Мой учитель - инопланетянин - Брюс Ковилл

— Ну как? — спросила я, закончив свой рассказ. — Как ты думаешь, что нам делать?

Питер на минуту воззрился на небо. Он потер подбородок, будто и впрямь серьезно задумался.

— У нас нет выбора, — наконец сказал он. — Нам придется вломиться в дом Броксхольма, чтобы найти улики.

Глава седьмая

НОЧНАЯ ВЫЛАЗКА

Самое ужасное, что Питер был прав. И что же я произнесла в ответ? В ту минуту, когда появился человек, который жаждал мне помочь и дал по-настоящему хороший совет, ответила ли я «Большое спасибо»?

Шутите? Я выдала:

— Ты спятил!

— Нисколько! — возмутился Питер. — Если мы собираемся разоблачить Броксхольма, нам нужны доказательства. А чтобы достать доказательства, придется забраться в дом и найти их.

Я задумалась. Иного варианта в голову не приходило. Как еще найти доказательства тому, что мы говорим правду?

Потом меня посетила другая мысль.

— Не думаю, что это поможет, — сказала я. — Там мы ничего не найдем. У него нет ни мебели, ни других вещей.

— Откуда ты знаешь?

— Я же говорила, я была там вчера.

— Ах да, — вспомнил Питер, — я забыл.

Я видела: он все еще считает, что я все выдумываю.

— Ты весь дом осмотрела? — спросил он.

Я кивнула.

— А в спальне? — усомнился он. — Или в чулане? Или на кухне… — Он просветлел. — Вот! — воскликнул он —На кухне! Кто знает, что едят на его планете? Уверен, у него полный холодильник мерзкой инопланетной слизи.

— Питер, ты гений! — воскликнула я. У меня действительно появилась надежда. Нам достаточно единственной улики, чтобы доказать свою правоту. — Итак, когда мы это сделаем? — спросила я. — Нельзя, чтобы он нас застукал!

Питер на минуту задумался.

— Завтра учительский и родительский совет, — пробормотал он. — Я слышал, как мистер Бликман говорил, что все учителя должны там присутствовать. Это единственное время, когда мы можем быть уверенными, что Броксхольма не окажется дома.

— Значит, завтра, — заключила я.

Это было в среду. Пока тянулся четверг, я постепенно превращалась в развалину. Целых два дня я сидела в классе, глядя на мистера Смита и зная, что его прекрасное лицо — всего лишь маска, за которой прячется страшный лик инопланетянина. Вдобавок никто из ребят не сходил с ума при виде мистера Смита; им даже в голову не приходило, что он не такой, как все. Только Питер знал тайну, а он считал ее игрой, которую я придумала.

— Как насчет мистера Бликмана? — спросил он меня на перемене.

— А что с ним? — удивилась я.

— Тебе не кажется, что он сообщник Броксхольма? По-моему, они здорово подружились.

Я отрицательно покачала головой.

— Мама сказала, что мистер Бликман по-настоящему рассердился на мисс Шварц, когда она неожиданно уволилась. Он бы не расстраивался, если бы хотел посадить Броксхольма на ее место.

Питер посмотрел на меня с изумлением.

— Разве ты не понимаешь, что это прикрытие? — возмутился он. — Естественно, он вел себя так, как будто расстроился! Если бы он так не поступил, все бы заподозрили его. Я думаю, что Броксхольм спросил мистера Бликмана, от кого из учителей тому хотелось бы избавиться больше всего. Потом он прикончил мисс Шварц, чтобы освободить себе место.

У меня мурашки поползли по спине. Питер просто играл, но в его словах был глубокий смысл. Я до сих пор не могла поверить, что мисс Шварц способна уволиться, не сказав нам ни слова. С ней наверняка что-то случилось. У меня кружилась голова. Участвует ли мистер Бликман в этом деле? Вправду ли Броксхольм замучил мисс Шварц? А если да, то что он тогда сделает с нами, если поймает у себя дома? А вдруг Броксхольм освободится, придет домой рано и обнаружит, что мы обыскиваем его дом…, убьет ли он и нас? Последнее предположение привело меня в ужас. Но если окажется, что Питер прав, надо немедленно заняться срыванием маски с Броксхольма.

— Как ты ухитришься удрать вечером из дома? — спросила я Питера.

— Что ты имеешь в виду? — удивился он.

— Что ты имеешь в виду! — передразнила я. — Как ты сможешь уйти из дома поздно вечером?

У меня-то проблем с этим не было. Мои родители-члены совета, и они всегда ходят на собрания. В начале года они пришли к выводу, что я уже большая и не нуждаюсь в няньках, поэтому не имело значения, когда я приду домой — лишь бы до их возвращения. Мне не хотелось обманывать их, но вопрос касался жизни и смерти. Питер с изумлением взглянул на меня.

— Ты что, и впрямь собираешься вломиться в дом мистера Смита? — спросил он.

— Он не Смит, — ответила я. — Он Броксхольм. И я действительно собираюсь обыскать его дом. (Я не могла заставить себя назвать это «взломом».) Я должна доказать любым способом, кто он такой на самом деле.

Питер встревожился. Он потер лицо худыми руками, а потом взглянул мне прямо в глаза и произнес:

— Это не игра, правда?

Я покачала головой. Питер широко раскрыл глаза, дважды сглотнул, потом сделал глубокий вдох и объявил:

— Не бойся, я пойду с тобой.

Мне захотелось обнять его.

Мы встретились с Питером в восемь часов вечера на углу Сосновой и Мейн-стрит. Он принес с собой фонарик, и я мысленно назвала себя дурой, поскольку забыла свой. Смеркалось. Стрекотали сверчки, поднялась луна. Несмотря на то, что уже стоял май, было довольно холодно. А может, мне было холодно от страха.

— Ты готов? — спросила я.

— Готов, — кивнул Питер.

Мы переглянулись и двинулись в путь к дому инопланетянина.

— Я боялась, что ты не придешь, — призналась я, когда мы прошли несколько кварталов.

Питер пожал плечами.

— Мне не хотелось отпускать тебя одну, — сказал он.