Саша Готти - Хроники Темного Универа. Начало (сборник)
– Егор… – Влада вдруг взяла тролля за руку – та была теплой, с обветренной кожей, а ногти с заусенцами. – Ты все равно еще злишься на меня, я же вижу. Ну забудь ты мои слова про слугу Мурановых, а? Мы ведь друзья с тобой, как раньше, да?
– Мы… хорошие знакомые, – Егор осторожно высвободил свою руку.
– Послушай, ты извини меня… Я уже знаю, что никакого морока ты на Инферну не наводил!
– Могла бы и сразу мне поверить… – буркнул Егор. – Я просто Инге об этом сказал в шутку, чтобы ко мне не лезла. А она поверила и пригрозила, что расскажет Батори, когда он приедет. А с Батори шутки плохи, сама знаешь. Я и вляпался…
– Это называется шантаж, – улыбнулась Влада. – Рассказал бы правду, а не скрытничал.
– Ну вот еще, – буркнул тролль. – Что, я с девчонкой – сам, что ли, разобраться не могу?
– Если бы мог, на танцы бы Ингу не водил, – поддела Влада тролля. Ей очень хотелось, чтобы он ей ответил привычной колкостью, но Егор только мрачно хмыкнул, поморщился, как от зубной боли, снова потерев переносицу. У него явно болела голова – было видно по глазам, сейчас усталым.
– Егор, хватит дуться! Ну что ты упрямый такой тролль, а?! – Голос Влады зазвенел громче. – Ты мой лучший друг, самый лучший!
Она даже попробовала сама надуть губы и кинуть на него типичный девчоночьи-кокетливый взгляд, мысленно обругав себя кикиморой.
Парень не успел даже удивиться как следует – дверь комнаты распахнулась, на пороге стоял дед.
– Я услышал, что тут разговаривают, – дрожащим голосом заговорил он. – Внучка! Ты очнулась?!
Вандер Францевич был так взволнован, что даже не заметил Егора и то, что в комнате не совсем адекватное время года.
– Дед… – Влада вздохнула и улыбнулась. – Я пить хочу, можно?
– Конечно! – Вандер Францевич скрылся за дверями и принялся громко звать срывающимся голосом: – Мара! Она очнулась! Ей нужно померить температуру, принять витамины! Мара, ты слышишь?!
Мара…
Значит, кикимора тоже тут, и дед уже называет ее просто по имени. Пока Влада валялась в беспамятстве, уже подобралась к деду, обставила его комнату своими вещами. Вот откуда эти нелепые книжки, шелковые ленточки и салфеточки с цветочками.
Из недр квартирки раздался вскрик, и знакомые каблучки застучали по коридору.
– Нет, только не это, – простонала Влада, натягивая на голову одеяло. – Дайте мне умереть спокойно…
Спустя несколько секунд в комнате шумно воцарилась кикимора. Она страшно удивилась, увидав май за окном, и отправила Егора на кухню принимать таблетки от головной боли, заставила деда бежать ставить чайник, принялась восклицать и ахать вокруг Влады, пока та не сделала вид, что сейчас снова потеряет сознание.
– Измерение температуры тела человека осуществляется с помощью термометра, – громко начала читать вслух одну из своих книг Мара Лелевна. – Кошмар! Что такое термометр, никак не пойму! На картинке опять похоже на карандаш!
– Этот Людвиг Батори был прав, что разогнал Утесум! – громко возмущался дед, чиркая спичками на кухне и гремя чайником. – Шутка ли – ректор не выходил из янва, один декан оказался фантомом, а другой – преступником и интриганом, который нарушил все тролльские законы из возможных!!! Безобразие!!! В прежней школе, где я работал, порядка было больше. Моя внучка чуть не погибла, я так Батори и сказал – оставьте ее в покое и никаких расспросов!
Наконец, он вошел в комнату, держа какие-то таблетки и бутылочки в руках.
– И что тебе ответил Батори? – спросила Влада, понимая, что спор с ним деду дался нелегко.
– Он не успел ответить. Там был Алекс Муранов, очень толковый и сообразительный юноша, – хмыкнул дед. – Батори пришлось признать, что ты пострадала из-за интриг и разгильдяйства в деканате Утесума. Так что никаких допросов и расспросов к тебе не будет, а мы утром уезжаем.
– Домой? – с тоской спросила Влада.
– Домой? Нет-нет… – Дед покачал головой. – Мы поедем в Огоньково, это в Подмосковье. Там… – Он выжидающе взглянул на Мару Лелевну в поисках поддержки.
– Там у меня большой дом! – подхватила кикимора. – Мы весело встретим Новый год! Будет много гостей, ты забудешь все плохое, что произошло…
Оба – и дед, и кикимора – выглядели настолько радостными, что Влада сразу почувствовала какую-то фальшь. Так вела себя врач, которая однажды пришла к ним с дедом домой, когда Влада тяжело заболела воспалением легких. Она долго тревожно перешептывалась с дедом в коридоре, а потом оба вошли в ее комнату, и у них были точно такие же радостно-напряженные лица. Это означало, что все крайне плохо, а может закончиться еще хуже.
