Яков Вилькин - Необыкновенные приключения Геннадия Диогенова
Лобастая голова динотерия была опущена. Толстый хобот покачивался в такт шагам. Бурая шерсть лохматилась на рассеченной неровными складками, вислой шкуре.
Вдруг навстречу динотерию поднялась желтая треугольная голова на длинной шее. Шея изогнулась, и Генка увидел огромную змею, медленно расправляющую могучие кольца. Коричневые квадратики колебались на змеиной коже, и казалось, что по многометровому телу струится вода.
Динотерий остановился, готовый к бою. Генка услышал, как в его хоботе просвистел резко выдохнутый воздух. Змея зашипела. Динотерий поднял хобот, и острые бивни на нижней челюсти угрожающе блеснули. Змея опустила голову и с неожиданным проворством скрылась в кустах, а динотерий удовлетворенно хрюкнул и побрел своей дорогой. Вскоре широкая спина скрылась за деревьями. Только грузные шаги еще некоторое время отдавались в ушах у Генки.
Не успел стихнуть топот динотерия, как мимо гряды галопом промчалось стадо маленьких оленей — только острые рожки мелькнули между кустами. Потом низко-низко пролетели лебеди и еще какие-то похожие на аистов птицы с красными клювами.
«Вот бы сюда фотоаппарат!» — с сожалением вздохнул Генка и, представив себе лица одноклассников, рассматривающих фотоснимки, сделанные в миоцене, даже присвистнул. Тут же он подумал, какую огромную ценность для науки будут иметь его наблюдения, и еще раз пожалел, что не носил с собой записной книжки. Он подобрал широкий не то каштановый, не то дубовый лист и попробовал выцарапать на нем буквы. Но листок порвался. Генка вспомнил, что на уроках истории им рассказывали о рисунках и надписях на камнях, по которым ученые восстанавливают картину жизни людей далекого прошлого.
Отыскав осколок кремня, он выбрал ровную плоскую плиту и стал выцарапывать на ней надпись: «Геннадий Алексеевич Диогенов. Сентябрь…» Тут Генка задумался, какой же поставить год, и, ничего не придумав, крупно вывел: «…МИОЦЕНА».
Надпись была неровная и нечеткая. Генка с сомнением посмотрел на нее и стал углублять буквы, пристукивая по кремню голышом.
От непривычной работы он быстро устал и вскоре решил выбить только заглавные буквы своего имени, отчества и фамилии и последнее, наиболее важное слово — «миоцена».
Когда он закончил работу, солнце уже палило вовсю. Рубашка давно высохла и снова взмокла на спине от пота. Генка отбросил голыш, метнул кремень в ближайшее дерево и снова взялся за «Диогеновы часы».
Прощальным взглядом он окинул лохматое покрывало сумрачных лесов. Ветер усилился, и высокие кроны раскачивались под его порывами. С кривых ветвей изредка срывались какие-то плоды, постукивая по сучьям, падали в густую траву.
Один из них глухо щелкнул по камню и отскочил к подножью скалы прямо под Генкой. Генка посмотрел на него, отвел глаза, опять посмотрел и… не выдержал. Сжимая в руке машину времени, он прыгнул со скалы, поднял круглый, как большая вялая слива, плод, колупнул его пальцем. Кожура легко отделилась, и Генка увидел обыкновенный грецкий орех, точно такой же, как те, что продаются в любом магазине «Фрукты — овощи».
Все еще не веря, Генка расколол орех зубами и съел чуть горьковатое ядро. Затем подбежал к дерену и сильно тряхнул. С дерева посыпались орехи. Генка собирал их в траве, клал в карман и снова тряс дерево.
Громкое шипенье заставило его вздрогнуть и стремительно повернуться.
Плавно раздвигая траву, к Генке быстро струился узкий желтый ручей. Вот передняя часть ручья поднялась, и Генка увидел плоскую головку с блестящими бусинками глаз… Он сдавленно закричал, взмахнул руками. Длинная цепочка «Диогеновых часов» описала в воздухе круг и хлестнула его по лицу.
Молнией мелькнула мысль: «Машина времени!»
Генка отпрянул в сторону, дрожащими пальцами пошарил по металлической крышке и, прежде чем желтое змеиное тело мелькнуло в воздухе, резко крутнул первую же попавшуюся головку.
ГЛАВА III,
где речь идет о коритозаврах, птеродактилях, стегозавре и других животных, которых еще не видел ни один человек
Прямо в глаза били яркие лучи низко стоящего солнца. В ушах звенело. Нестерпимо хотелось пить. Но первое, о чем Генка подумал, была машина времени. Она лежала рядом — длинная цепочка змеей извивалась на песке.
В памяти всплыли живой желтый ручей, плоская голова змеи с холодными мерцающими глазами. Генка вздрогнул и вскочил на ноги.
