Крессида Коуэлл - Как пережить штурм дракона
— ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ ЗАСТАВИЛ МЕНЯ СДЕЛАТЬ! — взревел Норберт Сумасброд. — О’кей, развязать этих жалких грабителей!
Разочарованно бормоча, жаждавшие крови Истерики отвязали Иккинга, Рыбьенога и Камикадзу, и те шмякнулись на палубу. Хоть перед глазами ещё всё расплывалось, но вновь стоять на ногах было несказанным облегчением.
— Следуй за мной, — рявкнул Норберт Сумасброд.
Иккинг пошёл за Норбертом к центральной палатке.
Эта палатка была каютой Норберта. Викинги обычно плавали на очень облегчённых судах. И, как правило, на них совсем не было кают, в лучшем случае лишь пара перевернутых десантных шлюпок, чтобы защититься от свирепого ветра.
Но Норберт намеревался плыть в Америку и остаться там НАВСЕГДА, так что он забил этот корабль всякой всячиной, которая может понадобиться Будущему Императору там, в Новом Свете: столы, стулья, шахматные доски, налёднокрушительные палки, бей-болы, лыжи.
Стены этой каюты-палатки были покрыты сумасшедшими чертежами последних изобретений Норберта, а также картами. Норберт ткнул толстым пальцем в необычную карту с какими-то маленькими изогнутыми цифрами.
— ЭТО — карта моего отца, Землекопа, по ней он плавал в Америку, — сказал Норберт. — Он понимал эти забавные маленькие цифры, сверялся по тикалке и так прокладывал себе путь.
Норберт вручил Иккингу карту и тикалку. На циферблате было девять стрелок.
Две маленькие обычные стрелки показывали время гораздо точнее, чем замысловатые подсвечники Старого Сморчка. Маленькая толстая стрелка всегда указывала на север, как Полярная звезда. Стрелка с кольцом на конце была детектором лжи. Иккинг ещё не знал, что определяют по стрелке в форме вопросительного знака и по забавно искривлённой стрелке, похожей на часть молнии.
А вот две оставшиеся стрелки показывали, как далеко идти вверх, и как далеко идти на запад.[2]
Он сидел, таращась то на тикалку, то на карту, что-то сверяя, так долго, что у Норберта истощилось терпение, и он заорал:
— ПОШЕВЕЛИВАЙСЯ, ПАРЕНЬ, ПОШЕВЕЛИВАЙСЯ! Мы не можем ждать целый ДЕНЬ!
— Самый быстрый путь до Америки, если такое место действительно существует, в этом направлении. — Иккинг указал на далёкие грозовые тучи на севере. — Но нам придётся пройти через Ледяные Острова, и на том пути мы можем встретить жутко неприятных Ледяных Драконов…
— ЙО-ХОООО!!!!! — завопил Норберт Сумасброд, выхватил карту у Иккинга и выскочил на палубу. — Поставить главные мачты! Разогреть паровых драконов! Надеть зимнее шерстяное бельё и держать курс, куда указывает этот маленький чудила! АМЕРИКА, МЫ ИДЁМ!
Три маленьких Викинга, всё ещё в мокрых одеждах, оказались в эпицентре восторженных воплей и бурной деятельности огромных крепких Истериков, тотчас кинувшихся тянуть канаты, карабкаться на мачты и хвататься за штурвал.
Большой столб дыма повалил из дымоходной трубы и заполнил палубу густым ярко-зелёным туманом, когда огромный корабль, как большой громоздкий кит или деревянное морское существо, медленно-медленно развернулся. Он направил нос на север, начал пыхтеть и раздвигать грудью волны, двигаясь в Ледяные Моря.
Тёмная сторона Топора (подвижная маленькая колыбельная)Иди потанцуй Танец СмертиПод усмехающейся луной…Мы станцуем вместеВ угасающем дне с тобой…
Танец Смерти такой мудрёный,Но я быстро его разучу,Шагни в объятия Топора, милый,Вмиг и тебя танцевать научу.
Посмотри, весёлые скелетыОтплясывают на глади морской!Они беззаботны,Не то, что мы с тобой…
Они исчезли в Танце СмертиПод бой безумной ночи…С привидениями и китамиОтплясывают что есть мочи …
7. ПОХОД «ОТКРОЙ ДЛЯ СЕБЯ АМЕРИКУ»
Вот так Иккинг, Камикадза и Рыбьеног были похищены Норбертом Сумасбродом и оказались на корабле, безвозвратно уплывающем из Архипелага.
Конечно, Иккинг, Камикадза и Рыбьеног не хотели плыть в Америку. Более того, Великий Западный Океан, как знал Иккинг, был полон Морскими Драконами, настолько огромными и зловещими, что они могли проглотить этот корабль одним махом. Так что пересечь Океан — это уже не шуточная проблема.
— И… что нам теперь делать, Иккинг? — медленно спросил Рыбьеног.
