Павел Шаров - Система рыжего карлика

        – Спасаем ребенка, – скомандовал дядя Петр.

        Рядом с ошарашенными лохматыми вспыхнуло пламя ракетного мини-двигателя, и Петр Матвеевич взлетел в небо. За ним на вертолетной тяге взмыл на максимальной скорости Вася. Петр догнал крылатое чудище, отсек ему лазерным лучом голову, и оно, бессмысленно  замахав крыльями, стало падать. К ним снизу приближался Вася. В тот момент, когда летающий хищник разжал свои когти, ребенок кувырком полетел вниз. Вася успел поймать его и полетел к стае. «Хорошо, что успел, – подумал Вася. – Впрочем, если бы и не успел, все равно дядя Петя догнал бы его на ракетной тяге».

        Вася приземлился около дерева, к которому только что был привязан, отпустил ребенка, и тот, не понимая, что второй раз родился, весело похрюкивая, пополз на четвереньках к мамке.

        Поскольку Вася был вооружен, да и дядя Петя был свободен, Вася не боялся окружающего его зверья и спокойно стал озираться, ища глазами дядю Петю. И правильно делал, что не боялся, потому что вся стая встала на четвереньки и под общий хор: «Ух… Ух…» – стала ритмично биться лбами об землю и вертеть хвостами, как это делает обычно дворняжка Пупсик перед волкодавом Рексом. По-видимому, таким образом они выражали Васе глубочайшее уважение, а, может быть, желание выбрать его вожаком вместо улетевшего в небеса прежнего.

        Из леса появился дядя Петя, который волоком тащил одной рукой тушу гигантского летающего хищника, а в другой – голову с вытаращенными глазами и раскрытым клювом. Дядя Петя бросил к ногам лохматых тушу их извечного врага, а на сучок того дерева, к которому был недавно привязан, надел его устрашающую голову.

        Тузик во второй раз вынужден был выполнять роль спасителя. Он тявкал, хватая ПИПа за его длинную ногу, и мешал ему готовить завтрак. В это время Петр разбудил по радиосвязи Афанасия Николаевича и попросил срочно направить в точку их пребывания Николая Ивановича для оказания помощи раненому аборигену, а во-вторых, заняться поиском в безбрежной атмосфере вожака местной интеллектуальной знати, любимым занятием которого до этого момента было лазание по деревьям.

        Афанасий с Николаем прилетели первыми. К их удивлению, Петр и Вася сидели в кругу лохматых, отказываясь от угощений в виде двух кусков розового мяса пахнущих свежей кровью кротов. Однако по блаженному выражению их лиц можно было догадаться, что чего-то новенького они все-таки попробовали. Действительно, Петр и Вася выпили по одному глотку странного темного напитка, и в голове у них начался такой шурум-бурум, что захотелось в обнимку с лохматыми петь: «Ух… Ух…» – и плясать вместе со всеми на четвереньках.

        Тем не менее Петр показал Николаю умирающего охотника. Тот был без сознания, выглядел мертвым. Вокруг собралась толпа лохматых. Николай сделал раненому тонизирующий укол. Тот открыл глаза и сказал: «Ух». Николай продезинфицировал обширную рану. Живот был распорот, но внутренние органы остались нетронутыми.

        – Большая потеря крови, – сказал Николай, – подайте вон тот пузырь с молоком.   

        Лохматый впервые в жизни пил живительную влагу – молоко дивы с соседней планеты. После этого Николай сделал ему укол анестезии, произвел тщательную чистку, исключающую заражение, и зашил живот. Понюхав напиток обезьян, Николай Иванович сделал серьезное внушение Федору и Васе за то, что они позволили себе отхлебнуть этой заразы.

        – А вы отхлебните, Николай Иванович, – произнес заплетающимся языком Петр, – и тогда поймете, что это за зараза.      

        Что касается Васи, то Николай Иванович пообещал сделать ему промывание желудка. Назревал первый за все время путешествия разгон с наказанием провинившихся. Но в это время в небе зажужжал мини-вертолет ПИПа. Он поймал-таки плавающего в атмосфере вожака лохматых, снял с него спасательный пояс Петра Матвеевича и на руках доставил в стойбище.  Однако в назидание за неквалифицированное использование новейшей техники ПИП не посадил вожака на поляну, в круг его подопечных, а выбрал самое высокое дерево и посадил его на самой верхушке проветриваться. 

