Михаил Костин - Тени прошлого
Сир Тэм и сир Зурос принадлежали к рыцарям старшего поколения, да к тому же занимали высшие посты в своих провинциях, за что были нелюбимы многими членами королевского двора, давно искавшими повод очернить их в глазах короля. Неудачная кампания у озера Азул могла стать как раз таким желанным поводом. Сир Джам прекрасно знал, что любой непродуманный ответ с его стороны может только помочь Царственному Лису и его дружкам и навредить герцогам. Но отказаться сотрудничать с королевским следствием он не имел права, это было равноценно предательству.
Несколько часов второй капитан отвечал на вопросы. Когда спрашивать стало уже не о чем, его отпустили. Его никто не поблагодарил, с ним никто не попрощался, но сир Джам испытывал необыкновенное облегчение. Он был рад, что допрос закончился и что он не сказал ничего лишнего. Второй капитан ожидал, что на следующее утро его вызовут вновь, но в течение нескольких дней никто его больше не побеспокоил.
Тем временем настроение среди солдат становилось все мрачнее и мрачнее. Единственное утешение они находили в пиве и песнях. Вместе с песнями, конечно, летали слухи и раздражение. Солдатам не нравилось расследование, не нравились дознаватели и их поведение. Усугубляло ситуацию и то, что с момента прибытия королевских сеньоров не было никаких известий о самих верховных правителях. Все знали, что они находились где-то в замке, но их никто не видел. Это вызывало серьезные подозрения, которые разделяли и рыцари, и солдаты. Многие сеньоры частенько присоединялись к солдатам и часами обсуждали происходящее. Сир Джам тоже беспокоился, но с другими на эту тему не общался. Он прекрасно знал, что лишние уши – только лишние проблемы, а проблемы ему были совсем ни к чему.
На двенадцатый день все экспедиционное войско было выстроено во внутреннем дворе замка. Нависла напряженная тишина, все стояли молча, наблюдая, как к деревянному помосту вышли королевские гвардейцы и дознаватели. Последние были в прекрасном расположении духа, улыбались и шутили. Их развязность сиру Джаму показалась отвратительной, но королевским сирам не было никакого дела до второго капитана. Когда все они взобрались на сцену, высокий мужчина в зеленом одеянии вышел вперед и начал говорить, но обращался он не к людям внизу, а к глашатаю, который уже выкрикивал услышанное.
Мальчик лет четырнадцати или пятнадцати воздал обычные почести королю, потом стоявшим на помосте сеньорам и только после этого объявил, что расследование продлится еще несколько недель и что на этот период герцоги будут помещены под домашний арест. По рядам пробежал ропот, который быстро перерос в негодование. Кто-то выкрикнул грубое замечание, к нему присоединились несколько других голосов. Вскоре весь двор потонул в шуме. Крики, свист и звон металла оглушали. Солдат и сиров переполнял гнев. Все требовали немедленно показать им сюзеренов.
Такое зрелище испугало сира Джама. Он не раз сталкивался с мятежами и хорошо помнил их последствия. Особенно сильно врезался в память случай, когда сиру Тэму поручили подавить вспыхнувший мятеж на юге провинции. Это был обычный крестьянский бунт, но последствия его оказались ужасны. Сожженные поля и сады, разрушенные дома и трупы, десятки трупов, и суровое усмирение. Все до единого бунтаря были обезглавлены прямо в центре города, их дома разрушены, а семьи – сосланы к Стенной Преграде. Это стало и карой, и уроком.
Стоя среди разгневанных солдат, второй капитан прекрасно понимал, что случится, если солдаты поднимут оружие против членов королевского двора. Возможно, они одержат победу во дворе замка Руно, но потом король наверняка пришлет гвардию, а это значит, что погибнут и те, кто поднимал мятеж, и те, кто стоял рядом. Сир Джам не мог допустить бессмысленного кровопролития. Он подозвал к себе нескольких рыцарей и вместе с ними поспешил к помосту, где королевские дознаватели продолжали наблюдать за разъяренной толпой. Оттеснив какого-то гвардейца, сир Джам подошел к сиру Лиору, лицо которого выражало некоторое беспокойство.
– Ваша светлость! – решительно произнес второй капитан. – Нужно успокоить людей!
– Почему бы вам не приказать им? Это ведь ваши люди?
– Боюсь, мои слова успокоят немногих. Люди будут слушать только сира Тэма или сира Зуроса.
– Об этом не может быть и речи, – резко ответил сир Лиор. – Оба герцога находятся под арестом и останутся там до завершения расследования.
