал я. — Ну… так что мы будем делать с автоматоном?
Бекендорф отер лоб. Силена все еще суетилась над его царапинами и синяками, и Бекендорф, казалось, ошалел от этого внимания.
— Мы… гмм… я не знаю, — сказал он. — Не исключено, что нам удастся его починить, чтобы он охранял лагерь, но на это может уйти несколько месяцев.
— Стоит попробовать, — согласился я, представив себе, как этот бронзовый дракон сражается на нашей стороне против одного из титанов — повелителя Кроноса.
Его монстры дважды подумают, прежде чем атаковать наш лагерь, если им придется сражаться с драконом. С другой стороны, если дракон впадет в безумие и накинется на наших ребят — это будет ой как нездорово.
— Вы видели все эти сокровища в муравейнике? — спросил Бекендорф. — Волшебное оружие? Доспехи? Вот эти штуки вполне могли бы нам пригодиться.
— И браслеты, — добавила Силена. — И ожерелья.
Я вздрогнул, вспомнив запах в этих туннелях.
— Я думаю, оставить это приключение на будущее. Да только чтобы приблизиться к этим сокровищам, нужна целая армия полукровок.
— Может быть, — мечтательно сказал Бекендорф. — Но какие там сокровища…
Силена разглядывала замершего дракона.
— Чарли, я в жизни не видела ничего храбрее этого твоего прыжка на дракона.
Бекендорф сглотнул и пробормотал:
— Гмм… да. Слушай, ты пойдешь со мной на фейерверк?
— Конечно, олух ты царя небесного! — Лицо Силены зарделось. — Я думала, ты меня никогда не пригласишь!
Бекендорф сразу заметно повеселел.
— Ну, тогда возвращаемся. Захват флага уже наверняка завершился.
Мне пришлось идти босиком, потому что кислота совершенно разъела мою кроссовку. Сбросив ее, я понял, что муравьиная жидкость пропитала мой носок, отчего нога у меня покраснела и распухла. Я оперся на Аннабет, и она помогла мне хромать по лесу.
Бекендорф и Силена шли впереди, держась за руки, и мы специально от них отстали.
Глядя на них и обнимая при этом Аннабет за плечо, я себя чувствовал довольно неловко. Я безмолвно проклинал Бекендорфа за его храбрость… я не имею в виду его прыжок на дракона. Понадобилось три года, чтобы он наконец решился пригласить Силену Боргард на свидание. Это было несправедливо.