        Вожак так был напуган воздушным путешествием, что забыл свои способности лазать по деревьям, вцепился в покачивающуюся на ветру верхушку и стал ждать, когда его снимут оттуда многочисленные родственники. Афанасий Николаевич расхохотался, за ним захохотал рассерженный Николай Иванович и не лишенный наркотического удовольствия Вася. Громче всех хохотал Петр Матвеевич. Открыл глаза находящийся под наркозом раненый и попытался встать, но Николай Иванович повертел перед его носом кулаком и приказал лечь. Пришлось делать больному еще один укол снотворного.

        Появился Тузик и стал ласкаться к Васе. Лохматые приняли его еще за одно чудо света и стали угощать мясом. Тузик не отказывался. Потом Вася приказал Тузику:

        – Домой! – и добавил: – Иначе слопают.   

        Тузик неохотно повилял хвостом, но приказ выполнил. Что поделаешь – приказ есть приказ.

        Праздник продолжался. Вожак был благополучно снят с верхушки дерева и выглядел совершенно трезвым. Трезвым он оставался весь день, независимо от количества выпитой бормотухи. Космонавты взмыли в воздух и улетели на базу. 

На дне океана МЭХА

      Целью следующего путешествия, которое наметил Афанасий, было исследование дна океана МЭХА. Два батискафа под  управлением Афанасия и Петра в сопровождении космотанка с экипажем из трех космонавтов: Васи, ПИПа  и Николая Ивановича двинулись на воздушных подушках к берегу океана. Остальные остались на базе. 

        Через час космонавты приблизились к берегу. Высокие волны несли миллионы тонн воды в сторону к вынырнувшему из-за горизонта карлику. На этой планете тоже действовали, правда, в значительно меньших размерах, приливы и отливы  в зависимости от положения Рыжего карлика.

        На берег вылезло несметное количество черепах с могучими панцирями. Здесь был почти экватор, самое теплое место на планете, и черепахи размножались в огромном количестве, откладывая яйца размером с ПИПовскую шляпу.

        – Там, где много черепах, – предположил ПИП, – должны быть и сверхмощные хищники.   

        – Подождем еще минут двадцать, – сказал Афанасий, – что-то океан разволновался.

        Прошло полчаса, океан успокоился, черепахи стали сползать в воду.

        – Итак, приказываю: Вася с Николаем Ивановичем в космотанке наблюдают и фиксируют в памяти компьютера все, что будет происходить. Я с ПИПом управляю глубинным батискафом. Петр Матвеевич на контрольном батискафе плывет по поверхности рядом с нами и контролирует обстановку.

        Афанасий с ПИПом влезли в первый батискаф, вышли на воздушной подушке на поверхность воды и нырнули в глубину. Петр последовал за ними на втором батискафе и поплыл по поверхности океана. Вася включил объемное изображение, отражающее обстановку вокруг подводного батискафа. Впечатление было такое, что не батискаф, а Вася с дядей Колей находятся в пучинах океанских вод. Наверху были видны плавающие черепахи.

        – А вот там, видишь, второй батискаф наверху? – сказал дядя Коля, показывая наверх. 

        Вася внимательно наблюдал, что происходит впереди, внизу, сзади и по бокам. Первый батискаф уходил все ниже и ниже. Вода была чистая, прозрачная. Мимо пролетали стайки мелких рачков, паучков, каких-то лохматых разноцветных шариков и продолговатых, как огурцы, существ. Но вот появились и хищники. Вася слева увидел огромную тушу, которая стремительно пронеслась мимо них вверх, выбирая на ходу себе жертву среди черепах. Сначала послышался шум пролетающего в воде массивного тела, затем, когда это тело достигло поверхности океана, раздался хруст раздавленной челюстями черепахи.

        Среди черепах, подвергшихся нападению, оказался батискаф Петра. По величине он был сравним с самыми большими черепахами. Таких черепах хищники, по-видимому, не решаются разгрызть. Но на всякий случай Вася сообщил по ультразвуковой связи:

        – Дядя Петя! Дядя Петя! Смотрите внимательно вниз. Эти чудовища могут раскусить батискаф.

        – Вижу! Вижу! – ответил Петр.

        Напуганные черепахи стали пачками нырять в глубину и лихорадочно работать лапами, чтобы достичь берега. Остался на поверхности один батискаф. Один крупный хищник начал разгоняться из глубины в направлении батискафа Петра.

        – Дядя Петя! Дядя Петя! Приготовьтесь, – крикнул Вася.

        – Вижу.

        Когда чудовищу до батискафа оставалось метров тридцать, батискаф резко подпрыгнул в воздух и отвернул в сторону. Чудище вылетело над поверхностью океана и проскочило мимо. Этим оно спасло себе жизнь. Петр мог пустить в его пасть взрывную бомбу, и от него остались бы лохмотья, плавающие по поверхности.