С. Гроув - Стеклянная карта

– Я просто вижу их такими, как есть, – пробормотала она.

Больше София не считала – просто не нуждалась в этом. Она возобновила подъем, и ноги почему-то легко и пружинисто несли ее вверх, невзирая на усталость и темноту.

Сунув руку в карман, девочка хотела вытащить еще зернышко, но вдруг с удивлением заметила, что темнота расступилась, – она могла видеть лестницу у себя под ногами. Откуда-то сверху проникал слабый свет. София не стала особо приглядываться, она устремилась вперед и ввысь, пока ее лба не коснулся ток холодного воздуха.

Она подняла голову. Всего в нескольких шагах впереди зияло отверстие. София сделала последний шаг. Онемевшие пальцы выронили приготовленное семечко.

София стояла на краю замерзшего озера, под прозрачными сводами пирамиды. Снаружи, ясно видимый сквозь толщу льда, падал снег, серое небо вдалеке вспарывали вспышки молний.

Все было в точности так, как показывали четыре карты.

«Мы-то считали, что эти воспоминания явились из прошлого, – подумала девочка. – А они были из будущего. Это мои воспоминания о том, как я все тут разрушила…»

36. Карта мира

? июля 1891 года,? часов

Картографиты – орудия ремесла картолога. В тех частях известного нам мира, где картологам приписывают провидческие способности, картографиты считаются чрезвычайно могущественными инструментами. Эти верования не лишены основания, поскольку среди артефактов иных эпох картологический инвентарь встречается достаточно часто.

По стенам пирамиды тянулся длинный спиральный балкон, окружавший схваченное льдом озеро. Прозрачная поверхность, кое-где подернутая белым инеем, не могла полностью скрыть примечательные воды внизу. София и без Поисковой Лупы убедилась с первого взгляда, что перед ней была карта. Величайшая из всех, виденных ею когда-либо.

Это была Карта Всех Карт.

С берега озера были заметны переливы и проблески цвета, мелькавшие подо льдом, словно стайки ярко окрашенных рыбок… София вновь заблудилась во времени, пытаясь сообразить, каким образом ее воспоминания о еще не совершенном поступке оказались заключены в четырех картах.

Разум спрессовал часы размышлений в один миг блистательного озарения.

«Я совсем позабыла, – сказала себе девочка, – что карта на самом деле – всего лишь подсказка, позволяющая нам выбирать путь. В стеклянной карте нет никаких воспоминаний. Она лишь направляет. Она все время советовала мне, что я должна сделать. Я одна…»

София шагнула вперед, чтобы получше разглядеть Карту Всех Карт. Потом встала на колени и прижала ко льду ладонь. Холод обжег руку, хлынул в мозг… София долго не отрывала руки, представляя себе плавные движения, угадывавшиеся внизу, в глубине. Когда наконец она выпрямилась, в ее душе воцарилось спокойствие. Ледяной воздух освежил натруженные легкие и унял боль в ногах. Получил передышку и разум… Глубоко вздохнув, София повернулась к балкону и приготовилась к новому подъему.

«Я доберусь до самого верха, – точно заклинание, твердила она. – И там сверну камень, который разрушит всю башню. Вот что, согласно картам, я должна сделать».

Однако потом произошло нечто неожиданное. Вступив на балкон, она равновесия ради оперлась о стену ладонью… и неведомо откуда нахлынули воспоминания. Поспешно отстранившись, София внимательно пригляделась к ледяной стене. Прозрачные квадраты, скользкие и немного влажные, были сплошь покрыты тонко вырезанными изображениями. Подняв глаза, София осознала, что каждый «кирпич» ледяной пирамиды на самом деле был картой. Здесь хранилась вся память Южных Снегов.

Уступив искушению, София пошла вперед медленным шагом, ведя пальцами по гладкой стене и впитывая воспоминания.

