Мод Мангольд - Пламя чистоты
— Точно такие же, какие я фотографировала, — заметила она, присев на корточки.
Грибы определенно были теми же самыми, но в них появилась странная омертвелость. Тарани с опаской прикоснулась к ним и почувствовала холод. Ну конечно, это не настоящие грибы, а скульптура! Белые, мраморные, они вырезаны так мастерски, что могут сбить с толку кого угодно.
— Вилл, потрогай сама, — прошептала Тарани.
— Тут их целая прорва! — воскликнула Корнелия. — Растут почти под каждым деревом. Они все белые, но каждый немного отличается от других по форме.
Она сказала правду. Чем дальше девочки углублялись в парк, тем больше мраморных грибов находили. Крупные и мелкие, круглые, похожие на конус и с широкими плоскими шляпками… Со всех сторон в тени белели сотни загадочных грибов.
Глава 10. Праздник урожая
Глашатаи дули в трубы, созывая всех во внутренний двор замка. Мускарийцы спешили занять свои места и радостными криками приветствовали открытие празднества. И никто из местных жителей не подозревал, что в их ряды затесались пять фальшивых «племянниц».
Маленький человечек в красной форме и с золотой перевязью поперек объемистого живота поднялся на лестницу, ведущую к главному входу. Это был церемониймейстер, а со всех сторон его окружала охрана из Улыбчивых отрядов. Взобравшись на верхнюю площадку, он поклонился публике и продемонстрировал белозубую улыбку.
Тарани таращилась на эти зубы, поблескивающие в лучах солнца. «Ничего себе! — подумала чародейка. — Верно, он ходил в ту цирюльню, где занимаются чисткой и полировкой. Интересно, какими средствами можно добиться такой белизны?»
— Дорогие мускарийцы, дорогие друзья! — крикнул церемониймейстер, обращаясь к собравшимся. — Столы накрыты! Так давайте же начнем праздновать! Пусть среди нас царят радость и веселье!
Тарани поглядела на ряд жизнерадостных оскалов за спиной у оратора. Там выстроились и мужчины, и женщины, все в безупречно белых одеяниях, все с ровными, чуть ли не сверкающими зубами.
— Не понимаю, как они не устают стоять так долго, улыбаясь до ушей, — прошептала Тарани.
— Может, они уголки рта скотчем приклеили? — предположила Вилл.
— У них холодные глаза, — заметила Корнелия. — Они улыбаются одними губами.
Тарани вспомнила об отряде, который девочки видели в лесу, и снова подумала: а не носят ли эти люди масок? Тут Вилл потянула ее за руку и указала куда-то вперед.
— Гляди, там Ирма и Хай, — прошептала она. — По крайней мере, мне кажется, что это они. Вряд ли сюда пришли настоящие племянницы Аманитуса.
Тарани тоже заметила подруг. Две бурые шляпы маячили у самого подножия лестницы. Всеобщее внимание было обращено на церемониймейстера, поэтому девочки не сразу заметили короля. Но когда восторженные крики отгремели, тот поднялся с кресла и попросил тишины.
Король Мускарии оказался на удивление малорослым. Прежде всего в глаза бросалось его кричащее одеяние: камзол из золотой парчи, оранжевые шелковые панталоны и красный бархатный плащ. Вилл в изумлении уставилась на корону, усыпанную переливавшимися на солнце драгоценными камнями в форме грибов. Тарани поглядела на башмаки его величества, которые вообще-то больше походили на тапочки. Их тоже украшали драгоценности и крошечные зеркала, игравшие всеми цветами радуги.
И только когда самодержец заговорил, девочки устремили взгляды на его лицо.
— На вид он добрый, — прошептала Тарани.
— Хмм, очень напоминает официанта из кафе на углу возле моего дома, — сказала Вилл. — Разумеется, если бы тот решил принять участие в маскараде.
Тарани с трудом сдержала хохот. Предводительница чародеек была права: король выглядел как самый обычный коротышка, попавший на костюмированный бал. Круглое дружелюбное лицо морщилось, когда он близоруко щурился и, конечно же, смеялся — коротко, неуверенно, словно человек, которому только что рассказали шутку, но он ее не понял. Очень трудно было представить себе, что этот малыш управляет целым государством.
— Ах, какая у нашего короля горделивая осанка! — воскликнула женщина в желтой шляпе, стоявшая рядом с Тарани. — Он самый приятный мужчина в стране! До чего же я рада быть его подданной!
Король поднял руку и поприветствовал свой народ. Публика тотчас же замахала в ответ и разразилась овациями.
— Дорогие мускарийцы, дорогие друзья, я очень раз всех вас видеть. Надеюсь, у вас хорошее настроение?
