Сергей Данилин - Отважные путешественники с острова Мадагаскар
– Не переживай! Даст бог, ещё свидитесь!
– Внимание всем! – прервав их беседу, громко скомандовал Седмор, – Ключ на старт! Всё друзья мои, полетели!
Разогретые двигатели бесшумно оторвали от площадки базы корпус космолёта и понесли его к защитному планетарному куполу. Постепенно все здания стали уменьшаться в размерах. Окружавшее их пространство сияло ярким «солнечным» светом. От этого, а может и от внезапно нахлынувшей грусти в связи с расставанием с народом, который стал им очень дорог, на глазах астронавтов заблестели слёзы. Сергею вспомнилась Аня. От этого на душе сразу «заскребли кошки». «Потерпи дорогая, скоро мы с тобой увидимся. Жди, мы уже летим с победой!» – послал он ей мысленный импульс.
Когда миновали защитный планетарный купол, на сердце немного отлегло. Впереди, куда не кинешь взгляд, простирался бескрайний космический океан весь окутанный тайной. Местами возникали разноцветные сполохи наподобие тех, что встречаются на небе в северных широтах Земли, а также огненные стрелы сгорающих в ночи метеоритов. На фоне их света замаячило чёрное пятно постепенно разраставшееся вширь. На мордочке командира отразилось беспокойство. Пристально следя за ним, он попытался уклониться от него, повернув немного вправо. Некоторое время ничего существенного не происходило, но через пять минут пятно изменило свою форму, превратившись в силуэт Зубастика, и помахало крылом.
– Гидра! Это моя космическая Гидра! – закричал Сергей, вскакивая со своего кресла, – Седмор! Ой, первый, разрешите мне выйти в открытый космос, чтобы попрощаться с ней! Она ждёт меня!
Командир, молча, кивнул ему в знак согласия и сбавил скорость летающей тарелки. Не раздумывая, Сергей побежал в камеру, где через шлюзовой люк выбрался наружу. «Малышка» сразу подлетела к кораблю. Остальные члены команды наблюдали за ними через свои мониторы. Это была трогательная картина. Как друзья, которые не виделись много лет, они кинулись в объятия друг к другу и замерли. Было видно, что Сергей что-то шепчет Гидре, но что именно по его губам прочесть было невозможно. Так они, обнявшись, и вращались в медленном вальсе пока космическая странница, состроив на прощание смешливую рожицу, не умчалась в ночную даль. Когда Сергей вернулся на корабль, Седмор сразу дал команду всем занять свои места в креслах, пристегнуть ремни безопасности и принять сонные пилюли. Предстоял прыжок в гиперпространство. Это означало, что три месяца они будут находиться в спящем состоянии, словно в летаргическом сне. Выполнив его указание, пилоты стали ждать, когда космолёт разовьёт необходимую для этого манёвра крейсерскую скорость. От сильного давления их тела вжались в спинки кресел. Постепенно глаза у всех стали слипаться, и они провалились в глубокий сон. Последним заснул Седмор.
Аня вся радостная вбежала в комнату Насти и воскликнула:
– Мама, мамочка, мой Серёжка возвращается!
– А папа, папа, как и все остальные?
– Все, все летят!
– Слава богу! А как они сейчас, все живы и здоровы?
– Да, мамочка! Всё окей! Ты представляешь, Серёжка мой настоящий герой и в его честь моим именем назвали планету обезьян!
– Это как же?
– Да очень просто! Он один разгромил целую армию космических кораблей пиратов и за это народ его наградил!
– Какая ты у меня ещё глупая, Анюта! Серёжка твой может жизнью рисковал, спасая чужую планету, а ты это так сказала, словно он комара раздавил! Да он мог погибнуть в этом неравном бою! – возмутилась Настя, хватаясь за сердце.
– Извини, мама, я самая настоящая дура! А он умница, умница, умница! – произнеся это, Аня покраснела до кончиков волос и разрыдалась, уткнувшись, матери в грудь. До неё только сейчас дошло, что она могла потерять Сергея.
– Гордись им дочка, – уже более спокойным тоном сказала Настя, обнимая и одновременно поглаживая рукой по густым волосам дочери, – Назвать твоим именем планету, на которой живут разумные существа, это одно и то же, что достать с неба звезду. А это ещё никому в жизни не удавалось сделать! Он первый! И значит ты самая счастливая девушка в мире!
– Да? А когда вернёмся на Мадагаскар, ведь никто же из моих подружек и не поверит в это!
– Нет, Анюта, об этом лучше вообще никому не стоит рассказывать. Только навредишь себе, народу племени МакакАдамов и их сородичам с другой планеты. И действительно, вряд ли тебе кто поверит!
