Проклятие Энтаны - Брюс Алина
– Да, давайте не будем заранее опускать руки, мы еще даже не попробовали, – поддержал ее Нейт.
В этот момент Донни, наблюдавший в окно за пролетающими мимо птицами, решил, что разговор наконец завершен, и, вернувшись за стол, пристал к Ферну с просьбой рассказать что-нибудь о кораблях. Тот с неохотой уступил, и вскоре к ним подсел и Нейт, а спустя пару минут между парнями разгорелся жаркий спор о мачтах, парусах и еще невесть о чем. Их воодушевление было настолько искренним, что мне стало жаль его гасить, и я промолчала о Риссе – о том, что никто и не собирался ее искать.
Ближе к закату нас развели по спальням.
Улучив момент, когда Кьяра ушла умываться, я рассказала о Риссе Тайли – ведь я дала ей обещание всё выяснить. Услышав от меня правду, она опустила голову, и плечи ее поникли. Еще бы: убийца Сая, которая едва ее не задушила, осталась безнаказанной. Я безмолвно коснулась руки Тайли, желая поддержать. Вздрогнув, она порывисто пожала мою руку в ответ и отошла.
Ее огорчение и тревога передались мне – пока Кьяра с Тайли разбирали что-то на древнесеррийском, я села на кровать и стала перебирать бусины браслета, не в силах успокоиться. С каждой минутой мое волнение только нарастало. «Если подготовка к отплытию пройдет успешно…» – то и дело всплывали в памяти слова Имрока Дейна. А если нет? Что может пойти не так?.. У меня появилось ужасное ощущение, что я что-то упустила.
Глава Карателей не был похож на человека, который принимает поспешные решения. Раз уж он задумал путешествие на корабле, значит, считает, что это вполне осуществимо. Но как?..
Тишину вдруг прорезал далекий крик Тени, и, вздрогнув, я вспомнила его слова, сказанные о Кинне: «Он послужит этому делу иначе».
Неужели?..
Вскочив на ноги, я подбежала к двери и начала в нее колотить, не обращая внимания на испуганные вопросы Тайли.
– Мне нужна помощь! Скорее! – кричала я, продолжая молотить кулаком по двери.
Я боялась, что мне не откроют, но через минуту услышала звук поворачиваемого ключа – и за миг до того, как дверь отворилась, приняла теневую форму ирсы.
Мир посерел, одновременно подернувшись переливчато-радужной пеленой. Позади что-то воскликнула Кьяра, и это отвлекло Карателя – он не сразу меня заметил. Я воспользовалась заминкой и проскользнула в образовавшуюся щель. Каратель закричал, призывая товарищей, но я уже неслась по коридору.
Я не собиралась сбегать. Мне просто нужно было убедиться, что Кинн на месте.
В теле ирсы я быстро добралась до нужной комнаты. Дверь была закрыта. Перевоплотившись обратно, я открыла ее… и замерла на пороге.
Кинна внутри не было.
– Если ты немедленно не вернешься, – произнес за моей спиной холодный женский голос, – я позабочусь о том, чтобы ты его больше никогда не увидела.
Я резко развернулась и столкнулась лицом к лицу с Карательницей. В прорезях маски были отчетливо видны ее глаза: светло-серую радужку окружала темная, почти черная каемка, и от этого взгляд казался пугающе пронзительным. Женщина излучала такую силу, что я едва не попятилась, но всё же осмелилась спросить:
– Где Кинн? Он… на корабле?
– Назад. Сейчас же, – отчеканила она.
– Пожалуйста, просто скажите… – мой голос дрогнул.
Карательница мигом придвинулась ко мне и прошептала:
– Пусть благодарит Предков за то, что его никчемная жизнь принесет хоть какую-то пользу. Иначе я бы убедила оставить его в Квартале, с Тенями.
От ее слов исходила такая неприязнь – и к Кинну, и ко мне, – что мороз продрал по коже.
– А теперь – назад, – громко приказала Карательница. – И если посмеешь сделать что-то подобное еще раз, я заставлю тебя пожалеть.
Я безропотно подчинилась, мысленно пообещав себе впредь держаться от нее подальше.