Он стоял у подножья высокого, вытянутого в длину холма, из хребта которого, как черные клыки, торчали острые скалы. Все вокруг покрывал золотистый песок. Над песчаными волнами поднимались редкие деревья, похожие на обмотанные соломой бочки. Деревья были без ветвей. Прямо из макушек торчали длинные перистые листья. За холмом начинался лес.
Генка повернулся в другую сторону. Вдали синело большое озеро. Ветер доносил оттуда запах гниющих водорослей.
С трудом переставляя ноги, Генка заковылял к озеру. Пройдя несколько шагов, он остановился, еще раз внимательно посмотрел вокруг. Проверил, на месте ли перочинный нож и увеличительное стекло, затем, обернув цепочку вокруг руки, покрепче зажал в ладони машину времени и двинулся дальше.
Очевидно, было утро. Солнце медленно ползло к зениту, и его лучи сильно нагревали голову. Идти было трудно. Мелкая пыль поднималась при каждом шаге, оседала на губах, попадала в рот, усиливая чувство жажды.
В кармане глухо постукивали грецкие орехи. Генка достал несколько, разгрыз и съел. Но от орехов жажда не уменьшилась, и волей-неволей пришлось прибавить шагу.
У самого берега он вспугнул несколько странных, похожих на общипанных кур, зверьков. Дергая тонкими шеями, они проворно запрыгали в стороны.
Прямо в ботинках Генка шагнул в воду и, черпая ладонями, стал пить. Вода была теплая и довольно соленая. Сделав несколько глотков, он сплюнул и разочарованно вышел на берег. Однако пить уже хотелось меньше.
Генка присел, снял ботинки и вылил из них воду. Хотелось искупаться, но в синей глубине могли таиться хищные животные. Генка вспомнил страшные зубастые морды на рисунках в книге «По путям развития жизни» и поежился. Меньше всего ему хотелось, проникнув на миллионы лет в прошлое, быть съеденным какой-нибудь ископаемой акулой.
Несколько минут он сидел на берегу и швырял в воду камни. Потом в нем опять проснулось любопытство. Он обул ботинки, подобрал длинный сук и зашагал вдоль берега.
Похожие на общипанных кур зверьки испуганно прыгали перед ним, затем опять возвращались к берегу, суетливо шныряли между камнями, искали что-то и, задрав мордочки, жадно проглатывали.
Генка перевернул отшлифованный водой камень. Красный рачок, угрожающе шевеля клешнями, торопливо пополз к воде. Генка подцепил его палкой и выбросил далеко на песок.
К рачку тотчас подскочил зверек, схватил его — Генка это отчетливо видел — маленькими бледными ручками и молча отбежал в сторону.
— Вот это фокус! — вслух удивился Генка и стал подкрадываться к зверьку. Тот разорвал рачка голенастой лапкой, жадно обкусывал светлое рачье брюшко и не обращал на Генку внимания.
Генке удалось подробно рассмотреть его. Плоская лягушечья голова незаметно переходила в длинную дряблую шею. Тело было продолговатое. Спереди узкое, оно затем расширялось и заканчивалось толстым, острым, как у ящерицы, хвостом. Передние ноги были маленькие и, очевидно, слабые, зато задние, непропорционально крупные для такого щуплого тельца, бугрились мускулами и были вооружены черными когтями.
«Какой-то выродившийся ящеренок! — с брезгливостью подумал Генка.- Вот бы найти настоящего гигантского ящера!» И тут же он увидел на слежавшемся прибрежном песке отпечатки широких перепончатых лап с глубоко вдавленными следами когтей.
Ахнув, Генка выпрямился и огляделся. Кругом было пустынно. Нестерпимо желтел под солнцем песок. Тихо плескалась вода. Невдалеке, в болотистой низинке, спадающей к озеру, застыли заросли папоротников и хвощей.
В этой тишине было что-то тревожное. Генка вдруг словно со стороны увидел себя, одинокого и беззащитного, на берегу таинственного доисторического озера, и безотчетная тревога охватила его.
Настороженно озираясь, он направился дальше вдоль берега. Под ногами сухо потрескивал истлевший хворост и шелестели выброшенные на берег высохшие водоросли. Звонко хрустели, попадая под каблук, крупные продолговатые раковины. Шум шагов тут же затихал и как бы подчеркивал мертвую тишину первобытной пустыни.
Когда Генка перелезал через выброшенный водой потемневший ствол дерева, он услыхал плеск и проворно обернулся. В воде никого не было видно. Только ровные круги плавно разбегались в стороны и незаметно затихали. Несколько секунд Генка напряженно всматривался в воду, затем подобрал камень и бросил в озеро. Никто не появился. Генка швырнул еще один камень, немного подождал и хотел уже продолжать путь, как вдруг снова раздался плеск и из воды поднялась крупная голова с выпученными глазами и высоким петушиным гребнем. За ней показалась короткая шея. Неожиданная волна звонко плеснула о камни, и, с шумом расплескивая воду, на берег вышел исполинский ящер.