– Но люди могут не согласиться…
– Да что мне ваши люди! – оборвал Лиор. – Эти полоумные крестьянские вояки… пусть только попытаются что-то сделать! Если вы хотите крови, вы ею умоетесь. Сир Грейю, прикажите гвардейцам сомкнуть ряды.
– Ваша светлость, это неразумно, – возразил рыцарь в красных доспехах. – Здесь более трех сотен вооруженных людей, нас в три раза меньше.
– Ну и что? Держу пари на кошель золотых, один королевский гвардеец стоит пяти солдат из крестьян.
– Может, и так, но это опасная игра, – сказал сир Джам.
– Он прав, ваша светлость, – согласился рыцарь в красных доспехах, – если бунтари здесь одержат победу, то сеньоры других провинций могут к ним присоединиться, и тогда мы получим гражданскую войну. Король никогда этого не одобрит.
Сир Лиор задумался, потом махнул рукой и резко повернулся к сиру Джаму:
– Ваше предложение?
– Дайте герцогам возможность выступить перед людьми.
– Я же сказал – это невозможно.
– Тогда отпустите сеньоров и солдат по домам, сняв с них обвинения.
– Звучит логично, – тут же заметил рыжий дознаватель.
– Что ж, пусть будет так. Хотя… говорите им все, что хотите, мне все равно. Главное, чтобы они усмирились. Да, кстати, сир Джам, не зайдете ли вы ко мне, когда все это закончится?
Царственный Лис демонстративно сплюнул под ноги и, сбежав по ступенькам, исчез за железной дверью цитадели. Сир Джам вернулся к краю помоста и поднял руку. Шум внизу стих. Крики прекратились, все взгляды обратились к нему. Второй капитан заговорил. В голосе его слышалась нотка печали. Он попытался объяснить, что расследование еще не окончено и что герцоги сами могут постоять за себя. Он сказал, что военная кампания завершена и что рыцари могут отвести своих людей домой. Новая волна недовольства прокатилась по рядам солдат, но рыцари быстро успокоили подчиненных.
– Солдаты, слушайтесь ваших командиров и возвращайтесь домой к своим семьям! Они ждут вас. Наш мудрый король во всем разберется! – завершил сир Джам и спустился с помоста.
Гнев медленно утихал, солдаты вернулись в свои бараки и палатки. Это была их последняя ночь в Руно. Утром рыцари должны были собрать своих людей и отправиться каждый в свое имение. Сир Джам тоже собирался уезжать. Он отдал приказы своим оруженосцам, слугам и солдатам, а сам пошел прогуляться вдоль крепостной стены. Многое из того, что происходило, было ему непонятно, да он и не хотел ничего понимать. С юных лет сир Джам ценил такие качества, как мужество, благородство и честь, но то, что он увидел в Руно, было бесчестием. В первый раз в жизни он стыдился за свое королевство и за своего короля. Ему хотелось прослезиться, но он был рыцарем, а рыцари не плачут. Вместо этого он шагал вдоль стены, молча и сосредоточенно. Неожиданно он вспомнил, что сир Лиор просил его зайти.
Перед встречей с дознавателем он решил сменить камзол, но, зайдя в свою комнату, понял, что не сможет этого сделать. Его ждали пятеро. Это были люди Царственного Лиса.
Глава 19
– Поднимай! Быстрее! Держи веревку! Говорю тебе, держи… Осторожно, не урони… Ох! Не урони! Голоса раздавались в кромешной темноте. Постепенно картинка начала проясняться, стали видны силуэты людей. Они поднимали из огромной ямы, настоящего котлована, какие-то продолговатые предметы. Вскоре стало ясно, что это человеческие тела. Но вот удача! Некоторые из тех, кого изымали из каменного плена, были еще живы. И это были друзья!
– Не волнуйся, парень, – обратился какой-то мужчина к Робу. – Ты в безопасности. Ты уже наверху.
Роб пытался говорить, но голос его оставался слишком слаб. Он двигал губами, но слов почти не было слышно.
– Лучше молчи, парень, потерпи до лечебницы.
Роб скосил глаза. Рядом лежал Арк. Он хотел что-то сказать другу, но сил не хватило. Потом кто-то поднял носилки, но Робу было не важно, куда его несут, да и желания спрашивать не было тоже. Он почувствовал, как ветерок касается его сухой кожи, и отключился. Когда он снова очнулся, то уже лежал в большой палатке на соломенном тюфяке. Рядом никого не было, только спящая на полу собака изредка тявкала во сне. Полежав немного без движения, Роб попробовал пошевелиться. К его удивлению, он не ощущал ни боли, ни слабости, только одна рука была забинтована. Роб медленно встал и, постояв с минуту, направился к выходу. В этот момент в палатку вошел Арк, в руках он нес полное ведро воды.
