Кирилл Кащеев - Жрица голубого огня
Темная груда рядом с ней с трудом пошевелилась, и ломкий, как от боли, голос Хакмара потребовал:
– Немедленно погаси! Воздух выжжешь!
– Раз вода просачивается, значит, и воздух тоже, – возразила Аякчан, но Огонь все-таки погасила.
Глубокая тьма снова навалилась на них, как огромная душная шкура.
– А ты, девочка-жрица, не могла бы… своим Огнем… снова дырку пробить…Только в этот раз наверх, пожалуйста, – раздался голос Донгара.
Аякчан прислушалась к себе. Огня снова осталось совсем чуть-чуть, на самом донышке… Пользуясь тем, что в этой темноте ее никто не видит, она лишь смиренно пожала плечами. Она ведь не создательница Голубого огня, а всего лишь его албасы.
– Не могла бы.
– Ну и ладно – неизвестно, какого размера завал, может, только хуже станет, – рассудительно буркнул Хакмар.
– Завал там небольшой, – так же рассудительно откликнулась Аякчан. – Над подземельями был только дворец верховных, а он весь растаял в чэк-нае.
– Который ты вызвала! – разъяренный крик Хакмара заставил завал над ними затрещать. Мальчишка понизил голос и сдавленно прошептал: – Сколько в том же дворце народу погибнет, ты подумала? Ладно бы только твои сестрички-жрицы – но там и нормальные люди были!
– Кто? Стражники, с которыми ты рубился? – усмехнулась Аякчан. – А что касается моих с-сестричек, – это слово она почти прошипела в лучшем стиле черной женщины, – то жрицы Храма не имеют дурной привычки топтаться там, где земля дрожит и стены рушатся.
«Кроме, разве что, меня самой», – мысленно добавила она.
– Думаю, как только мы затолкали Черную в землю, они очухались и сбежали. Вместе со стражниками!
– А в кузнечной слободе – тоже очухались? – озабоченно сросил Донгар.
Аякчан кивнула, но тут же сообразила, что в темноте ее не видно, и подтверждающе угукнула.
– Надеюсь, шрам у Нельки на щеке пройдет – такие вещи могут здорово испортить девушке жизнь. Зато мы теперь знаем, откуда чэк-наи берутся! – легкомысленно бросила она.
Слышно было, как в темноте прерывисто вздохнул Донгар.
– Смотрите сами, – поудобнее устраиваясь на обломках – ясно же, что какое-то время придется здесь проторчать, – надменным тоном явного превосходства сказала Аякчан. – Бедствия начались у нас в Югрской земле, так? Куда стремились мэнквы и черная женщина? Сюда!
– Так ведь и правда – ближе всего сюда было, – неуверенно предположил Донгар.
– Угу, а почему? – хмыкнула Аякчан. – Почему черная женщина, албасы чэк-наев, власть над Средней землей начала загребать именно отсюда? Да потому, что здешний Храм построен не на Месте Рождения Голубого огня, а над целым озером Рыжего. Над Озером Уот Усуутума, Хозяйки Огня, – медленно добавила Аякчан.
– Ты хочешь сказать, что кто-то нашел Озеро Уот… – так же медленно сказал Хакмар.
– Знаю я, кто нашел, – мрачно откликнулся из темноты Донгар. – Отец мой. Геологом он был, жрецом странствующим, Места Рождения Огня искал. В пауль наш заходил… – Донгар помолчал. – Потом дальше пошел… А через День и еще чуть-чуть Ночи я родился.
Аякчан наконец сообразила, почему широкий нож Донгара показался ей знакомым. Конечно, она видела уже такие – ножи геологов, странствующих жрецов, единственных мужчин, допущенных к служению Голубому огню!
– Значит, потом твой отец нашел не Голубой, а Рыжий огонь. Здесь основали Храм и город… Сюр-гуд…
– Думаешь, это верховные? – жалобно протянул Донгар. – Разве ж им Голубого мало – зачем им Рыжий?
– Значит, понадобился – раз основали Храм! – отрезал Хакмар.
– Тринадцать Дней назад… – многозначительно напомнила Аякчан.
А в далеком стойбище – или как там его, пауле? – шаман позвал души детей. И в новорожденного сына открывшего Озеро Рыжего огня геолога вошел дух проклятого, Донгара, Великого Черного Шамана. И вернулась в Среднюю землю она, Аякчан. Родился Хакмар. И еще один ребенок, четвертый…
Храм и город строились – а они подрастали! И теперь встретились. Именно сейчас, когда бедствия захлестнули Югрскую землю, норовя затопить собой всю Сивир-среднюю. Аякчан ощутила гордость… и одновременно безнадежность. Все было правдой – она действительно великая Мать-основательница Храма! Все было не зря – от спасения Сивира им никак не отвертеться!
– Круто ты все сообразила! – с невольным уважением пробормотал Хакмар.
