Кеннет Оппель - Тёмное крыло
— Неважно, как тебя называть, — твёрдо сказала Сильфида. — Ты отличаешься от нас, и мы всегда знали об этом. Но ты — по-прежнему ты. Ты не изменился.
— Колония никогда не примет меня!
— Они доверяют тебе, Сумрак.
Он с удивлением посмотрел на неё.
Она заговорила ещё тише:
— Они остались не из-за Австра. Они остались из-за тебя. Они помнят обо всём, что ты для них сделал. Они знают, что ты позаботишься о них.
— Я?
— Наверное, мне не следовало говорить это тебе, — пробормотала она. — Иначе ты станешь думать, что ты особенный.
— Ну, да, я же стою в очереди на место предводителя, — усмехнулся он.
— Ты и ещё половина самцов в колонии. Ты знаешь, мне кажется, что это и есть та причина, по которой столько из них решило остаться.
Они устроились рядышком и начали молча чистить друг другу шерсть. Сумрак урывками слышал некоторые разговоры, то громкие, то тихие, которые вели рукокрылы, ожидая на ветках в темноте.
«… скоро в путь…»
«Как твоя задняя лапа — уже лучше?»
«… на той ветке есть лужица воды — если хочешь пить, сходи туда…»
«Не бойся: Сумрак умеет видеть в темноте…»
«… скоро будем в нашем новом доме…»
«Вот увидишь — он проведёт нас в темноте…»
— Сумрак?
Замечтавшись, Сумрак вздрогнул от неожиданности. Оглядевшись, он увидел, что на ветке перед ним стоят Австр и Сол.
— Время отправляться в путь, — сказал Австр. — Ты готов?
— Да, — сказал Сумрак, — готов.
ГЛАВА 21. Землеройки
Сумрак полз сквозь высокую траву; стебли были такими густыми и высокими, что он видел лишь то, что было прямо у него перед носом. Его шерсть была усеяна каплями росы. Он обходил невысокие извитые растения, листья которых раскинулись вверху, словно кроны миниатюрных деревьев. Прутья царапали его морду. В воздухе было полно насекомых, спор и паутины.
Они одолели половину пути через равнину.
Сильфида была слева от него, Австр справа, а остальная колония прямо за ними; они быстро двигались к очередному дереву. За последние несколько часов Сумрак понял, что ходьба утомляла значительно сильнее, чем полёт. Двигаясь на четырёх лапах, он ощущал себя неуклюжим и тяжёлым. Его тело жаждало воздуха. Попав на такое место, где можно было полностью расправить крылья, он взлетел.
Светлячки мерцали, словно упавшие с неба звёзды. Ветер шуршал в траве. Было так хорошо вновь оказаться наверху.
Он быстро определил очередное место назначения — одинокое сумаховое дерево, торчащее на равнине. До него было ещё довольно далеко, и он сразу увидел, что они вновь отклонились от верного пути. Внизу, в траве, не имея ориентиров, было ужасно легко отклониться от нужного направления. Именно поэтому он проводил значительную часть времени над землёй, направляя колонию в нужную сторону и высматривая возможных хищников. Пока им сопутствовала удача.
Он приземлился около Австра и молча направил его в нужную сторону. Австр кивнул, и остальная колония тихо последовала за ним. Сумрак зашагал рядом с Сильфидой.
Пронзительный визг разорвал ночь, словно змеящаяся молния. Австр остановился и взглянул на Сумрака:
— Проверь, что там видно.
Сумрак вновь вылетел из травы и взмыл в небо по спирали. Он вертел головой, пытаясь понять, откуда донёсся этот звук. По равнине прокатился второй визг, а вместе с ним — храп и ржание, к которому добавился отдалённый топот копыт. Сердце Сумрака тяжело колотилось об рёбра.
Этот звук издавали испуганные эквиды. Он был почти уверен в этом. Но что же их испугало? Диатримы явно не могли быть столь активными так поздно ночью.
Он стремительно мчался в воздухе, направляясь в сторону источника звука. Сейчас луна скрылась за облаком, и Сумрак послал в сторону земли звуковую волну. Своим мысленным взором он увидел каждый стебелёк травы и случайную маленькую тёмную фигуру копошащегося на земле зверька. Внезапно трава раздвинулась, и мимо него пробежал взрослый эквид с детёнышем.
Сумрак развернулся, открыв глаза и следя за их силуэтами. Эти два существа быстро встретились с другим взрослым зверем и продолжили скачку по равнине. Цокот их копыт постепенно затих в ночи. Сумрак был рад, что им удалось остаться невредимыми, но всё равно чувство страха не покидало его. От кого же они бежали?
