Лаймен Баум - Дженни Джик в Стране Оз
Но по окончании похорон его доставили во дворец, препроводили в тронный зал и усадили на золотой трон. Затем главный советник сообщил, что теперь новый король должен выслушать жалобы своих подданных, а также принять уверения в почтении ноландской знати.
Пушинка устроилась на пуфе возле королевского трона, а пять советников образовали полукруг за королем. Двери зала распахнулись. Появились представители местной знати, они подходили к трону, целовали руку королю, а затем и ручку принцессы и приносили клятву верности королевскому дому.
Бату церемония не понравилась. Он шепнул на ушко Пушинке, что ему все это жутко надоело.
— Я, пожалуй, пойду наверх и поиграю, — сказал он мажордому — Не понимаю, почему я не имею на это право.
— Еще немного — и ваше величество освободится. Но пока вам придется выслушать жалобы ваших подданных, — кротко возразил Паллипап.
— Но что с ними? — сердито буркнул Бат. — Почему бы им не держаться подальше от неприятностей?
— Не знаю, ваше величество, просто между людьми всегда возникают разногласия.
— Но король в них не виноват? — осведомился Бат.
— Нет, ваше величество, но король должен сделать все, чтобы разрешить споры между подданными, ибо он наделен высшей властью.
— Ну ладно, пусть жалуются, только побыстрее, — нетерпеливо произнес Бат.
В тронный зал вошел человек почтенной наружности. Он вел за руку мальчика, а в другой держал прут.
— Ваше величество, — начал вошедший, отвесив королю глубокий поклон. Мой сын, которого я привел с собой, постоянно убегает из дома, и я хотел бы узнать, что, по-вашему, мне следует с ним сделать.
— Почему ты убегаешь из дома? — спросил Бат.
— Потому что он меня сечет, — последовал ответ.
— Почему ты сечешь сына? — обратился Бат к отцу.
— Потому что он убегает из дома, — ответил тот.
Бат на мгновение задумался.
— Ну что ж, если бы меня дома наказывали, я бы, наверное, тоже сбежал, — наконец произнес он. — Ну а если мальчика никто не будет наказывать или еще как-то обижать, я думаю, он останется дома и станет хорошо себя вести. Впрочем, это все не имеет ко мне никакого отношения.
— Но это должно иметь к вам отношение, ваше величество, — возразил главный советник. — Вы повелитель этой страны, и проблемы ваших подданных — ваши проблемы.
— Это нечестно, — насупился Бат. — У меня есть свои дела, и мне хочется подняться наверх поиграть.
В этот момент принцесса Пушинка наклонилась и что-то прошептала на ухо королю, отчего тот заметно повеселел.
— Значит так, — провозгласил он. — Как только мальчишка еще раз убежит из дома или его отец еще раз его высечет, я попрошу, чтобы королевский палач как следует высек виновного. А теперь пусть оба возвращаются домой и ведут себя прилично.
Это решение было встречено аплодисментами, а Бат подумал, что, кажется, нашел удачный выход из трудного положения.
Затем вошли две старухи — одна толстая, другая тощая. Они ввели корову, причем одна держала веревку, обвитую за правый рог, а вторая за левый. Каждая утверждала, что корова принадлежит ей, и спорили они так громко, что королевскому палачу пришлось завязать им рот. Когда установилась тишина, главный советник сказал:
— А теперь, ваше величество, вам надо решить, кому же все-таки принадлежит корова.
— Я не могу, — пробормотал Бат.
— Вы должны, ваше величество! — хором воскликнули все пять советников.
Тут Мег опять что-то прошептало на ушко королю, и он снова кивнул. Дети всю жизнь жили в деревне, где было много коров, и потому девочке показалось, что она придумала хороший способ выяснить, кому же действительно принадлежит животное.
— Отошлите одну из женщин из зала, — распорядился король.
Тотчас же тощая женщина была удалена — ее заперли в маленькой комнатушке неподалеку.
— Принести ведро и скамеечку, — приказал король.
Когда и это распоряжение было исполнено, Бат обернулся к толстухе, велев предварительно развязать ей рот.
— Это моя корова! Она принадлежит мне! Я ее хозяйка! — заверещала толстуха, как только обрела дар речи.
— Стоп! — перебил ее король. — Если корова и впрямь твоя, подои ее.
