С. Афонькин - Приключения в капле воды
— Нет-нет, Сандра, — перебил папа. — Я все прекрасно вижу. И камешки-песчинки, из которых выложены стены твоего убежища в том числе. Ты верно описала раковину, только принадлежала она моллюску. Некоторые на таких ракушек можно увидеть на выставках под стеклом, да и несколько лежит у нас дома на полке. И все же твоя пещера самая настоящая раковина. Точнее, раковинка, уж больно она мала. Без микроскопа не разглядишь. Раковиной ее и язык-то не поворачивается назвать.
— Неужели бывают такие крошечные улитки? Да еще умеющие складывать свой домик, как заправские каменщики? — удивилась Сандра.
— Нет, конечно! Это домик еще одной амебы — раковинной.
— Амебы! — Сандру так и подбросило. — Пифа, скорее отсюда! — она свистнула и бросилась наружу. — Хватит с меня сегодня амеб! — бурчала Сандра, быстро работая руками и ногами. — Маленьких и больших, в домиках и без домиков. Как корни и как блины! Видала я их во всех видах. Давай, давай, — подгоняла она таксу. — Нельзя тут оставаться! Страшное место, опасное место, — уже несколько запыхавшись, продолжала Сандра. Но тут ее остановил папин голос:
— Подожди, не спеши так. Никакой опасности нет! Неужели ты думаешь, я бы отправил тебя в настоящую западню! Не бойся. В этот домик уже больше никто не вернется.
Ведь раковинные амебы всегда таскают его с собой, как улитки. Скорее всего, хозяйку этого домика кто-нибудь съел или она погибла по какой-то иной причине.
— Разве такое страшилище, как амебу, может кто-нибудь съесть? — не поверила Сандра.
— Она сама кого хочешь слопает и не поперхнется!
— Вовсе нет! Это только для тебя амеба кажется жутким плотоядным чудовищем, а мне она видится крошечной живой капелькой, голой и совершенно беззащитной перед любым крупным существом — мальком, рачком, какой-нибудь личинкой. Поэтому некоторые амебы и пытаются спрятать свое нежное тело в домике — крепости. В дело идут мельчайшие камешки, песчинки, из которых амебы строят свои раковинки.
— Да, дом для поросенка должен быть крепостью! — успела вставить Сандра.
— Точно! — подтвердил папа. — Некоторых не устраивает строительный материал, который они могут найти в водоеме, и тогда амебы сами делают что-то вроде черепицы или облицовочных плит, и аккуратно обкладывают ими свое тело. Наружу из отверстия-устья, в которое вы с Пифой влетели, спасаясь от амеб, торчат только длинные отростки — ложноножки. Ими амеба ловит добычу. Наверное, при этом она похожа на осьминога, который залез в затонувший кувшин. Глядишь на такой кувшин-домик и диву даешься, как существо без глаз, без головы, без рук наконец, умудряется так красиво строить. И что самое удивительное — у каждого вида амеб домик-раковинка своей формы. Не перепутаешь! У одних он напоминает пузатую бутылку, у других — шарик с выростами, у третьих — глубокую миску с крышкой.
— А мой домик на что похож? — спросила Сандра. — Точнее, не мой, а того, кто тут жил.
— А ты вылези и посмотри как следует, — посоветовал папа.
Сандра начала медленно подниматься над поверхностью спасительной раковинки. Теперь она лежала прямо под ней — массивная, похожая на пузатый сосуд — амфору. Сандра видела амфоры в музее и слышала, что их достают водолазы из трюмов древних греческих кораблей. Только ручек у этой амфоры не было, а вокруг горловины-устья торчали в разные стороны четыре мощных шипа-отростка.
— Похожа на сосуд, высокую шапку или корону, — заметила она.
— Да, сравнение с короной не тебе первой пришло в голову. Эту амебу так и называют: Диффлюгия корона! Но на свете есть еще много других и, поверь, не менее красивых, похожих на котелки, чернильницы-непроливайки или ларчики. Одну из них так и назвали — Арцелла вульгарно. Ларчик простой.
— Скорее на поиски! — заторопилась Сандра. — Будем коллекционировать раковинки амеб. Пифа, ищи! Соберем побольше, а потом выставим в музее, как амфоры, то-то будет красота!
— Неплохая идея, — воодушевился папа. — Да только перед каждым экспонатом надо будет ставить микроскоп, — тут же вздохнул он.
— Тогда сделаем большие фотографии! — не сдавалась Сандра. — Будут снимки невиданных пещер, точнее виданных кое-кем кое-где. Жаль, я не взяла с собой фотоаппарат, — продолжала она, но тут ее внимание привлекло новое диво.
