Йон Колфер - Ответный удар

– Прошу простить моего излишне мнительного соотечественника, – сказал он Дворецки. – Его пугает буквально все, от пауков до лифтов. Просто поразительно, как у него хватает духу каждое утро вылезать из-под одеяла. Прошу вас встать на жёлтый квадрат и поднять руки до уровня плеч.

Жёлтый квадрат был нарисован краской на стальном полу. Дворецки встал на него и поднял руки. Курт произвёл обыск, который посрамил бы самого дотошного таможенника, и предложил пройти через рамку металле детектора.

– Все чисто, – громко сказал он. Слова через закреплённый на лацкане микрофон были переданы на пост охраны.

– Мальчик, ты – следующий, – сказал Курт. – Порядок тот же.

Артемис подчинился и, сгорбившись, ступил на квадрат. Он едва оторвал руки от боков.

Дворецки свирепо посмотрел на него.

– Альфонс! Неужели тебе трудно сделать то, что просит этот человек? В армии за такое поведение тебя давно бы послали драить отхожее место!

Артемис посмотрел на него не менее свирепо.

– Конечно, полковник, но мы – не в армии, верно?

Курт снял со спины Артемиса рюкзак и принялся рассматривать его содержимое.

– Что это такое? – спросил он, доставая из рюкзака раму из ударостойкой пластмассы.

Артемис взял у него раму и разложил её тремя лёгкими движениями.

– Это – самокат, старик. Может быть, ты о них слышал. Это такое средство транспорта, не загрязняющее воздух, которым мы дышим.

Курт выхватил у него из рук самокат, крутанул колёса и проверил шарниры. Артемис ухмыльнулся.

– А ещё он работает лазерным резаком, чтобы я мог проникнуть в ваши драгоценные ячейки.

– Слишком много говоришь, умник, – огрызнулся Курт, засовывая самокат в рюкзак. – А это что такое?

Артемис включил игровую приставку.

– Игровая приставка. Их изобрели для того, чтобы подросткам не нужно было разговаривать со взрослыми.

Курт бросил взгляд на Дворецки.

– Он – настоящее сокровище, сэр. Жаль, у меня нет такого сына. – Он побренчал висевшими на поясе Артемиса ключами. – А это что?

Артемис почесал затылок.

– Э-э… ключи?

Курт громко заскрипел зубами.

– Я знаю, что это – ключи. Что они открывают?

Артемис пожал плечами.

– Много чего. Мой шкафчик. Замок самоката. Пару дневников. Много чего.

Охранник внимательно рассмотрел ключи. Они были обычными и не могли открыть сложный замок. Но в банке действовало правило, запрещавшее входить в хранилище с ключами. Через металлодетектор можно было проносить только ключи от ячеек.

– Извини. Ключи останутся здесь. – Курт снял кольцо с ремня Артемиса и положил ключи на плоский поднос. – Возьмёшь, когда будешь выходить.

– Теперь я могу идти?

– Да, можешь, но сначала передай рюкзак отцу.

Артемис передал рюкзак Дворецки и прошёл через рамку металлодетектора. Раздался звуковой сигнал.

Курт нетерпеливо прошёл следом за ним.

– На тебе ещё есть какие-то металлические предметы? Пряжка ремня, монеты?

– Деньги? – с насмешкой переспросил Артемис – Если бы…

– Тогда почему срабатывает металлодетектор? – озадаченно спросил Курт.

– Кажется, я знаю, – сказал Артемис и указательным пальцем приподнял верхнюю губу.

По его зубам проходили две металлические пластины.

– Скобы, – сказал Курт. – Теперь все понятно. Металлодетектор очень чувствительный.

Артемис вынул палец изо рта.

– Я должен их снять? Вырвать вместе с зубами?

Курт принял его вопрос всерьёз.

– Нет, я думаю, ты можешь их оставить. Проходи. Но веди себя достойно. Это хранилище ценностей, а не игровая площадка. -Курт помолчал и показал на камеру над их головами. – Помни, я буду следить за тобой.

– Любуйся сколько хочешь, – нагло заявил Артемис.

– Можешь не сомневаться, мальчик. Если ты хотя бы плюнешь на одну из дверей, я выгоню тебя из помещения. Принудительно.

– Ради бога, Курт, – воскликнул Бертольт. – Ты явно переигрываешь. Это же не камеры кабельного телевидения.

Бертольт проводил их к двери хранилища.

– Приношу свои извинения за поведение Курта. Он оказался здесь, потому что в спецназ его не взяли. Иногда мне кажется, что он тайно желает, чтобы кто-нибудь попытался ограбить банк, а он смог этому помешать.

