Йон Колфер - Код Вечности

Штаб-квартира полиции привлекала любопытных, как лампа – мотыльков. Это здание осталось одним из немногих освещённых домов в городе. Больницы и машины «скорой помощи» были оборудованы аварийными источниками питания, но из правительственных зданий снабжалась энергией только штаб-квартира Легиона.

Элфи с трудом пробилась сквозь толпу в вестибюль. Очередь, выстроившаяся в отдел по контактам с общественностью, спускалась по лестнице и даже выходила на улицу. Сегодня всех интересовал только один вопрос: что случилось с энергией?

Тот же самый вопрос был готов сорваться с губ Элфи, вбежавшей в комнату для оперативных совещаний, но капитан вовремя прикусила язык. В зале уже собрались все капитаны Легиона, также тут присутствовали трое майоров, отвечающих за три основных подразделения полиции, и все семеро членов городского Совета.

– А-а-а! – воскликнул председатель Совета Кахартес– Вот и наша капитан Малой. Только вас и ждем.

– Я использовала гражданскую машину, не оборудованную аварийным питанием, поэтому… – начала объяснять Элфи.

Кахартес поправил форменную остроконечную шляпу.

– Сейчас не время для извинений, капитан. Господин Жеребкинс наотрез отказался начинать брифинг без вас.

Элфи заняла место за столом капитанов рядом с Трубой Келпом.

– Шкряб в порядке? – тихонько спросил он.

– Повредил палец. Труба закатил глаза:

– Значит, следует ждать очередную жалобу…

Кентавр Жеребкинс вошел в комнату, прижимая к груди стопку компьютерных дисков. Жеребкинс был техническим гением Легиона, и только благодаря его техническим усовершенствованиям вершкам до сих пор не удалось обнаружить подземное убежище волшебного народца. Но, похоже, что-то изменилось.

Кентавр привычным движением установил диски в рабочую систему и открыл несколько окон на плазменных экранах, развешанных по всей комнате. Экраны отобразили замысловатые алгоритмы и всевозможные волновые спектры.

Жеребкинс громко откашлялся.

– Итак, вы, наверное, все уже поняли, – возвестил кентавр. – Именно поэтому я и посоветовал председателю Кахартесу объявить чрезвычайное положение.

Майор Крут яростно затянулся незажженной грибной сигарой.

– Жеребкинс, я скорее всего выражу общее мнение, если скажу, что вижу только какие-то черточки и закорючки. Ты, конечно, очень умная лошадь и чудесно разбираешься в этой абракадабре, но, пожалуйста, объясни все нам, дуракам, на простом гномьем языке.

Жеребкинс устало вздохнул:

– Хорошо. Если говорить просто. Совсем просто. Нас засекли. Я доходчиво объяснил?

Судя по тому, что в комнате воцарилась зловещая тишина, объяснить доходчивее было сложно. Словечко «засекли» использовалось в военно-морском флоте со стародавних времен, когда наиболее эффективным средством обнаружения считался гидролокатор. «Засечь» – увидеть на экране цель. Кто-то из вершков прознал о существовании волшебного народца.

Крут первым обрел дар речи:

– Засекли? И кто же нас засек? Жеребкинс пожал плечами:

– Не знаю. Сигнал длился всего несколько секунд. Характеристики, как и источник сигнала, определить не удалось.

– Что им стало известно?

– Достаточно много. Все относящееся к Северной Европе. Места расположения терминалов, охранных датчиков, камер слежения. Более того, враг умудрился скачать с наших устройств всю записанную ими информацию.

Положение было поистине катастрофическим. Всего за несколько секунд неведомый враг каким-то образом заполучил все данные, связанные с пребыванием волшебного народца в Северной Европе.

– Это были вершки или инопланетяне? – спросила Элфи.

Жеребкинс ткнул пальцем в цифровое изображение луча.

– Точно сказать не могу. Если это были вершки, значит, они разработали нечто совершенно новое. Насколько я знаю, никто из верхних жителей не обладал такими технологиями и не занимался их разработкой. Устройство читало нас как открытую книгу, сквозь мои коды безопасности враг прошёл так, словно их не было вовсе.

Кахартес снял остроконечную форменную шляпу и вытер лоб. В такой ситуации не до официоза.

– И чем всё это грозит волшебному народцу?

– Трудно сказать. Есть два варианта развития событий: благоприятный и неблагоприятный. Наш таинственный гость может узнать все о нашей цивилизации, когда ему заблагорассудится, и поступить с ней так, как ему заблагорассудится.

