Кир Булычев - Приключения Алисы. Том 7. Война с лилипутами
— Ладно, обещаем, — сказал Пашка. — Только и ты веди себя осторожнее. Не высовывайся.
— Тебе удобно, не холодно? — спросила Алиса.
Она подумала: мы разговариваем, будто Аркаша, по крайней мере, в Гималаях. А ведь можно выбежать из дома и поглядеть на него.
— Я специально ушел сюда, — пропищал Аркаша, — чтобы мне не задавали глупых вопросов: скушал ли я кашку, надел ли я пальтишко.
— Ты получше дверь закрой, — сказала Алиса, сделав вид, что не услышала его слов. — Мало ли какая змея заберется.
— Змеи, по крайней мере, не дают советов, — сказал Аркаша. — До связи.
— А когда будет связь?
— Связь будет утром в восемь ноль-ноль, — последовал ответ. — И прошу меня не беспокоить.
— Погоди, не отключай, — попросила Алиса. — Ты расскажи нам, как ты себя чувствуешь… ну как ты все видишь…
— Это очень интересно, — сказал Аркаша. — Сама вскоре узнаешь. Ведь нельзя же слепому рассказать про то, как выглядят цветы.
— Тебе не холодно?
— Ты опять за свое! — послышался гневный ответ Аркаши, и связь прервалась.
— Он прав,- сказал Пашка.- Я даже не знал, что в тебе такой сильный материнский инстинкт.
— Я просто беспокоюсь.
— Вот именно. В этом разница между мужчиной и женщиной. Мужчина хочет побыть в одиночестве, а женщина хочет все время давать указания.
— Пашка, это нечестно!
— Двенадцать лет Пашка. И если меня не съест комар, то стану Павлом Николаевичем. И как старший…
— Ты старше меня на один месяц!
— И как старший утверждаю: через неделю ты сама окажешься в травяном царстве. И увидишь, что все опасности сильно преувеличены. Знаешь почему? Потому что ты переживаешь за Аркашу. Когда переживаешь за другого, опасности всегда увеличиваются в десять раз.
— Я пойду поставлю чай, — сказала Алиса.
— Иди, только не думай при этом, какой Аркаша бедненький, потому что у него нет сладкого чая. Скоро он вернется и выпьет сразу двадцать чашек.
Когда Алиса через десять минут принесла чай, Пашка лежал на диване и читал старый латино-русский словарь. В последнее время у него появилась идея побывать в Римской империи.
Он прошел к столу и взял чашку, не отрываясь от книги. Алисе пить не хотелось. Она смотрела на лес, в котором песчинкой затерялся Аркаша.
— А я знаю, чего тебе хочется, — вдруг сказал Пашка.
— Чего?
— Тебе хочется тихонько сбегать на берег прудика, открыть крышку коробки из-под ботинок и поглядеть, как там маленький Аркашенька спит на кусочке ваты.
— Хочется, — призналась Алиса. — Мне за него страшно.
— Хочешь погладить его пальчиком?
— Нет, — сказала Алиса. — Не хочу. Ты что будешь делать?
— Ты же видишь, я занимаюсь латынью.
Но Пашка Алису обманул. Он взобрался на балкон второго этажа, взял старый бинокль, с которым дедушка Аркаши служил на флоте, и смотрел оттуда на прудик и коробку из-под ботинок, чтобы с Аркашей ничего не случилось.
После ужина Алиса и Пашка по очереди осторожно подбирались к изгороди и глядели из-за укрытия на коробку. Они видели, как Аркаша выходил к прудику, как на него напали комары и он, отмахиваясь, убежал от них и спрятался в коробке.
Тогда комары накинулись на наблюдателей.
— Больше он сегодня не выйдет, — сказал Пашка, отбиваясь от комаров.
— Значит, и мы с тобой можем спать спокойно, — сказала Алиса.
Они вернулись на дачу, но спать не легли, а долго разговаривали, смотрели видик, потом провидеофонили своим домашним — как будто жили на полярной станции. Симферопольская бабушка грозилась приехать утром с пирожками.
А перед сном Пашка все же вызвал Аркашу.
— Помощь не требуется? — спросил он.
— Спокойной ночи, — сказал Аркаша.
Глава пятая
НАПАДЕНИЕ СКУНУСИКА
Утром Алиса проснулась от громкого веселого голоса:
— Алисочка! Ты где? Вставать пора! Ваша мама пришла, молочка принесла! Бее-э-э-э!
Алиса вскочила с дивана, на котором спала, и выбежала на веранду, еще не сообразив, что за козочка к ним пожаловала.
Солнце встало, и лучи его били прямо в лицо, птицы оглушительно чирикали и пели, насекомые жужжали, скрипели, пищали, роса высохла на цветах и траве, и оттого в саду был густой зеленый аромат.
Перед верандой стояла бабушка из Симферополя с большой корзинкой в руке.
