Джоанн Роулинг - Harry Potter and the Deathly Hallows
- Только если бы ты всюду о ней кричала, - парировал Рон, - Только если будучи дураком всюду приплясывать с палочкой, размахивая ею над головой и распевать «У меня есть непобедимая палочка, приходи и возьми ее, если считаешь, что достаточно силён». До тех пор, пока держишь рот на замке…
- Да разве ты сможешь держать свой рот на замке? - скептически поинтересовалась Гермиона, - Знаешь что, в его россказнях была лишь одна реальная вещь и она заключалась в том, что истории о Сверхмогущественных палочках существовали на протяжении столетий.
- Существовали? - поинтересовался Гарри.
Гермиона выглядела до предела раздраженной, выражение ее лица было так хорошо знакомо Гарри и Рону, что они улыбнулись друг другу.
- Палочка Смерти, Палочка Судьбы, они проявляют себя под разными именами из века в век, находясь, как правило, в распоряжении некоторых Темных волшебников, похвалявшихся ими. Профессор Биннс упоминал некоторые из этих палочек… но это же полная бессмыслица. Палочки сильны ровно настолько, насколько сильны и умелы в магии их владельцы. Некоторые волшебники просто хвастались, чтобы предстать в глазах других самыми лучшими.
- Но откуда тебе знать, - возразил Гарри, - что эти палочки - Палочка Смерти и Палочка Судьбы - это не одна и та же палочка, которая просто всплывала в истории под разными именами?
- А что если все они на самом деле - та самая Старшая Палочка, созданная Смертью? - присоединился к нему Рон.
Гарри усмехнулся: странная идея, пришедшая в его голову во время этого разговора, действительно была нелепа. Его собственная палочка, напомнил он себе, была из ясеня, а вовсе не из бузины, и к тому же сделана Олливандером, но как бы то ни было в ту ночь, когда Волдеморт преследовал его в небе, палочка сделала Гарри непобедимым, как же она могла сломаться?
- Так почему ты выбрал камень? - сменил тему Рон.
- Ну, если я мог бы возвращать людей, с ними были бы Сириус… Грюм… Дамблдор… мои родители…
Но на этот раз ни Рон, ни Гермиона не улыбнулись.
- Но если верить Биддл Барду, они не захотели бы вернуться, не так ли? - задумчиво продолжил Гарри, рассуждая об истории, которую они только что услышали. - Я полагаю, что историй о камнях, способных возвращать мертвых, кроме этой не существует, не так ли? - спросил он Гермиону.
- Не существует, - печально откликнулась Гермиона. - Не думаю, что кто-то, кроме мистера Лавгуда, смог бы настолько обмануть себя, чтобы поверить в реальность всего этого. Биддл вероятно использовал идею Философского Камня; только сменил камень, дарующий бессмертие, на камень, оживляющий мертвых.
Запах с кухни валил с ног. Больше всего он был похож на запах горящего белья.
Гарри задавался вопросом, сможет ли он съесть хоть чуточку того, что приготовил Ксенофилиус, и окажется ли этого достаточно, чтобы не оскорбить его чувства.
- А что вы все-таки думаете о Мантии? - медленно произнес Рон, - Вы не понимаете, что тут Ксенофилиус прав? Я имею в виду Мантию Гарри, то, насколько она хороша. Я всё не перестаю думать об этом. Я никогда не слышал ни о чем даже похожем на Мантию Гарри. Это точно. Мы ведь еще никогда не попадались, пользуясь ею…
- Конечно же не попадались, Рон, мы ведь были невидимы под Мантией!
- Да, но материал, из которого она сделана, стоит уж никак не десять кнутов, это точно, ты же сама это знаешь! Мне раньше никогда в голову это не приходило, но я слышал, что от воздействия чар ткань старых мантий изнашивается напрочь, или что они начинают рваться на куски, ветшая со временем буквально до дыр, Мантия же Гарри досталась ему от отца, она конечно не идеально новая, это верно, но она сохранилась… превосходно!
- Да, ладно, Рон, ну а Камень…!?
Пока они перешёптывались, Гарри прошелся по комнате, слушая их вполуха. Дойдя до винтовой лестницы, он поднял отсутствующий взгляд на следующий этаж и буквально остолбенел. Гарри собственной персоной разглядывал себя с потолка верхней комнаты! После секундного замешательства он сообразил, что это было не зеркало, это был портрет. Поддавшись своему любопытству, он стал подниматься вверх по ступеням.
- Гарри, что ты делаешь?! Я не думаю, что ты можешь вот так разгуливать кругом без спросу, пока Ксенофилиуса нет!
