Роберт Стайн - Призраки бьют в барабаны
«Зззззззззззззз» — гудели злобные твари. Звук напомнил мне циркулярную пилу, которую я видел когда-то в детстве на лесопилке у своего дяди.
Осы кружили и метались вокруг моего лица и голых рук. Я испуганно дергался, не зная, что делать.
— Не шевелись! — крикнул мне Рамос. — Стой неподвижно. Тебе придется дождаться, когда они успокоятся.
Я так и сделал. Я застыл, прижав локти к ребрам. Надо сказать, получалось у меня это с трудом. Осы кружились, пикировали, грозно гудели.
Я зажмурился и так крепко стиснул зубы, что у меня заболела челюсть.
— У тебя бывает аллергия? — крикнул Рамос. — Рассел, ты аллергик? Как твой организм реагирует на осиные укусы?
— Я… я не знаю, — еле шевеля губами, ответил я. — Меня еще никогда не кусали осы.
И тут же заорал, почувствовав резкую, жалящую боль — похожую на укол кончиком ножа — где-то возле ключицы.
Глава X
ИНДЕЙСКАЯ СТРЕЛА
— АААОООУУУ!!!!
Нет, я не заорал. Это был короткий вопль испуга. Мне хотелось завыть, завизжать так, чтобы закачалось дерево.
Но я сдержался усилием воли.
Я гордился этим. Может, благодаря этому потом меня не дразнил никто из ребят. Никто не вспоминал про ос.
Место укуса немного распухло. Оно сильно горело. Но тут Рамос помазал его каким-то кремом, и мне полегчало.
— Однако ты счастливчик, — заметил через некоторое время наш вожатый, когда мы снова плыли в каноэ. Течение сделалось сильным, так что мы почти не налегали на весла, только слегка шевелили ими, поправляя наш курс. — Сколько ос летало вокруг тебя — и всего один укус. Вероятно, они поняли, что ты не нарочно сломал их гнездо.
Я выдавил из себя слабый смешок.
— Да, наверно.
— Ты молодец, Рассел, — похвалила меня Шарлотта. — Тебе хватило силы воли выдержать такое испытание. Ты застыл и позволил осам ползать по тебе. — Она с отвращением передернула плечами. — Пожалуй, я бы так не смогла. У меня мурашки бегут по спине при одной лишь мысли об этом.
Течение быстро набирало скорость. Теперь мы гребли по очереди. Солнце несколько раз пыталось выглянуть из-за туч, но ему так и не удалось пробиться сквозь них.
У меня уже кружилась голова от усталости, и что-то пульсировало на шее, когда Рамос объявил привал. Мы вытащили каноэ на берег, поросший высокой травой.
Потом мы приволокли на плоскую и сухую круглую полянку, окруженную высокими деревьями, палатки и другое снаряжение. За пышным кустом я заметил кролика. Он с любопытством поглядывал на нас. На нижних ветвях деревьев с пронзительными криками летали две голубые сойки.
Тем временем сильно похолодало. Небо потемнело и стало свинцовым, почти черным.
— Нам потребуется много топлива, — объявил Рамос. — Не только для приготовления обеда, но и для обогрева. Иначе мы все закоченеем. За дело, ребята!
Он стал устанавливать палатки. Мы впятером отправились в лес за хворостом.
Я шел вместе с Дэвидом и Марти. Однако когда я нагнулся и хотел подобрать пару длинных веток, они отбежали от меня. Чуть поодаль между деревьями мелькали девочки. Они набрали уже целую охапку сушняка.
— Ну что, Рассел, нашел какое-нибудь новое осиное гнездо? — крикнул Марти.
— Пока нет! — ответил я.
— Мы постараемся держаться подальше от тебя, — заявил Дэвид.
Айрин тоже что-то прокричала, но мне не удалось разобрать ее слов. Мне было не до них. Я уставился на какой-то предмет, запутавшийся среди зарослей ежевики.
Сначала я принял его за маленькую белую птичку. Но потом, наклонившись поближе, увидел, что это стрела. Деревянная стрела с каменным наконечником и длинным белым оперением.
— Странно, — пробормотал я.
Я поднял ее и стал разглядывать. Индейская стрела? Откуда она тут?
— Эй, глядите, что я нашла! — крикнула Шарлотта. Сжав стрелу в руке, я побежал к ней. Она держала на ладони маленький предмет коричневого цвета. — Я нашла эту игрушку вон у того дерева. Она была прислонена к его корням.
— Что это? Кукла? — спросил я.
Она кивнула.
— Да, кукла. Она сшита из кусочков кожи. На ней длинная одежда с бахромой. Это индейский ребенок.
— Это ребенок коренных обитателей Северной Америки, — поправила ее Айрин, взяв из ее рук куклу.
Я показал им свою находку — стрелу с оперением.
— Помните, что нам рассказывал Рамос? Коренные обитатели жили в этих лесах сотни лет, — сказал я.