Аякчан неловко заерзала. Признаваться в собственной глупости не хотелось совершенно, но и врать опасно – им предстоит непростое дело, и мальчишки должны знать все.
– Мне Айгыр в междумирье подсказала… все, что нужно, все, что я ищу, – будет при Храме! Только я думала, это она… ну, не про причину чэк-наев, а про меня. Про мое будущее…
– Вот всегда ты только о себе! – довольно припечатал Хакмар.
– У нас в пауле тоже парень один к девчонке вечно прикапывался, – задумчиво пробормотал Донгар. – И в пять Дней прикапывался, и в тринадцать прикапывался, а в семнадцать женился. Нравилась она ему сильно.
В темноте под завалами наступила еще и абсолютная тишина. «А может, все-таки подсветить? – отнимая ладони от пылающих щек, подумала Аякчан. – Чтоб не промахнуться Огненным шаром – да в лоб этому великому и черному знатоку человеческих душ!»
– Мне это не грозит, – со сдавленным нервным смешком выдавил Хакмар. – Она ж вроде твоя… небесная жена?
Во мраке зашипело – и на ладонях Аякчан вспыхнули Огненные шары. Два. Девочка резко села, едва не упираясь макушкой в завал, и, зло сузив глаза, оглядела притихших мальчишек.
– Вы это бросьте! – процедила она. – Я вам помогала только ради Нэлэнчик! Ну, и города… И Черная эта меня разозлила… Но если кто попробует меня снова заалбасить, – она перевела прицельный взгляд на Донгара и многозначительно подбросила шар на руке, – или, упаси вас Уот, небесной женой назовет… – теперь подпрыгнули оба шара. – В общем, вы меня поняли! – с угрозой процедила она, перекатывая шары на ладонях.
– Тебя-то мы, однако, поняли, – тоскливо пробормотал Донгар. – Мы не поняли, чего делать, ежели нынешние бедствия из-под здешнего Храма лезут!
Аякчан пожала плечами и небрежно бросила:
– Разрушить его, что ж еще. – И наставительно, как Айгыр, добавила: – Иногда Храм полезнее разрушить, чем построить.
Воцарившаяся тишина была тяжелой и плотной, как давящие сверху гранитные плиты.
– Полная чуда… – наконец тихо пробормотал Хакмар. – Ну совсем…
– А что такого? – вдруг очень рассудительно откликнулся Донгар. – Она ведь Мать-основательница. Ей лучше знать – какой Храм правильный, а какой – не очень, какому быть, а какому не стоит.
– Меня не волнует, правильный Храм или неправильный! – заорал Хакмар – шепотом, все-таки горное воспитание не позволяло забыть, что они под завалом. – Как вы собираетесь это сделать? Как вы в Храм попадете? Мы под завалом сидим, забыли? Мы отсюда не выберемся никогда!
– Нас, будущих жриц, учат не впадать в отчаяние! – с важностью заявила Аякчан. – Ибо мы верим, что Огонь нас не оставит и пошлет помощь и в воздухе, и на земле, и под землей…
Вода вдруг перестала капать. Завал над их головами затрещал – и тонкая струйка мелкого щебня посыпалсь сверху. А потом здоровенный валун взмыл вверх.
– Это что – Голубой огонь? – задирая голову, благоговейным шепотом выдохнул Донгар.
– Ну да? – с сомнением протянул Хакмар. – Огонь – с такими-то лапами?
Две здоровенные, как ковши, когтистые мохнатые лапищи подхватили валящиеся на ребят плиты. Шкура вздулась от перекатывающихся под ней мускулов, послышался натужный рев – и плиты разлетелись в разные стороны!
В открывшийся пролом хлынул пьянящий морозный воздух.
Глядя на обалдевшие лица мальчишек, Аякчан не выдержала и захохотала.
– Все-таки все парни – тупые, – сквозь смех выдавила она. – Ну головами подумайте! Если трое – черный шаман, черный кузнец и Мать-основательница – уже встретились, наверное, самое время познакомиться с четвертым?
Щебень на краю пролома зашуршал – и сверху свесился… мальчишка. То есть не сразу стало понятно, что это мальчишка – такой он был здоровенный. Да еще в стражницкой куртке и шлеме. Его маленькие, но проницательные глазки окинули вскочивших ребят.
– Мы его видели – у ворот! – невольно вырвалось у Хакмара.
– Не только, не только, – сытой кошкой промурлыкала Аякчан.
– Я вас тоже узнал! – хрипловато-рычащим голосом откликнулся мальчишка-стражник, и его плоское, как бубен, лицо расплылось в улыбке, открывая солидные желтоватые клыки. – Вы-то мне и нужны! – В голосе его прозвучала недвусмысленно зловещая угроза.
– Ты будешь смеяться… Но ты нам тоже очень, очень нужен… Брат Медведя! – ласково протянула Аякчан – и засмеялась сама, любуясь его обалдевшей физиономией.