Долго ждать ответа не пришлось. Он продолжил путь на юго-запад, и менее чем в сотне взмахов крыльями получил явственное эхо-изображение четвероногого существа в тени высокой травы. Сумрак закружился в воздухе и испустил ещё больше звуков.
До этого он лишь однажды видел существ такого рода, но его внешность была слишком запоминающейся, чтобы его можно было с кем-то спутать. Это был гиенодон, причём не один. Их было шестеро, и они зловеще шагали по траве. Вдруг они остановились, опустив свои притупленные морды к самой земле, и тот, что был впереди, раздражённо заворчал.
— Запах пропал, — сказал он; его голос был таким низким и неразборчивым, что Сумрак едва сумел разобрать слова. — Хищнозуб.
Невидимый на фоне ночного неба, Сумрак с растущей тревогой следил, как рядом с большими зверями появились Хищнозуб и второй фелид.
— Нюхай, — грубо приказал ему гиенодон.
Хищнозуб припал головой и животом к земле и прокрался вокруг них, разыскивая запахи добычи.
— Да, — сказал он. — Запах эквид пропал. Но здесь есть и другой, который я хорошо знаю. Рукокрылы.
— Здесь? Они не живут на земле, — ответил гиенодон.
— И их там должно быть много, — сказал второй фелид. — Я всё ещё чую запах их страха.
— Пантера права, — подтвердил Хищнозуб. — Целая колония, должно быть, переходит через равнину по земле.
Внезапно Хищнозуб взглянул в небо, и Сумрак резко рванулся под прикрытие ночи, всей душой надеясь, что его не заметили. Он круто развернулся и изо всех сил помчался обратно к колонии.
На какой-то леденящий душу миг он забыл, где именно находился — настолько однообразной была равнина в темноте. Но затем он сориентировался по силуэтам одиноких деревьев. Ему пришлось несколько раз низко пролететь над землёй, прежде чем он различил в траве тёмное скопление сородичей-рукокрылов и быстро приземлился во главе шествия.
— Мы успеем добраться до сумаха вовремя? — спросил Австр, когда Сумрак сообщил ему обстановку.
— Это не будет гарантировать нашей безопасности, — заметил Сол, выбравшийся из задней части колонны. — Гиенодоны могут и не уметь лазить по деревьям, зато фелиды точно умеют.
— Мы не доберёмся до него вовремя, — спокойно сказал Сумрак. Двигаясь по запаховому следу, фелиды могли довольно скоро настичь их. — Но впереди я видел упавшее дерево. Оно неподалёку, и оно большое. Там мы смогли бы скрыться, пока они не пройдут.
Сумрак ждал ответа Австра. Ему были слышны беспокойный писк и хныканье некоторых других молодых зверей. Даже Сильфида казалась взволнованной. Случилось то, чего они все боялись больше всего — их застигли на открытом месте.
— Если они учуяли наш запах и хотят есть, они выйдут прямо на нас, — сказал Австр. — Мы окажемся в ловушке.
— Я не вижу другого выбора, — сказал Сол.
— Сумрак, ты сможешь провести нас туда? — спросил Австр.
Сумрак по-прежнему держал в голове образ упавшего дерева, поэтому он возглавил шествие. Они ещё ни разу не ползли вперёд быстрее. Трава поредела и внезапно перед ними возникла тёмная масса ствола. Они подошли к его сломанному основанию.
Сильфида сморщила нос:
— Что это за запах?
— Помёт, — ответил Австр.
— Помёт диатримы, — прошептал Сумрак, вспомнив запах из леса бегущих-по-деревьям. Он сразу же взлетел и облетел упавшее дерево. Поблизости явно не гнездилась ни одна диатрима. Наверное, помёт оставила проходившая мимо птица. Он вернулся к остальным.
— Всё в порядке, — сообщил он им.
— Нам повезло, — заметил Сол. — Помёт скроет наш запах.
— И может отпугнуть их, — добавил Австр.
Сумрак с надеждой кивнул:
— И где же мы спрячемся?
Было так странно видеть дерево, лежащее на боку, когда одни его ветви торчали в воздухе, а другие распластались по земле — безлистные и сломанные.
— А если внутри? — предложила Сильфида. — Оно выглядит довольно крупным.
Она сидела у сломанного основания дерева, и Сумрак поспешил к ней. На сломе крепкой древесины было видно множество крошечных отверстий, проточенных насекомыми, а кроме них ещё и отверстие большего размера, куда мог бы протиснуться рукокрыл. Сумрак подполз ближе и спел в отверстие свою песню, внимательно прислушиваясь. Спустя мгновение эхо уже вернулось к нему. В его сознании вспыхнул образ глубокого пещеристого пространства.
— Мы поместимся там все, — сказал он Австру.