— Наши находки совсем новые, — удивленно заметила Айрин.
— Это очень странно, просто невероятно, — пробормотала Шарлотта, проведя пальцем по свежему белому оперению. — Рамос говорил, что индейцев вытеснили отсюда больше ста лет назад. Тогда откуда здесь эти предметы?
— Загадка, — пожала плечами Айрин, возвращая Шарлотте кожаную куколку. — Настоящая загадка.
В ту ночь я снова услышал индейские барабаны.
Страшно проголодавшись, мы мгновенно слопали все, что приготовили — хот-доги, поджаренные на костре, и оставшиеся от дневного привала сандвичи.
Мы показали Рамосу куклу и стрелу. Он был поражен не меньше нашего и тоже никак не мог объяснить их появление в этом лесу.
После еды Рамос предложил нам немного посидеть у костра. Однако мы слишком устали после тяжелого дневного перехода на каноэ и дружно зевали.
Палатки стояли вокруг костра тесным кругом. Тени от пламени плясали на их нейлоновых стенках.
Вскоре мы расползлись по палаткам. Вместе со мной в палатке спал Марти. Я не стал закрывать полог, чтобы нам было видно пламя.
Мы стянули с ног грязные кроссовки и, не раздеваясь, залезли в спальные мешки.
— Как твой укус? — поинтересовался Марти сквозь, зевок.
— Ничего, терпимо, — ответил я шепотом. — Немножко побаливает, но ничего страшного.
Я посмотрел на него и увидел, что мой приятель уже заснул.
Поудобней устроившись в спальнике, я стал смотреть на красноватые по краям и оранжевые в середине языки пламени, лизавшие ночной мрак.
Прошло некоторое время. Сколько — не знаю. И тогда я услышал барабаны.
Они звучали где-то вдалеке и еле слышно. Их ритм был ровный и медленный: др-р-р-ум… др-р-р-ум… др-р-р-ум…
«Индейские барабаны», — подумалось мне.
Я вспомнил про кожаную куклу, про стрелу с оперением.
Подняв голову, я взглянул на костер. Огонь почти догорел, остались лишь малиновые угли, по которым ползали последние синеватые язычки пламени.
Др-р-р-ум… др-р-р-ум… др-р-р-ум…
Негромкие, глуховатые удары неслись из леса. Со всех сторон.
«Со всех сторон от поляны», — подумал я.
Др-р-р-ум… др-р-р-ум… др-р-р-ум…
Глухо, но близко… ужасно близко.
Я так и заснул под медленный и ровный ритм барабанов. Я спал крепко и без сновидений.
Утром я проснулся, словно от какого-то толчка, — сел, не вылезая из своего спального мешка, и уставился в серую рассветную мглу.
Что меня разбудило?
Крик?
Да. Ужасный, пронзительный крик боли.
Рамос!
Схватив Марти за плечо, я принялся трясти его изо всех сил.
— Проснись! — кричал я ему. — Это Рамос! Ты слышишь этот крик? Это кричит он! Рамос!
Глава XI
КРИКИ РАМОСА
Вопли, которые издавал наш вожатый, эхом разносились среди деревьев.
Я натянул кроссовки и выбрался из палатки.
Шарлотта и Айрин тоже проснулись и теперь в нерешительности стояли возле потухшего костра. Рыжие волосы Шарлотты торчали в разные стороны. Айрин опускала вниз рукава своего теплого свитера.
Они повернулись ко мне. От испуга их глаза сделались совсем круглыми. Марти выскочил из нашей палатки на одной ноге, завязывая на другой шнурки.
Последним выполз Дэвид из той палатки, где он ночевал вместе с Рамосом.
— Что случилось? — сиплым спросонья голосом поинтересовался он. — Это кто так кричит? Рамос, что ли?
Не успели мы ему ответить, как на поляну выскочил из леса Рамос, держась за правую руку. Его лицо покраснело, а темные глаза прищурились от боли.
— Ой, ребята… Ой, ребята… — стонал он.
Рамос, что случилось? — воскликнула Шарлотта. Мы все разом бросились к нему.
— Рука… — стонал он. — Моя рука. Я… кажется… что-то там повредил.
Он присел на корточки возле потухшего костра.
— Господи, больно-то как! — Он крепко прижимал больную руку к телу, схватившись за нее здоровой левой рукой.
Мы окружили его.
— Что произошло? Как это тебя угораздило? — спросил я.
Он снова застонал от боли.
— Да вот, пошел я недавно в лес, чтобы нарубить дров для костра, — стал рассказывать он и огляделся по сторонам. — Да, кстати, где же топор? Ой, ребята… Я оставил его в лесу…
— Я схожу за ним, — предложил я.
Он махнул мне левой рукой, приказывая жестом оставаться на месте.
— Я разрубил пополам пень — и тут услышал какой-то хруст. В руке. И тут же появилась боль — просто дикая!
