Коллин Хоук - В поисках тигра
Кишан уклонился влево, а я прицелилась и пустила стрелу. Она просвистела над головой у птицы. Зато вторая стрела угодила ей в шею, а поскольку я догадалась зарядить ее энергией, птицу здорово тряхнуло током. Я слышала, как она с грохотом рухнула вниз. Еще одна птица ухитрилась задеть нас крылом, заставив несколько раз перекувырнуться в воздухе, но я так разозлила ее своими молниями, что она не стала развивать успех и ретировалась. Зато третья птица оказалась очень коварной. Она старалась держаться у нас за спиной, не попадая в поле моего зрения. При этом она совершала дерзкие налеты на наш парашют, ухитрившись когтем прорвать в его куполе огромную дыру. Купал тут же сдулся, и мы начали падать. Кишан пытался управлять нашим полетом, но шквалистый ветер был намного сильнее.
И тут парашют начал сам себя чинить. Нитки сами собой вытянулись из ткани, переплелись, натянулись – и наш чудесный Шарф снова стал целехонек, а от дыры не осталось и следа. Купол вновь наполнился воздухом, а Кишан, дернув за стропу, вывел нас на нужный курс.
Упорная птица, взбешенная неудачей, возобновила свои нападения, ловко избегая моих стрел. При этом она оглушительно орала, и, что было еще хуже, на ее крики откликнулись другие птицы.
– Нужно приземляться!
– Уже скоро, Келс!
Теперь нас преследовало не меньше дюжины птиц. Только чудо могло спасти нас, позволив живыми спуститься на землю. Кровожадная стая кружила над нами, хлопала крыльями, визжала, вопила и щелкала клювами.
Но мы были уже почти у цели. Нам нужно было продержаться всего несколько секунд! Но птица, похоже, тоже поняла это. Она камнем ринулась на нас. Так получилось, что мы заметили это только в самое последнее мгновение. Мерзкая тварь широко разинула глотку, готовясь перерезать нас пополам своим клювом-ножницами. Мысленно я уже слышала, как трещат мои когти, и видела, как металлическая птица разрезает меня на кусочки.
Я выпустила несколько стрел, но все мимо. Ветер тоже обратился против нас и теперь дул нам в лицо, ограничивая мои возможности. Кишан, как мог, маневрировал нашим парашютом, то камнем пикируя вниз, то выписывая резкие развороты в стороны. В конце концов, я просто закрыла глаза и вскоре почувствовала удар о твердую землю.
Кишан пробежал несколько шагов, потом рухнул сверху меня на траву. Несколько секунд он отчаянно ворочался на мне, пытаясь отстегнуть снаряжение.
– Пригни голову, Келс!
Птица была уже над нами. Она вцепилась клювом в купол парашюта и с силой рванула, распоров его пополам. Я невольно сморщилась, прислушиваясь к жуткому треску рвущейся волшебной ткани. Отчаявшись добраться до нас, птица бросила изуродованный парашют и снова закружила в воздухе. Кишан высвободился наконец из снаряжения, вытащил из рюкзака чакру и запустил ее в птицу, а я, присев на корточки, стала складывать парашют.
– Пожалуйста, починись и уменьшись!
Ничего не произошло. Кишан снова швырнул свою чакру.
– Мне нужна помощь, Келс!
Я выпустила несколько стрел, краем глаза косясь на волшебную ткань. Наконец она начала расплетаться и сжиматься, сначала медленно, потом все быстрее. Не успела я и глазом моргнуть, как парашют снова превратился в Шарф.
– Займи их на минутку, Кишан. Я знаю, что делать.
Взяв в руки Шарф, я попросила:
– Собери все ветры в один!
Узоры всколыхнулись, цвета изменились, а сам Шарф начал удлиняться. Крутясь и вертясь, он стал раздуваться и расти, пока не превратился в большой мешок, полощущийся на ветру. Сильный поток воздуха ударил мне в лицо, прежде чем ринуться в мешок. Когда первый ветер иссяк, сзади налетел второй и тоже помчался в волшебную торбу. Вскоре на меня со всех сторон обрушились ветры. Они бросали и тянули меня во все стороны, так что я с трудом удерживала мешок с беснующимися вихрями.
Наконец последние порывы иссякли, и воздух стал совершенно неподвижен, только мешок бешено рвался у меня из рук. Я посмотрела на Кишана, окруженного десятком птиц, которых он с трудом удерживал на расстоянии своей смертоносной чакрой.
– Кишан! Спрячься за меня!
Он отвел руку назад и мощным броском запустил в небо чарку. Пока она со свистом разрезала воздух, он в один прыжок очутился возле меня, схватился одной рукой за мой брыкающийся мешок, а второй поймал свое оружие, прежде чем оно снесло мне голову.
Я возмущенно подняла брови, а он только ухмыльнулся до ушей.
– Ладно, готов? – крикнула я. – Тогда раз, два, три!