Вдалеке показалось странное существо, напоминающее большой лучащийся шар. Во все стороны от его округлого полупрозрачного тела разбегались тонкие отростки. Они слегка колебались, то укорачиваясь, то снова удлиняясь. Опираясь некоторыми из них на дно, шар, величаво перекатываясь, двигался вперед.
— Морской еж! — догадалась Сандра.
— Немного похож, — согласился папа. — Да только морские ежи живут в море, и они никогда не бывают такими маленькими. Ты все время забываешь, что стала совсем крошечной.
— Кто это такой?
— А что он тебе напоминает? — ответил вопросом на вопрос папа.
— Подушечку, утыканную иголками; мишень, в которую стреляли из лука; лампочку, от которой бегут ниточки-лучики. Нет! Солнце! Вот на что он похож! — воскликнула наконец Сандра.
— Точно! Этих амебных родственников так и называют: Гелиоза — солнечные животные. Помнишь, ведь Гелиос у древних греков был богом Солнца.
— Разве амебы их родственники? — удивилась Сандра. — Совсем не похожи…
— Видишь ли, тонкие лучики-выросты — это те же ложноножки, только очень, очень тоненькие. Для того чтобы они могли выдержать вес шара-тела, у них внутри тянется жесткий прутик.
— А… — протянула Сандра. — Все-то эти амебы умеют! И охотиться, и домики строить, и кататься-перекатываться, как мячики.
— Погоди, ты не видела еще самого интересного!
— А что самое интересное? — оживилась Сандра. Ведь она была любопытна.
— А ты последи вон за той маленькой амебкой, — посоветовал папа.
Внизу по дну деловито ползла небольшая, похожая на крошечного червячка амеба. «Совсем не страшная», — решила Сандра. В этот момент к ней присоединилась еще одна, и еще. Не успела Сандра оглянуться, как их стало уже пять, шесть, десять. Через минуту у нее под ногами, точнее под ластами, двигалась целая процессия. Справа и слева к небольшой колонне присоединялись все новые и новые амебы. Они ползли быстро, словно куда-то торопились, но соблюдали при этом строй и порядок — никто никого не обгонял и не залезал друг на друга. «Как на демонстрации», — подумалось Сандре. Заинтересованная, она во что бы то ни стало решила выяснить причину их похода.
— Пифа! За мной! — скомандовала она и поплыла в хвосте процессии.
Амебы лились уже настоящим ручейком. Со всех сторон к ним примыкали все новые и новые потоки. Прошло совсем немного времени, и по дну потекла самая настоящая река из амеб. Сандра едва успевала за ее поспешным движением. Так продолжалось довольно долго, и путники начали понемногу уставать, а амебы оставались неутомимыми. Их словно что-то подгоняло изнутри, заставляло ползти и двигаться к известной лишь им цели.
Наконец, впереди забрезжила переливающаяся всеми цветами радуги вертикальная стена, край выпуклой капли. Сандра с Пифой доплыли до нее и остановились, не решаясь двигаться дальше. А тысячи амеб словно и не замечали возникшей перед ними преграды. Двигаясь мощными потоками, они подползали под край стены, как бы подныривая, и продолжали ползти уже по другую ее сторону, похожие на длинные шнуры беловатой слизи. Завороженная этим зрелищем, Сандра замерла перед краем капли, как перед огромной сверкающей витриной, за которой развертывалось удивительное и волшебное действо.
Издалека, казалось, из-за горизонта, навстречу одним потокам двигались другие. «Что же будет?» — невольно подумала Сандра. Наконец несколько наиболее широких колонн слились друг с другом, и перед глазами удивленных наблюдателей стал вспухать огромный гриб. Напрягая зрение, Сандра заметила, что весь он состоял из беспокойно двигавшихся амеб. «Это они роятся, вспомнила она рассказы про пчел. — Сейчас улетят».
Маленькая путешественница была готова к любым неожиданностям.
Но гриб, или рой, как представлялось Сандре, не улетел. Вытянувшись вверх толстой свечой, он вдруг накренился, резко осел на бок и пополз! Огромный, немного неуклюжий, похожий на слизняка, он полз упорно, огибая край капли и одновременно удаляясь от него. Сандра с Пифой двигались вдоль водяной стены, наблюдая за его движением. Отдельных амеб уже не было видно, лишь тускло отсвечивающая влажная поверхность чудовища слегка волновалась, и можно было только догадываться, что творилось в его глубинах. Прошло несколько минут. Сандра начала уже беспокоиться, что этот живой ком совсем уползет, так и не раскрыв ей своей тайны, как вдруг его движение приостановилось. Продолговатый хвост подтянулся, и все многоамебное существо как бы подобралось, собравшись в округлую лепешку с чуть оттянутым верхом.