— Ну, — предложил Иккинг, стуча зубами, — давайте, прежде всего, высушим наши мокрые вещи.
Дымоход в задней части палубы, из которого клубился дым, был горячим, поэтому они прислонились к нему на пару часиков, позволяя блаженному теплу проникнуть в их промёрзшие тела. Из-за остатков зелёных полосок жира Толстокрыла на щеках и руках они выглядели, как три хладнокровные маленькие ящерицы, поджаривающиеся на солнышке. Их просоленная одежда стала твёрдой и негнущейся, как картон, но, по крайней мере, высохла.
Когда они, наконец, перестали дрожать, то принялись исследовать свою плавучую тюрьму.
Истерики — это Племя мечтателей, сумасшедших и изобретателей, так что «Американская Мечта 2» не был обычным Викинговским кораблём.
Пар, валивший из трубы, был характерного серо-зелёного цвета, поэтому Иккинг подозревал, что это был драконий дым, вероятно, идущий от драконов, запертых в чреве корабля. Иккингу очень хотелось увидеть, при помощи какого механизма этот пар двигает судно.*
*Судя по воспоминаниям Иккинга, Норберт построил пароход за много-много веков до того, как пар стал использоваться для приведения в движение морских судов. Аналогично тому, как художник Леонардо да Винчи сделал чертёж вертолёта, траншеекопателя, глубоководного водолазного костюма, вращающегося моста, калькулятора, дельтаплана и танка за четыреста лет до того, как всё это было «изобретено».
Драконы были не единственной необычной странностью на этом странном и необычном судне. Ещё было чудное устройство с крыльями, торчащими из боков, которое, как рассказал им Истерик по имени Рыжий Рональд, было попыткой Норберта создать Летательную Машину. К сожалению, она ещё нормально не работала.
Несколько раз в течение дня Норберт приказывал её испытывать, и тогда три члена его команды, коим выпадала эта незавидная доля, затягивали Машину на верёвках на верхушку мачты, а затем запускали её из вороньего гнезда.
Каждый раз она удерживалась в воздухе пару минут, прежде чем эффектно рухнуть в Океан, и потом вновь приходилось спасать горемык-испытателей и ремонтировать Машину.
А ещё была удивительная Машина с колесом, на которой команда по очереди крутила ногами педали. Машина подсоединялась к огромной трубообразной воронке. Было очень трудно разобраться, для чего предназначена эта Машина. Сейчас на Машине восседал Невыносим Неистовый. На его руке ещё не зажила глубокая рана, полученная от столкновения с Топором Судьбы, поэтому натягивание канатов и другие корабельные обязанности ему были не по силам.
Иккинга настолько распирало любопытство, для чего же эта Машина, что он подошёл к Невыносиму спросить, что он делает.
— О, это Машина Не-Дай-Кораблю-Затонуть-и-Отпугивай-Больших-Морских-Тварей, — объяснил Невыносим Неистовый, на секунду прекратив нажимать на педали, чтобы ответить на вопрос Иккинга. — Она не даёт кораблю затонуть, а также отпугивает Морских Монстров, Великих Страхокрылов, Моредраконуса Гигантикуса Максимуса, ну, и им подобных существ.*
* Некоторые из изобретений Норберта были более практичными, чем другие, потому что грань между гениальностью и полным безумием довольна тонкая.
— КРУТИ ПЕДАЛИ! КРУТИ ПЕДАЛИ! — завопил Норберт Сумасброд, приближаясь решительным шагом, и Истерик поспешно закрутил педали, да так быстро, что его ноги казались размытым пятном. — А ТЫ. — Норберт повернулся к Иккингу. — ПРЕКРАТИ ОТВЛЕКАТЬ КОМАНДУ! Если этот человек здесь прекратит поворачивать это колесо даже на одну секунду, корабль пойдёт ко дну, и мы можем подвергнуться нападению со стороны одного из Океанских Драконо-Мамонтов.
— Захватывающе, — очень вежливо сказал Иккинг, думая: «Абсолютный псих».
— Есть ли шанс, — Рыбьеног сглотнул подступивший к горлу комок, когда они отошли в сторонку, — что эта штука в самом деле работает?
— Действительно, — задумался Иккинг. — Как же вращающаяся труба с прикреплённой воронкой не позволяет судну затонуть…
В конце первого дня Похода «Открой Для Себя Америку» солнце затонуло в восхитительных переливах розово-золотого с красными прожилками. Три юных Викинга сидели и печалились… и печалились… и печалились. (Собственно говоря, только двое из них печалились; Камикадза просто играла с Беззубиком.)
Они печалились, пока не наступила глубокая ночь, и Истерики не развели огонь на палубе и не запели песни восходящей луне. Песни были о жизни Викинга. Представьте только Норберта Сумасброда, выкрикивавшего «ХО!», при этом выстукивая своим топором по дну железного ведра.