Когда дверь спальни за мной закрылась, Тайли тут же пристала с расспросами, а Кьяра лишь смерила меня пристальным взглядом. Я удивилась, когда в ответ на мой рассказ она сказала:
– С Кинном всё будет в порядке. Думаю, они действительно отправили его на корабль, снабдив камнем-сердцем. Утром, когда все увидят, что он жив, станет понятно, что плыть безопасно.
– Но почему они не поручили это одному из Карателей?.. – возразила я. – Скорей всего, это слишком рискованно. А Кинна им не жаль.
– Не стоит его недооценивать. Он пережил Квартал – переживет и корабль.
Ее слова меня не успокоили. Страх за Кинна так сильно впился в сердце, что я по примеру Кьяры и Тайли вновь приняла теневую форму, чтобы не заснуть. Лежа на кровати и положив морду на жемчужно-белые лапы, я прислушивалась к далеким Теням, с ужасом ожидая, что они вот-вот кого-то поглотят.
Если с Кинном что-то случится, Имроку Дейну я этого не прощу.
…Когда нас с утра выпустили из спальни, я первым делом обратилась к Карателям:
– Пожалуйста, скажите, что с Кинном? Он вернулся?
Оба промолчали, и на мгновение у меня перед глазами потемнело. Придя в себя, я вцепилась в рукав ближайшего ко мне массивного Карателя и умоляюще попросила:
– Просто скажите: Кинн вернулся – да или нет?
Повернувшись, мужчина посмотрел на мою руку, и я тут же его отпустила. После этого он низким баритоном ответил:
– Да. Час назад.
От облегчения колени подогнулись, и я едва не осела на пол, но в последний момент меня подхватил Каратель.
– Спасибо, – прошептала я. – Спасибо.
Чем меньше времени оставалось до отплытия, тем сильнее давило ожидание. Имрок Дейн меня к себе больше не вызывал, с Кинном я тоже не виделась – приходилось цепляться за надежду, что с ним на самом деле всё в порядке.
Но ожидание напрягало и остальных, и заметнее всего оно сказывалось на Ферне. Он больше не садился заниматься с Кьярой, стал более нелюдимым, раздражительным, а один раз даже злобно огрызнулся на Донни, когда тот над ним пошутил. Мальчишка заметно расстроился, а Ферн уселся на диван и замкнулся в угрюмом молчании.
В попытках разрядить атмосферу Нейт предложил Донни сыграть в «Терновник и розы».
– Не знаю такую игру, – пробурчал тот, еще не отойдя от обиды.
– Не страшно, научу. Садись.
Вырвав из тетради лист – Кьяра даже не возмутилась, – Нейт нарисовал большой квадрат, затем расчертил его на маленькие. Потом стал объяснять:
– Обычно в нее играют с камнями, но можно и без них, хотя это и не так удобно. «Терновник» – черные кружочки, а «розы» – пустые. «Терновник» начинает первым, зато «розы» получают компенсацию – четыре с половиной очка. Мы ходим поочередно: за каждый ход мы рисуем свой кружочек на свободном пересечении линий. Если он попадает в окружение, то его вычеркивают, и за него окружившему начисляется одно очко. Твоя задача – набрать как можно больше очков, захватывая кружочки противника и расширяя свою территорию.
В памяти у меня что-то мелькнуло, и я нерешительно спросила:
– Подожди, разве это не «Красное и синее»?
Нейт удивленно посмотрел на меня.
– Вы так это называете? Ну, в оригинале там действительно красные и синие камни…
– Ларриты. Они светятся, соприкасаясь с камнем своего цвета. А почему «Терновник и розы»?
Он медленно заштриховал кружочек на свободном пространстве за пределами поля и вполголоса сказал:
– Это вариант Лиллы. Она научила нас играть без камней и сама придумала историю.
В комнате наступила особенная, хрупкая тишина – впервые с годовщины смерти Лиллы Нейт упомянул ее имя. Я негромко переспросила:
– Историю?
Он уставился на нарисованную доску невидящим взглядом и заговорил плавным, почти напевным тоном:
– В одном саду рос дикий терновник. Как-то раз пришел туда человек, выкорчевал терновник и посадил на том месте прекрасные розы. Однако терновник был упрям, не захотел отдавать свой сад наглым захватчицам и снова прорастил свои колючие побеги. Но и розы не пожелали уступать место дикому и неуживчивому соседу. С той поры продолжается борьба между терновником и розами – и будет продолжаться до тех пор, пока одному из них не удастся захватить весь сад.