В воображении пронеслись темные, бессолнечные дни и долгие периоды жестокого холода, пробиравшего до самых костей. Она искала убежища в снеговых пещерах, пыталась согреться у слабенького костра, топливом которому служили кости животных… Потом видения изменились – она начала вспоминать, каким образом люди выживали среди снега и льда. Мир той эпохи был сплошной морозной равниной. По всей земле простирались ледники с редкими вкраплениями воды замерзающих морей. Ни почвы, ни растений – и почти полное отсутствие солнца. Люди вырубали себе жилища во льду и питались тем, что давал им океан. И это тянулось многие сотни лет…

А потом, согласно воспоминаниям, появилась карта. Откуда она взялась – этого в памяти Снегов не было. София просто увидела рисунок на тюленьей шкуре, отмечавший путь сквозь самую сердцевину ледников – к подземным пещерам. Там было сухо и тепло, но очень темно. Проникнув туда, люди начали строить дома, а затем и города, отвоевывая у камня все больше пространства. Они никогда не теряли связи с верхним миром, но с течением времени все реже поднимались туда…

София помедлила у карты, запечатлевшей первые эксперименты с почвой. Когда же наконец двинулась дальше, касаясь пальцами стены, общее впечатление величия сделанных открытий охватило ее. Их суть она не особенно поняла, но ее поразил бесконечный труд по отыскиванию редких образцов почв, а в дальнейшем – по их преображению, трансмутации… и наконец – изобретению.

Она одолела уже почти треть пирамиды. Девочка шла медленно, забыв о том, что здесь никого, кроме нее, не было. Перед ее мысленным взором проносились все новые воспоминания, и спиральную лестницу словно заполняли толпы народа.

Открытия в исследовании почв вызвали к жизни растения, способные существовать под землей без солнечного света либо прорастать в грунте, брошенном прямо на лед. Хитроумно устроенные корни могли вбирать металлы и с их помощью прорастать сквозь твердые камни, получая питание из негостеприимных скал и льдов. Удивительные образчики флоры использовались в разных целях. Они освещали подземелья, приносили урожай там, где больше ничего не росло, служили путеводными голосами в запутанных тоннелях…

С каждым новым научным прорывом люди все больше смелели. Некоторые даже вернулись в надземный мир, где продолжали господствовать ледники. Изобретатели взяли с собой чудесные почвы, позволявшие вовсе не считаться с капризами климата. Люди расселились по континентам, построили замечательные города… Века прозябания и постоянной борьбы с холодом превратились в полузабытый кошмар. Люди стали исследователями. Путешествуя по всему свету, они научились делать карты памяти. Тогда-то, в эпоху ледников, и достигла своего пика картологическая наука.

Тут София остановилась. Отняла руку от стены и мысленно отстранилась от воспоминаний, переполнивших разум. Что заставило ее прервать восхождение? Звук, раздавшийся снаружи пирамиды?.. Нет, не звук, нечто другое. Приблизив лицо к прозрачной стене, София всмотрелась в мир за ее пределами. Там продолжалась странная гроза, сопровождаемая снегом. Глядя с высокой точки, София впервые заметила, что пирамиду, оказывается, окружал целый город. Белые здания, почти невидимые на фоне ледника, выстроились вдоль широких проспектов.

Было и еще кое-что, полностью отвлекшее Софию от чтения карт. Далеко внизу по улицам ходили люди.

Издали она не могла разобрать, кто они такие. Может, среди них были и Шадрак с Тео, выбравшиеся из подземелий? Или это просто жители Южных Снегов, которые спешили по своим делам, понятия не имея, что некто из другой эпохи лезет по их пирамиде с целью разрушить ее?..

Софии стало очень не по себе. Все же она зашагала дальше по невысоким ступеням. Она в очередной раз оторвалась от времени и сама это понимала. Небо за стенами не меняло цвета, а по вспышкам молний никак нельзя было определить, полдень там, рассвет или сумерки. Мало ли сколько времени минуло – быть может, много часов…

Поднимаясь по лестнице, София пыталась высмотреть внизу своих знакомых. Но чем выше она взбиралась, тем труднее было это сделать. Пешеходы на улицах стали смутными точками, ползавшими по льду. По мере того как София приближалась к верхушке пирамиды, молнии полыхали все свирепее и ярче. Прямо над головой, у самой вершины, из ледовой толщи выдавался закругленный балкон…

Стоя там, София смогла выглянуть за стены, и перед ней открылись все горизонты. К югу простирался изломанный фронт ледника. На севере виднелись обезлюдевшие равнины Пустошей, вдалеке смутно угадывался серый силуэт Нохтланда. С такого расстояния город выглядел маленьким и каким-то жалким. Сущая кучка песка на пути могучего ледника.

Посередине балкона лежал каменный шар размером почти в рост Софии, на нем было миниатюрное изображение самой пирамиды, вырезанное из стекла. София смерила взглядом высоту стен. Тысячи карт расходящейся спиралью тянулись до самого подножия огромного сооружения… Они запечатлели долгую и еще не закончившуюся историю своей эпохи.