Мы открыли мешок и выпустили все ветра Шангри-Ла на птиц. Трех тварей тут же расплющило о склон горы, а остальные с позорным визгом помчались спасаться на свое Мировое Древо. Когда ветры стихли, а пустой мешок вяло провис у нас в руках, Кишан изумленно воззрился на меня.
– Келси… Как ты это… – Он осекся и замолчал.
– Шарф, прошу тебя.
Мешок смялся, сжался, перекрутился узлом, стал нежно-голубым, потом золотистым и вот уже вновь превратился в легкий воздушный Шарф. Я повязала его на шею, перебросив один конец через плечо.
– Отвечу честно: сама не знаю. Когда Хугин и Мунин прочистили мне мозги, в моей памяти всплыли все легенды и мифы, которые я читала раньше. Я вспомнила наставления Небесной Ткачихи и все, о чем рассказывал мистер Кадам. Однажды он рассказал мне легенду о японском божестве по имени Фудзин, который повелевал ветрами и повсюду носил их с собой в мешке. И еще я узнала, что этот Шарф волшебный, как Золотой плод. Возможно, я знала обо всем этом и до того, как Хугин нашептал мне мысли на ухо. А может быть, нет. Я знаю, что Шарф может сделать что-то еще, нечто такое, что поможет нам спасти Рена, но я расскажу тебе об этом после того, как мы выберемся отсюда, ладно? Птицы скоро вернутся, и нам нужно торопиться.
– Ладно, но сначала мне нужно кое-что сделать.
– Что же?
– Вот это.
Он рванул меня к себе и поцеловал. Жадно. Его губы страстно прильнули к моим. Его поцелуй был быстрым, беспокойным и неистовым. Кишан крепко прижимал меня к себе, одной рукой придерживая мою голову за затылок, а другой обнимая за талию. И он целовал меня исступленно, с таким самозабвением, что остановить его было столь же реально, как остановить снежную лавину.
Когда вас накрыло лавиной, у вас есть два выхода: встать на месте и попытаться помериться с ней силами или же сдаться и покатиться вместе со снежным шквалом, уповая, что доберетесь живыми до конца склона. Полагаю, вы уже догадались, что я избрала второй вариант. Наконец Кишан поднял голову, схватил меня за руки и закружил, оглашая горы громогласным победным гиканьем.
Когда он выдохся, я не сразу смогла отдышаться. Потом пропыхтела:
– В честь чего это?
– Просто счастлив, что выжил!
– Ладно, замечательно. Только в следующий раз, будь добр, держи свои губы подальше от меня.
Он усмехнулся.
– Не расстраивайся, Келс.
– Я не расстраиваюсь. Я… я пока не знаю, как к этому относиться. Все произошло так быстро, что я даже не успела отреагировать.
Он ухмыльнулся еще шире.
– В следующий раз я дам тебе время, слово тигра.
– В какой такой следующий раз?
Он слегка нахмурился.
– Да брось, не стоит делать из мухи слона! Это всего лишь естественная реакция на спасение от верной смерти. Как у солдата, который вернулся с войны и, едва сойдя с корабля на пристань, хватает первую попавшуюся девчонку и целует ее взасос!
– Очень возможно, – как можно суше ответила я, – но разница в том, что эта девчонка, как ты выразился, была на одном корабле с тобой. Когда мы вернемся домой, можешь хватать любую девушку, какая тебе приглянется, но от этой – руки прочь. Все ясно?
Он с вызовом скрестил руки на груди.
– В самом деле? А мне показалось, твои руки были совсем не прочь.
Вне себя от бешенства, я заорала на него:
– Если мои руки и касались тебя, то только для того, чтобы оттолкнуть, понял?
– Да говори что угодно, ты просто пытаешься успокоить свою совесть. Не хочешь признать, что тебе это понравилось.
– Та-аак, дай-ка подумать. О да, ты совершенно прав, Казанова! Мне в самом деле очень понравилось – когда это закончилось!
Но Кишан упрямо покачал головой.
– Ты все-таки ужасно упрямая. Неудивительно, что у Рена было столько проблем.
– Да как ты смеешь даже упоминать своего брата!
– Когда ты посмотришь в лицо фактам, Келс? Я тебе нравлюсь, это же ясно как день. И теперь ты провела со мной больше времени, чем с ним.
– Знаешь, вот сейчас ты мне совсем не нравишься! Послушай, давай закончим этот бесплодный спор и поскорее вернемся к воротам.
– Конечно. Но мы продолжим нашу дискуссию позже.
– Непременно. Как только Шангри-Ла покроется льдом.
Кишан взял рюкзак и ухмыльнулся.
– Я дождусь. Веди, билаута.
– Целующийся бандит, – процедила я.
Кишан коварно ухмыльнулся, вскинув бровь. В полном молчании мы несколько часов шагали без остановки. Вернее, Кишан несколько раз предпринимал попытки заговорить со мной, но я упрямо игнорировала его присутствие.