– Ты как всегда права, мамочка! – уже серьёзным голосом ответила Аня, утирая слёзы.
За два с половиной года жизни на острове она сильно подросла, превратившись в писаную красавицу. Всё это время, она вместе с мамой продолжала учить детей из племени в островной школе. Тётя Диана, любившая с детства готовить еду, обучила её своим кулинарным премудростям. В выходные дни они, бывало, собирались на кухне и устраивали соревнования в приготовлении пищи. К примеру, на самый вкусный торт или пирог, или у кого лучше всех сварен суп. Дегустатором и судьёй в одном лице был, как правило, дедушка Бархус, который с учётом двух его замечательных помощниц: Насти и Ани перестал вести учительскую деятельность, сам себя назначил директором местной школы, а всё свободно время в своё удовольствие ловил с берега рыбу или сочинял стихи. Чистый воздух, синее бескрайнее море и небо над головой вдохновляли его. Сам же о своём новом увлечении поэзией он говорил так: «Меня сподвигла на это сильная любовь к жизни и к людям! Как иначе я смог бы выразить своё отношение ко всему прекрасному на земле? Только в стихах!» На его чудачества никто не обращал внимания. Все и так понимали, раз у человека поёт душа, значит, в ней поселились мир и покой, а прежние угрызения совести улетучились. А что может быть лучше этого?
Ещё он любил вкусно поесть. Эта привычка у него осталась с юности, когда он, выдавая себя за знатного аристократа, посещал самые дорогие рестораны различных городов и стран мира. Поэтому теперь изображая из себя знатока, он, во время дегустации, отрезал от каждого пирога по кусочку, проглатывал их один за другим, и, смакуя при этом, расхваливал всё то, что готовили Диана и Аня. Первое время постоянно лидировала Диана, но потом пальму первенства перехватила Анюта. Иногда, кроме Бархуса в чаепитиях и одновременной дегустации различной стряпни поварих принимали участие: Настя, старейшины племени, Егоза со своей дочуркой и другие односельчане. Обычно это происходило по вечерам, когда солнце уже садилось за горизонт, а с неба на землю опускалась долгожданная прохлада.
Дочь Егозы, которую в честь отца назвали – Седой, отличалась от других детей её возраста своими умственными способностями. Она всё схватывала налету. В школе, в которую её приняли год назад, Седа на уроках раньше всех начинала тянуть свою лапку с мольбой и надеждой в глазах, чтобы её вызвали к доске или спросили выученный предмет. Так же, как и её мама, Седа была избранной и поэтому, с рождения имела отличительный знак на ладони в виде открытого глаза. С годами, когда она подрастёт и отучится в школе, то тоже будет удостоена чести быть причисленной к касте правителей племени МакакАдамов. А сейчас она об этом ещё не задумывалась. Основной её задачей и обязанностью, как и для других детей племени, было: хорошо учиться в школе, иметь прилежное поведение, опрятный внешний вид, слушаться маму и старших по возрасту.
Глава № 13. «Очередная победа и успешное приземление»
Свирепый Янус не находил себе места. К смерти отца и разгрому почти всей его могучей армии прибавилось ещё уничтожение дорогостоящих нанороботов, на которых он возлагал большие надежды по укрощению строптивых обезьян. Этого он им простить не мог. Однажды поклявшись отомстить за отца, он только и ждал случая поквитаться. «Сами бы они ни за что не смогли победить! Кишка тонка! Им кто-то помогал! Но кто? Вероятно, это всё те же астронавты, которые прибыли из солнечной системы на своём допотопном космическом грузовом терминале!» – думая так, Янус строил новые планы по уничтожению людишек, – «Рано или поздно они захотят полететь обратно и вот тогда-то я их и встречу, подкараулив где-нибудь на подступах к Земле! Они расслабятся, потеряют бдительность и сами попадут в расставленные мною сети!»
Пройдя через коридор времени, космолёт начал сбавлять скорость. Весь экипаж проснулся. От небритых физиономий отца, Майкла и Тома, Сергея разобрал безудержный смех. Их лица напоминали морды обезьян, только поросшие не шерстью, а густыми волосами на подбородке и бакенбардах. Уже второй раз за космическую экспедицию он наблюдал эту картину, но никак не мог к ней привыкнуть. Ведь, казалось, ещё вчера все были начисто выбриты, а сегодня превратились в настоящих дикобразов. Джек, поняв, отчего Сергея так «колбасит», усмехнулся и с укором в голосе произнёс:
– Смейся, смейся! Мы ещё посмотрим, каким ты станешь лохматым в нашем возрасте, если не будешь бриться и стричься несколько месяцев!