— Насилу вас отыскала, — сказала бабушка. — Ты мне не рада?
— Доброе утро, — сказала Алиса без всякой радости. — А мама с папой сюда не собираются?
— Нет, они до воскресенья не приедут, — ответила наивная бабушка. — До воскресенья только я буду к вам ездить.
— Зачем?
— Ясное дело зачем. Кормить, одежду привозить, могу и приготовить чего-нибудь вкусненького. От бабушки всегда польза есть. Небось без робота живете, и посуда не мытая.
Это была катастрофа.
Тут проснулся Пашка, прибежал на шум, познакомился с бабушкой.
— Нет! — сказал он, узнав о планах симферопольской бабушки. — Ни за что! Алиса, ты же знаешь, что скунусики не выносят постороннего присутствия. Среди них начинаются жуткие нервные эпидемии! Ваше появление, Лукреция Ивановна, обязательно приведет к экологической трагедии.
— Что он говорит? — спросила симферопольская бабушка.
Но Алиса уже поняла Пашкину подсказку. Это была единственная возможность отправить бабушку домой без скандала.
— Разве я тебе не говорила? — сказала она лисичкиным голоском, сбегая с веранды и принимая из бабушкиных рук корзинку с пирожками. — Паша Гераскин проводит здесь очень сложные опыты со скунусиками. Они такие нервные! Они требуют полного спокойствия — ни одного лишнего человека. Иначе…
— Иначе- смерть,- сказал Пашка. — Вчера к нам случайно забрела корова — они так перепугались, что шесть штук околели за ночь. Шесть штук!
— А во всей Вселенной насчитывается лишь восемьсот сорок две, — подхватила Алиса.
— Восемьсот сорок четыре, — поправил Алису Пашка. — Но я не гарантирую, что, услыша голос незнакомой бабушки, они не станут кидаться в пруд.
— Кидаться в пруд? — растерянно спросила бабушка.
— Да, так они выражают свой протест — сказал Пашка.
— А… кто они такие?
— Вы не знаете, кто такие скунусики?
— Я газет не читаю, — призналась бабушка, — но ведь Алисочка могла бы и сказать. А она нам сказала, что отдыхать едет. Я же думала и вправду отдыхать едет… А если эти скунусики ее растерзают?
— Никогда! — ответил Пашка. — Это я вам гарантирую.
— Пока сама не увижу,- заявила бабушка,- не уйду отсюда. Вы- народ молодой, безответственный, а твой друг, Алисочка, по глазам вижу, первостатейный враль. И тебя врать учит.
— Я? Ее? — возмутился Пашка. — Да она сама сто очков вперед кому угодно даст.
— И плохой ты джентльмен, Паша, — добавила бабушка. — Даже не понимаю, как тебе доверили разводить скунусиков. Ты же их испортишь. Давай, показывай. Не верю я, что ты о них хорошо заботишься.
— Они спят, бабушка,- сказал Пашка.- Я же сказал, что их нельзя беспокоить.
— Ох, грехи наши тяжкие, — вздохнула бабушка и, видно, собралась уходить. Но что-то в ее поведении Алису смущало — бабушка на глазах стала слишком простоватой, почти сказочной бабусей. А ведь еще вчера она была самой обыкновенной пожилой женщиной, которая пудрила носик, собираясь в консерваторию.
Но ни взглядом, ни словом Алиса не успела предостеречь Пашку, потому что вдруг бабушка подняла к небу руки, словно защищаясь от какой-то опасности, и Алиса увидела, что из листвы на бабушку бросилось отвратительное создание, какого раньше ей видеть не приходилось. Оно было похоже на летучую мышь размером с кошку, у него был длинный голый цеплючий хвост и сильные, покрытые чешуей, зеленые лапы с длинными когтями.
— На помощь! — закричала бабуся. — Уберите своих скунусиков!
Но Пашка и Алиса стояли как молнией пораженные. Ведь скунусики были плодом воображения Пашки Гераскина, и, ясное дело, никогда раньше никому не приходилось видеть воображаемых животных. Впрочем, чудища, напавшего на симферопольскую бабушку, они тоже никогда не видели.
Зрелище было жуткое: маленькая сухонькая симферопольская бабушка носилась по лужайке перед дачей, чудище пикировало на нее, и бабушка еле успевала увертываться от растопыренных когтей.
Первым пришел в себя Пашка. Он оглянулся в поисках оружия и увидел возле веранды грабли. Одним прыжком Пашка перемахнул через перила веранды, схватил грабли и стал отгонять чудище от уставшей бегать бабушки. Чудище старалось схватиться за зубцы грабель или вцепиться в Пашку, но Пашка махал так энергично, что оно вынуждено было отступить и погнаться за симферопольской бабушкой. Пашка побежал за чудищем.
Они мчались по тропинке, Алиса — за ними, они по очереди перемахнули через живую изгородь, и тут Алиса поняла, что все они намерены пробежать через коробку из-под ботинок.