— Да-а-а-а! — завопили все хором. — Да здравствует король!!!
Коротышка рассмеялся и помахал обеими руками.
— Спасибо вам, спасибо! И да здравствует Мускария! Мы будем веселиться вечно! Чего стоит наша жизнь без развлечений? Итак, я объявляю праздник сбора урожая открытым!
Вилл, Тарани и Корнелия стали искать места за столами. Они уже отчаялись привлечь к себе внимание Ирмы и Хай Лин. Слишком уж много людей толпилось во дворе замка, особенно возле площадки, где сидел король.
Все пространство внутри крепостных стен заставили праздничными столами и украсили цветами, искусно подобранными по цвету и форме.
— Бьюсь об заклад, это работа Хай Лин, — сказала Корнелия. — У нее талант, правда?
Столы ломились от яств. Чего тут только не было: омлет с грибами, жареные грибы, маринованные грибы и даже грибное варенье. Каждую тарелку с салатом венчала белая шляпка.
Наконец подруги нашли удобно расположенные места, с которых хорошо просматривался стол для знати, накрытый на возвышении. Не успели девочки сесть, как появился Аманитус.
— Нужно позвать сюда ваших подруг, — сказал он, расположившись напротив, — членам одной семьи положено держаться вместе.
Тарани огляделась. Повсюду сидели группки мускарийцев в одинаковых шляпах — очевидно, это и были семьи. Но не успела она открыть рта, чтобы ответить, как церемониймейстер призвал собравшихся к тишине.
— Прежде чем мы все приступим к трапезе, я хотел бы представить вам особу, столь изысканно украсившую королевский стол! Она прибыла к нам с другого конца леса. Поднимитесь к нам, милочка, пусть народ вас поприветствует!
Он протянул руку и поднял на помост Хай Лин! Рядом с пузатым церемониймейстером чародейка выглядела маленькой и хрупкой. Она робко улыбнулась и поклонилась, а публика захлопала в ладоши. Аманитус побледнел и утер пот со лба.
— Не стоит привлекать к себе внимания, — пробормотал он. — Пожалуйста, милые девочки, будьте осторожнее!
Его величество, естественно, сидел на самом почетном месте во главе стола. Он сдвинул корону на затылок, чтобы не мешала, и повязал под двойным подбородком салфетку. Никого не дожидаясь, правитель принялся за еду и жевал с явным наслаждением!
За спиной у него стояли два широкоплечих верзилы в одинаковой серой форме — разумеется, охранники. По одну сторону расположился церемониймейстер, а по другую восседала пышно разодетая дама с алыми густо накрашенными губами. Она была очень высокая, полная, с широкой нижней челюстью и огромным ожерельем из блестящих зеленых камней.
Сосед по столу сообщил Вилл, что это главная придворная певица и близкая подруга короля. Она прославилась, исполняя оперные арии.
— Это лучшая в мире певица! — шумно восхищался мускариец. — Наш король окружает себя только избранными, достойнейшими людьми. Непревзойденными мастерами развлечений!
Сосед не преминул показать Вилл их всех: художника (равного которому на всем свете не сыщешь), артистов (только самых талантливых). Немного поодаль сидели канатоходец и женщина в голубом, поэтесса (разумеется, гениальная). Возле короля суетились шуты, а музыканты были готовы в любой момент заиграть.
— Мы сегодня увидим их выступление? — с любопытством спросила Вилл, хотя все эти разговоры о «лучших в мире» вызывали у нее сомнение.
— Ну конечно же! Конечно!
И публике не пришлось долго ждать. Канатоходец взбежал вверх по лестнице и ступил на веревку, натянутую между башней и деревом высоко над головами зрителей. Осторожно балансируя и для равновесия держа в руках длинный шест, он босиком прошелся туда-сюда. От этого зрелища у девочек слегка закружилась голова. Потом акробат взял велосипед и с легкостью проехал по канату.
Все аплодировали. Все улыбались или смеялись. Все сошлись на мнении, что это удивительно, невероятно, чудесно и талантливо. Тарани, помня наказ Аманитуса, тоже улыбалась и смеялась, хоть это всеобщее веселье и казалось ей насквозь фальшивым.
На десерт придворная певица решила исполнить арию. Она влезла на возвышение и предстала перед зрителями во всем великолепии. Когда она набрала в грудь воздуха, ожерелье высоко подскочило, и солнечные лучи отразились от сверкающего каскада зеленых камней. Голос у нее был сильный, мощный. Он волной разливался по всему двору замка. Зрители благоговейно застыли, плененные музыкой. Вилл и Корнелия тоже поддались общему настроению.
