Филип Пулман - Северное сияние
— Тем самым они должны были решить, чем же она являлась. А, учитывая природу Церкви, был только один вариант. Магистериум пришёл к выводу, что Пыль есть физическое воплощение первородного греха. Ты знаешь, что такое первородный грех?
Она поджала губы. Как будто она вернулась в Джордан, и учитель спрашивал её про то, что она едва выучила.
— Вроде того, — сказала она.
— Нет, не знаешь. Подойди к полке у стола и принеси мне Библию.
Лира так и сделала, и передала большую чёрную книгу отцу.
— Ты помнишь историю Адама и Евы?
— Конечно, — сказала она. — Она не должна была есть плод, но змей соблазнил её.
— А что произошло после?
— Ну… Их вышвырнули. Бог изгнал их из рая.
— Господь сказал им не есть плодов, иначе они умрут. Помнишь, они были обнажены в саду, они были как дети, и их деймоны принимали любую форму, какую хотели. Но вот что случилось.
Он открыл главу третью книги Бытия и прочитал:
— «И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть,
Только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.
И сказал змей жене: нет, не умрете,
Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и деймоны ваши примут истинные формы, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.
И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает деймону истинную форму; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел.
И открылись глаза у них обоих, они увидели истинную форму их деймонов, и говорили с ними.
Но когда муж и жена узнали своих деймонов, узнали они, что изменились сильно. И до того они были одно со всеми тварями земными и воздушными, а теперь различны,
И увидев различие, познали они добро и зло, и устыдились, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания».
Он закрыл книгу.
— Вот так грех вошёл в наш мир, — сказал он, — грех, стыд и смерть. Это произошло, когда их деймоны приняли постоянную форму.
— Но… — Лира пыталась найти нужные ей слова, — это ведь не правда? Не такая правда, как химия, или механика, не настоящая правда? Ведь Адама и Евы на самом деле не было? Кассингтонский Мудрец сказал мне, что это вроде сказки.
— Звание Кассингтонца традиционно даётся вольномыслящему. Высказывать сомнения в вере — его прямая обязанность. Разумеется, он сказал так. Но думай про Адама и Еву, как про мнимое число, вроде корня из минус единицы: тебе не найти доказательств его существования, но, если ты включаешь его в свои уравнения, ты можешь вычислять многое из того, что не могла вычислить без него.
— В любом случае, именно это Церковь проповедовала в течение тысяч лет. И, когда Русаков открыл Пыль, наконец, появилось материальное подтверждение того, что что-то происходит в момент, когда невинность переходит в опыт.
— К слову, именно Библия дала нам слово Пыль. Сначала частицы назывались частицами Русакова, но вскоре кто-то указал на любопытную фразу ближе к концу третьей главы Бытия, где Господь проклинает Адама за то, что тот съел плод.
Он снова открыл Библию и показал Лире место. Она прочитала:
— В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.
Лорд Азраэль сказал: — Мудрецы Церкви всегда задумывались над переводом этой фразы. Высказывалось мнение, что правильным переводом будет «пыль», а не «прах», а строка должна читаться не «в прах возвратишься», а «пыли подвергнешься». Другие говорят, что весь стих — это игра слов «земля» и «пыль», и что на самом деле он означает признание Господом того, что его собственная природа отчасти греховна. Никто не знает. Да и не может знать, потому что изначальный текст не сохранился. Но слово было слишком удобным, и именно поэтому эти частицы стали известны, как Пыль.
— А что с глакожерами? — спросила Лира.
— Главный Комитет Жертвенников… Компания твоей матери. Умный ход с её стороны, попытаться создать свою собственную властную структуру, но твоя мать — умная женщина, как, я думаю, ты уже заметила. Магистериуму удобно позволять всевозможным организациям работать под его прикрытием. Они обычно стравливают их: если какая-нибудь добивается успеха, Магистериум делает вид, что всегда поддерживал её, если терпит неудачу, Магистериум всегда может назвать организацию еретической, и заявить, что никогда по-настоящему не поддерживал её.