— Конечно, ваше величество. Сию же минуту! — воскликнула она и, схватив ведро и скамеечку, подбежала к корове. Она села на скамейку, но не успела дотронуться до коровьего вымени, как корова так лягнула толстуху, что та полетела кувырком и ведро оказалось у нее на голове. Корова же преспокойно отошла от нее на несколько шагов и стала невозмутимо смотреть по сторонам.
Двое стражников подняли толстуху и сняли с ее головы ведро.
— В чем дело? — осведомился Бат.
— Ну, конечно, корова перепугалась, — прохныкала толстуха. — А я теперь буду вся в синяках. Любая корова станет лягаться, если ее привести в королевский дворец, ваше величество.
— Выведите эту женщину отсюда и пригласите вторую, — распорядился Бат.
Тогда толстуху выпроводили из зала и ввели тощую женщину, которой тоже было велено подоить корову.
Она взяла в одну руку ведро, в другую скамеечку и, подойдя к корове, нежно погладила ее и сказала:
— Ну-ка, Босси, веди себя как следует. Умница Босси…
Корова посмотрела на тощую женщину и преспокойно позволила той себя подоить. Бат подумал и сказал:
— Корова принадлежит тебе. Забирай ее.
Эти слова были встречены бурными аплодисментами всех собравшихся, а старший советник воздел руки к потолку и воскликнул:
— Нами правит новый Соломон!
Снова раздались аплодисменты, и Бат покраснел от гордости и радости.
— Скажи-ка, обратился он к тощей женщине, которая уже собиралась удалиться с коровой, — где ты достала такую симпатичную послушную Босси?
— Сказать по правде? — осведомилась женщина.
— Ну конечно.
— Я украла ее, ваше величество, — призналась женщина. — У той толстухи, которую вы заперли в соседней комнате. Но теперь уже никто не может отобрать у меня корову, потому что мне присудил ее сам король.
При этих словах в зале наступила мертвая тишина, а Бат покраснел еще сильнее.
— Тогда почему же тебе удалось так легко подоить эту корову? — сердито осведомился повелитель Ноландии.
— Просто та толстуха ничего не смыслит в коровах, а я знаю, как с ними обращаться, — отозвалась тощая женщина. — Всего наилучшего, ваше величество. — И она покинула зал.
Король, принцесса и все собравшиеся находились в явном замешательстве.
— Есть ли у нас коровы в королевских коровниках? — обратился Бат к Пуллилупу.
— Конечно, есть, ваше величество.
— В таком случае отдайте одну из них этой толстой женщине, и пусть она возвращается к себе домой. Ну а я на сегодня и так перетрудился и теперь пойду наверх поиграть со своей сестрой.
— Погодите! Погодите! — раздался чей-то пронзительный крик. — Я требую справедливости! Хочу королевского правосудия! Пусть восторжествует закон! Правосудие тетке короля!
Бат увидел, что тетя Рекка пытается подойти к трону, но ее удерживает стража. Наконец ей удалось отпихнуть солдат, и она подбежала к трону с криком:
— Справедливости! Я хочу справедливости, ваше величество!
— Что с тобой случилось? — осведомился Бат.
— Со мной случилось все! Ты новый король?
— Да, — сказал Бат.
— А я твоя тетка?
— Да, — снова сказал Бат.
— Тогда почему я живу в какой-то лачуге и одеваюсь в лохмотья? Разве не гласит закон, что все королевские родственники должны жить в королевском дворце?
— Она говорит правду? — обратился Бат к Пуллипупу.
— Да, ваше величество.
— Неужели я должен жить в одном дворце с этой старой метлой? — простонал Бат.
— Сам ты старая метла! — возопила тетка, грозя кулаком Бату. — Ничего, вот останемся наедине, я покажу тебе, как называть меня старой метлой!
Бат почувствовал, как его бьет озноб. Но он обратился к главному советнику.
— Скажи, король ведь может сделать все, что пожелает?
— Совершенно верно, ваше величество.
— В таком случае пусть ко мне подойдет королевский палач.
— Бат, что ты задумал? — тревожно воскликнула принцесса Пушинка, хватая брата за руку.
— Оставь меня, — огрызнулся тот. — Король я или нет?! Я помню, как тетка однажды меня высекла. Больно-пребольно. Шестнадцать ударов розгой — я считал.
Тем временем перед троном предстал палач и отвесил королю низкий поклон.
— Принеси розгу, — велел Бат.
Палач удалился и вскоре вернулся. В руке у него был длинный гибкий березовый прут.
— Отлично, — сказал король. — А теперь пусть эта женщина получит шестнадцать ударов розгой.