Но Гарри уже был на другом этаже. Луна украсила потолок своей спальни пятью выполненными в совершенстве портретами Гарри, Рона, Гермионы, Джинни и Невилла. Они не были движущимися, как портреты Хогвартсе, но каждый из них, несомненно, был создан при помощи магии. Гарри Гарри подумалось, что изображения дышат. Казалось, что изящные золотые цепи сплетаются вокруг портретов, связывая их вместе, но после пристального взгляда на них минуту или чуть дольше, Гарри понял, что на самом деле это была одна запись, тысячекратно повторенная золотыми чернилами: «друзья… друзья… друзья…».
Гарри испытал огромный прилив нежности к Луне. Он осмотрел ее комнату. Близ кровати находилась большая фотография юной Луны и женщины, смотревшей на нее с большой теплотой. Они обнимали друг друга. Луна с этой картинки была гораздо более опрятно одета, чем та, которую Гарри обычно видел в жизни. Фотография была пыльной. Это показалось Гарри немного странным. Он внимательно осмотрелся вокруг. Что-то было не так. Светло-синий ковер тоже был покрыт толстым слоем пыли. Платяной шкаф, дверцы которого были распахнуты, оказался пуст. Постель была нетронутой и выглядела так, будто несколько недель на ней не спали. Одинокая паутина, висевшая над ближним окном, затянула кроваво-красное небо.
- Что-то не так? - спросила Гермиона у Гарри, спускавшегося по ступеням, но прежде чем он смог ответить, из кухни показался Ксенофилиус с подносом, нагруженным мисками.
- Мистер Лавгуд, - произнес Гарри, - Где Луна?
- Что, извини?
- Где Луна?
Ксенофилиус приостановился на верхней ступени.
- Я… я уже тебе говорил. Она пошла на мост Ботис, ловить Плимпов.
- Почему же тогда вы накрыли поднос лишь на четверых?
Ксенофилиус попытался ответить, но не произнес ни звука. В комнате лишь слышалось пыхтение непрерывно работающего печатного станка да негромкое позвякивание мисок на подносе в дрожащих руках Ксенофилиуса.
- Я думаю, что Луны здесь не было уже несколько недель, - продолжил Гарри, - Ее одежда исчезла, кровать нетронута. Где она? И почему вы не прекращаете смотреть за окно?
Ксенофилиус уронил поднос. Миски вылетили и разбились вдребезги, Гарри, Рон и Гермиона выхватили палочки. Рука Ксенофилиуса застыла на полпути к карману пиджака. К этому моменту пресс уже отпечатал груду журналов, и номера «Квибблера» хлынули потоком из-под скатерти на пол; печатный станок затих и остановился.
Гермиона наклонилась и вытянула один из номеров, при этом ее палочка все еще была нацелена на мистера Лавгуда.
- Гарри, ты только взгляни на это!
Гарри шагнул к ней настолько быстро, насколько это было возможно в условиях такого страшного беспорядка. На обложке «Квибблера» красовался его собственный портрет, озаглавленный словами: «Нежелательный Номер Один» и подпись о денежном вознаграждении.
- «Квибблер» уже изменил свой взгляд на новый? - бесстрастно произнес Гарри, но его мысли работали очень быстро.
- А что это вы делали, когда выходили в сад, мистер Лавгуд? Посылали сову в министерство?
Ксенофилиус облизнул губы.
- Они схватили мою Луну, - зашептал он, - только лишь из-за того, что я писал. Они забрали мою Луну, и я не знаю где она сейчас и что с ней. Но они пообещали мне вернуть ее обратно, если я… что я…
- Выдадите им Гарри, - закончила за него Гермиона.
- Сделка отменяется, - решительно отрезал Рон, - мы уходим, прочь с дороги.
Ксенофилиус выглядел ужасно, будто бы постарел на сотню лет, его губы изогнулись в жуткой гримасе.
- Они уже будут здесь в любой момент. Я должен спасти Луну. Я не могу потерять Луну. Вы должны остаться, - он расставил руки преграждая им путь к лестнице, и Гарри внезапно осознал, что его мать точно также была готова совершить что угодно, лишь бы защитить его в колыбели.
- Не заставляйте нас причинять вам боль, - произнес Гарри. - Уйдите с дороги, мистер Лавгуд.
- ГАРРИ! - пронзительно закричала Гермиона.
Фигуры на метлах мелькнули в крайних окнах. Троица на мгновенье отвлеклась от Ксенофилиуса. Этого оказалось достаточно, чтобы он успел выхватить свою палочку. Гарри мгновенно осознал их ошибку. Он бросился в сторону от опасности, увлекая за собой Рона и Гермиону, в то время как Сногсшибательное заклятье Ксенофилиуса, просвистев через комнату, ударило в Рог Громамонта.
Комнату сотряс грандиозный взрыв. От его мощи, казалось, разорвется вся комната. Куски мебели, обрывки бумаги и каменной кладки разлетелись во всех направлениях, гоня впереди себя стену невообразимо густой белой пыли. Гарри пролетел по воздуху и обрушился на пол; закрыв голову руками, Гарри был уже не способен увидеть, как град из обломков накрывает его.