– Я забуду что именно? – уточнила Влада. – То, что я не человек? Я ведь наполовину…
Слово «вампир» она произнести не успела – дед едва не выронил из рук бутылочку с лекарством и поспешно заговорил:
– Это был бред – фантомам и сумасшедшим троллям верить нельзя! Забудь и выкинь из головы!
– Дед, но я была в янве, человек этого не может! Я могу позвать Тьму обратно, сюда, ты понимаешь?! Незавершенное заклятие имеет обратный ход – так сказало то существо, которое…
– Ерунда и чушь! – снова не дал ей договорить дед. – В янв ты попала совершенно случайно, потому что Утесум плохо охранялся и подвергся нападению непонятно чего и кого. Я знать об этом не желаю! Ты абсолютно нормальный обычный человек, и все слухи – чепуха! Заклятие никакого обратного хода не имеет, и Тьму открыть не может никто и никогда! Все это уже в прошлом, теперь тебе надо думать об учебе и своем будущем!
Влада с сомнением поглядела на деда, вдруг поняв, что тот сейчас находится на грани паники. Он сейчас отчаянно, как человек, который не хочет верить в то, что ему не нравится, старался найти любую причину, уцепиться за что угодно, только бы не поверить в правду.
«Не буду я с ним спорить, – подумала Влада, изобразив на лице согласие. – Хоть дед и бессмертный вроде как, а все равно не надо его волновать…»
– Мурановы тоже живут в Огоньково, – как бы между прочим заметила Мара Лелевна. – Там у них дом даже больше, чем в Пестроглазово. Каждые зимние каникулы Алекс с Гильсом проводят там, часто заходят ко мне.
Вот это был убийственный и окончательный аргумент.
Может, эта кикимора совсем не дурочка, хотя сказана эта фраза была настолько небрежно, будто случайно…
– Ну, может быть… – выдавила из себя Влада, как можно безразличнее закатывая глаза к потолку. – Не знаю…
– Вандер, дай нам посекретничать, – мягко улыбнулась кикимора, переглянувшись с дедом, и тот вышел. – Я очень привязалась к тебе, Владочка…
– Спасибо, – напряженным голосом произнесла Влада, стараясь смотреть на кружку с чаем, а не в глаза кикиморе.
Боковым зрением и так было видно, что та улыбается, нервно сжав руки. Боится, что ли, что Влада ей грубость скажет?
– Спасибо, вы очень добрая, – повторила Влада более мягким голосом, изобразив нечто наподобие улыбки.
– Я тебя прекрасно понимаю, – тоном заговорщика продолжила кикимора. – Гильс тебе нравится, как и всем девочкам… Но если хочешь узнать мое мнение, присмотрись и к Егору. Он просто прелесть, чудо какое-то. А вампиры очень проблемные, поверь мне…
Из-за закрытой двери послышались голоса – деда и… Гильса Муранова.
Влада сразу же попыталась сесть в кровати, но голова закружилась, и она упала обратно на подушку.
– Мара Лелевна, где тут зеркало?
От ужасной мысли, что Гильс сейчас увидит ее, после того как она провалилась куда-то в холод и тьму, а потом лежала в обмороке, она даже пошла на временное перемирие с кикиморой.
– У тебя под подушкой все необходимое, – заверила ее та, вдруг приняв крайне серьезный вид. Так бы говорил командир какой-нибудь армии, готовясь к бою. – Я задержу Гильса, у тебя будет около минуты.
Мара Лелевна выбежала за дверь, а Влада, пошарив под подушкой, обнаружила там не только зеркальце, но и целый арсенал боевых кикиморских предметов – косметику, расческу, помаду, и даже флакончик с духами.
Влада почувствовала даже что-то вроде благодарности к кикиморе, настолько та старалась угодить ей. Надо же, предусмотрительно положила под подушку столько нужных вещей, на случай если Влада передумает умирать и начнет прихорашиваться… Если бы кикимора не лезла к деду, цены бы ей не было…
Критически рассмотрев в зеркало свое бледное лицо с кругами под глазами, Влада быстро расчесала волосы, и даже немного подмазала бледно-розовой помадой губы. Стало чуть-чуть лучше.
В коридоре слышался разговор – Мара Лелевна что-то щебетала, голос Гильса отвечал, а еще раздавалось какое-то странное шуршание. Наконец, дверь в комнату открылась, и на пороге появился вампир, в руках у которого был огромный букет красных роз, нарядно оформленный целлофаном и ленточками.
Да-а-а, так вот что шуршало и хрустело даже за километр. Нечто столь же помпезное вручали директору ее прежней школы на 50-летие, отлично… Откуда же он взял такой букет здесь, в Утесуме, да еще так быстро?