Видишь ли, твоя мать всегда жаждала власти. Сперва она попыталась достичь её обычным путём, через брак, но это не сработало, как ты, наверное, слышала. Так что ей пришлось обратиться к Церкви. Естественно, она не могла воспользоваться способом, открытым для мужчин — принять сан, и так далее — её метод обязан был быть неортодоксальным, она должна была создать свою собственную структуру, свои собственные рычаги влияния, и работать через них. Специализация в области Пыли была удачным ходом. Все боялись этого предмета, никто не знал, что делать, и, когда она предложила возглавить исследования, Магистериум был так счастлив, что обеспечил её всеми средствами и ресурсами.
— Но они отсекали… — Лира не могла заставить себя сказать это, слова застряли у неё в горле. — Вы же знаете, что они делали! Почему Церковь позволяла им это?
— Потому что был прецедент. Нечто подобное уже было раньше. Ты знаешь, что означает слово кастрация? Это означает удаление половых органов у мальчика, так, что он никогда не разовьётся в мужчину. Кастрат на всю жизнь сохраняет высокий голос, почему, собственно, Церковь и разрешала подобное — очень полезно для церковных хоров. Некоторые кастраты стали великими певцами, известными артистами. Большинство превратилось в жирных распущенных полумужчин. Некоторые умерли во время операции. Но Церковь не испугать идеей небольшого усекновения. Был прецедент. К тому же это было гораздо гигиеничнее, чем в старину, когда даже не было анестетиков, стерильных бинтов или полноценной медицинской помощи. По сравнению с кастрацией, это выглядело даже гуманно.
— Неправда! — яростно воскликнула Лира. — Неправда!
— Нет. Разумеется, неправда. Именно поэтому они и вынуждены были прятаться на дальнем Севере, в темноте и безвестности. И именно поэтому Церковь была рада иметь кого-то, вроде твоей матери, во главе всего этого. Кто бы мог заподозрить такую обаятельную, влиятельную, красивую и убедительную женщину? А к тому же, так как всё это было организовано в тайне и неофициально, Магистериум всегда мог отрицать свою связь с ней, если бы это понадобилось.
— Но чья это была идея, усекать…
— Её. Она предположила, что две вещи, происходящие в отрочестве, могут быть связаны: изменение деймона, и то, что Пыль начинает оседать на человеке. Возможно, если бы деймон был отделён от тела, мы бы никогда не были подвержены влиянию Пыли — первородного греха. Вопрос был в том, возможно ли отделить деймона от тела, не убивая человека. Но она много путешествовала, и видела множество вещей. В частности, она путешествовала в Африку. Африканцы умеют превращать человека в раба, называемого зомби. Он не имеет собственной воли, он способен работать день и ночь, не убегая и не жалуясь. Он выглядит, как труп…
— Это человек без деймона!
— Точно. Так она выяснила, что разделение возможно.
— И… Тони Коста рассказывал мне про жутких призраков, которые живут в северных лесах. Может, это тоже такие же существа.
— Верно. В любом случае, из этих идей, и из одержимости Церкви первородным грехом, вырос Комитет Жертвенников.
Деймон лорда Азраэля дёрнула ушами, и он положил руку на её красивую голову.
— Кое-что ещё происходило, когда они проводили усечение, — продолжил он. — И они не заметили этого. Энергия, что соединяет тело и деймона, невероятно сильная. Когда совершается усечение, вся эта энергия распыляется в пространстве в долю секунды. Они не заметили этого, потому что приняли этот эффект за шок, отвращение, гнев, и научились игнорировать его. Так они и не поняли, на что этот эффект способен, и даже не подумали применить его…
Лира не могла сидеть спокойно. Она встала и прошла к окну, глядя на простирающийся тусклый пейзаж невидящими глазами. Это было слишком жестоко. Какая разница, насколько важно было выяснить про первородный грех, то, что они делали с Тони Макариосом, и с другими было слишком жестоко. Ничто не могло оправдать это.
— А что делал ты? — спросила она. — Ты проводил усечения?
— Мои интересы лежат в другой плоскости. Не думаю, что Комитет Жертвенников готов пойти так же далеко. Я хочу найти источник Пыли.
— Источник? А откуда она происходит?
— Из другой вселенной, которую мы можем наблюдать через Северное Сияние.
Лира повернулась. Её отец полулежал в кресле, расслабленный и могущественный, и его глаза сверкали так же ярко, как и глаза его деймона. Она не любила его, она не могла доверять ему, но она не могла не восхищаться им, той экстравагантной роскошью, которой он пользовался в этих заброшенных пустошах, и силой его амбиций.