– А при благоприятном развитии событий?

Жеребкинс глубоко вздохнул.

– Председатель, я описал именно благоприятный вариант.

Майор Крут вызвал Элфи в свой кабинет. В помещении страшно воняло сигарами, несмотря на встроенный в письменный стол очиститель воздуха. Жеребкинс уже был здесь, и его пальцы быстро бегали по клавиатуре компьютера майора.

– Луч исходил из Лондона, – сказал кентавр. – И то нам сильно повезло. Мы знаем это только благодаря тому, что я в тот момент случайно посмотрел на монитор. – Кентавр отошёл от клавиатуры и покачал головой. – Невероятно. Какая-то гибридная технология. Почти в точности повторяет наши ионные системы, за исключением пары-другой незначительных деталей.

– Меня сейчас не волнует, как это было сделано, – перебил его Крут. – Меня больше интересует, кто за всем этим стоит.

– Что от меня требуется, сэр? – спросила Элфи.

Крут встал из-за стола и подошёл к выведенной на плазменный экран карте Лондона.

– Ты должна взять все необходимое для спецоперации оборудование и подняться на поверхность. Там ты затаишься и будешь ждать. Если нас снова попытаются засечь, я хочу, чтобы наверху был наготове надежный офицер Легиона. Мы не можем записать сигнал, но его направление мы легко проследим. Как только луч снова появится на наших экранах, мы сообщим тебе координаты и план действий.

Элфи кивнула:

– Когда ожидается очередной экспресс? «Экспрессом» офицеры Легиона иногда называли выбросы магмы, на волнах которой они взлетали к поверхности Земли в титановых капсулах. А подобные полеты, в которых почти все зависело от интуиции и мастерства пилота, назывались «прокатиться на экспрессе».

– Не повезло, к сожалению, – ответил Жеребкинс. – В ближайшие два дня экспрессов не будет. Придётся лететь на шаттле.

– А как же чрезвычайное положение?

– Я возобновил подачу энергии к шахте под Стоунхенджем, и спутниковая сеть тоже работает. Ничего не попишешь, придётся рискнуть. Ты обязана попасть на поверхность. От этого зависит будущее нашей цивилизации. Кстати, будь постоянно на связи.

Элфи ощутила на плечах знакомый груз ответственности. Последнее время «будущее нашей цивилизации» поминалось все чаще и чаще.

Глава 3

ИГРЫ СО ЛЬДОМ

Звуковая волна от взрыва гранаты Дворецки вынесла дверь на кухню и разбросала кухонную утварь из нержавеющей стали, как палую листву. Аквариум разбился, каменные плиты пола залило водой, засыпало битым стеклом и удивленными омарами, которые сейчас копошились среди мусора, высоко подняв клешни.

Связанные и промокшие, но тем не менее живые служащие ресторана лежали на полу. Дворецки не стал их развязывать. В данный момент ему только истерик не хватало. Ничего страшного, пусть полежат, пока он не устранит все возможные источники опасности.

Зашевелилась застрявшая в тонкой перегородке старушка. Телохранитель внимательно посмотрел на неё, однако, судя по упершимся в кончик носа глазам, старушку сейчас ничего не интересовало. И все же на всякий случай Дворецки вытащил из её безвольной руки пистолет и опустил себе в карман. Осторожность никогда не помешает – он не раз убеждался в справедливости этой поговорки. Если бы мадам Ко, наставница Дворецки, увидела сегодня своего любимого ученика, прости-прощай его выпускная татуировка.

На кухне всё было чисто, но что-то по-прежнему беспокоило верного слугу. Внутри Дворецки как будто скрежетали друг о друга два сломанных конца кости – это давал знать о себе инстинкт настоящего солдата, о чём-то предостерегающий. И снова Дворецки вспомнил мадам Ко, своего сэнсэя: «Основной функцией телохранителя является защита патрона. Патрона нельзя застрелить, когда вы заслоняете его своим телом». Мадам Ко всегда называла работодателей патронами. Он – патрон, вы – телохранитель, и этим сказано все.

Дворецки задумался, почему именно сейчас ему в голову пришла эта мысль. Почему именно она – из сотен других, вбитых в его голову мадам Ко? Ответ был очевиден. Он нарушил главное правило телохранителя, оставив своего патрона без защиты. Второе правило всех телохранителей («нельзя допускать развития эмоциональной привязанности к патрону») тоже не очень-то им соблюдалось. Дворецки слишком сильно привязался к Артемису, и это начинало сказываться на его способности правильно оценивать ситуацию.