Дверь представляла собой круглую стальную плиту диаметром не меньше пяти метров. Несмотря на внушительные размеры, она открылась от легчайшего прикосновения Бертольта.

– Идеальный баланс, – пояснил банковский служащий. – Даже ребёнок может открыть её до пяти тридцати вечера, после чего она запирается на ночь. Сейф, естественно, оборудован замком с часовым механизмом. Никто не сможет открыть дверь до восьми тридцати утра. Даже президент банка.

За дверью хранилища они увидели бесконечные ряды депозитных ячеек всевозможных размеров и форм. На дверце каждой ячейки была предусмотрена квадратная замочная скважина, окружённая светодиодным индикатором. В данный момент все индикаторы были красными.

Бертольт достал из кармана ключ, который был привязан к его ремню стальной цепочкой.

– Конечно, важна не только форма ключа, – пояснил он, вставляя мастер-ключ в общую скважину. – Все замки управляются микрочипом.

Дворецки достал свой ключ из бумажника.

– Мы можем приступать?

– Как скажете, сэр.

Дворецки прошёл вдоль ряда, пока не дошёл до семисотой ячейки. Он вставил ключ в скважину.

– Готов.

– Очень хорошо, сэр, – сказал Бертольт. – По моей команде. Три, два, один. Поворачиваем.

Они одновременно повернули ключи в замках. Мастер-ключ лишал потенциального грабителя возможности открыть ячейку, завладев одним ключом. Если не повернуть оба ключа в течение одной секунды, ячейку невозможно открыть.

Индикаторы вокруг обоих ключей стали зелёными. Дверь персональной ячейки Дворецки распахнулась.

– Спасибо, Бертольт, – сказал Дворецки.

– Не стоит благодарности, сэр, – сказал, едва не кланяясь, Бертольт. – Я буду за дверью. Существует правило трехминутного контроля, несмотря на то что установлены камеры. Итак, увидимся ровно через сто восемьдесят секунд.

Как только служащий ушёл, Артемис вопросительно посмотрел на телохранителя.

– Альфонс? – произнёс он, едва шевеля губами. – Не помню, чтобы мы согласовывали имя для моего персонажа.

Дворецки включил секундомер на своём хронометре.

– Я просто импровизировал, Артемис. Мне показалось, что ситуация этого требует. Позвольте заметить, вы очень убедительно изобразили несносного подростка.

– Спасибо, старина. Я старался. Дворецки достал из ячейки какой-то архитектурный чертёж и развернул его так, что площадь составила почти два квадратных метра. Он держал его перед собой в вытянутых руках, явно рассматривая какие-то нанесённые тушью детали.

Артемис бросил взгляд на установленную на потолке камеру.

– Подними руки ещё на пять сантиметров и сделай шаг влево.

Дворецки выполнил указания, закашлявшись и взмахнув чертежом, чтобы его движение не выглядело подозрительно.

– Хорошо, – сказал Артемис. – Просто идеально. Теперь замри.

Арендуя ячейку во время предыдущего посещения банка, Дворецки сделал фотографии хранилища с разных углов при помощи расположенной в пуговице камеры. Артемис использовал эти фотографии для создания цифрового изображения помещения. В соответствии с произведёнными расчётами положение, которое занимал сейчас Дворецки, обеспечивало ему мёртвую зону, площадь которой составляла не менее десяти квадратных метров. В этой зоне все его движения будут скрыты чертежом. В данный момент охранникам были видны только его кроссовки.

Артемис прижался спиной к стене, встав между двух стальных скамеек. Опершись обеими руками на скамейки, он вытащил ноги из кроссовок, которые были ему велики, после чего очень осторожно ступил на скамейку.

– Не поднимай голову, – посоветовал Дворецки.

Артемис достал из рюкзака игровую приставку. На ней действительно можно было играть в компьютерные игры, но основной функцией была передача рентгеновского изображения в режиме реального времени. Такие устройства часто использовались лучшими в мире ворами, и Артемису не составило труда приобрести этот прибор и замаскировать его под детскую игрушку.

Артемис включил рентгеновский прибор и провёл им по стене рядом с ячейкой Дворецки. Телохранитель снял её буквально через два дня после «Крейн и Спарроу». Скорее всего, ячейка, арендованная адвокатской конторой, находилась рядом, если, конечно, «Крейн и Спарроу» не потребовала предоставить ей ячейку с определённым номером. В последнем случае придётся разрабатывать новый план. По мнению самого Артемиса, его первая попытка украсть «Фею-воровку» имела шансы на успех порядка сорока процентов. Такие шансы вряд ли можно считать идеальными, но он все равно решил попытаться. Даже если они уйдут с пустыми руками, он, по крайней мере, лучше изучит систему безопасности банка.