Джоан Роулинг - Гарри Поттер и узник Азкабана
Блэк устремил на Петтигрю ледяной взгляд, и лицо его стало особенно похоже на череп.
— Никто не станет тебя мучить и убивать, — успокоил школьного приятеля Люпин. — Прежде надо кое в чём разобраться.
— Разобраться? — взвизгнул Петтигрю, по-прежнему украдкой озираясь и бросая взгляды то на заколоченные окна, то на единственную дверь. — Я знал, что он будет преследовать меня! Знал, что вернётся! Я двенадцать лет этого ждал!
— Ты знал, что Сириус собирается бежать из Азкабана? — сдвинул брови Люпин. — Да ведь оттуда никто никогда не убегал!
— На его стороне тёмные силы, какие нам и не снились! — пронзительно завыл Петтигрю. — Как иначе он смог оттуда вырваться? Тот-Кого-Нельзя-Называть наверняка кое-чему его научил!
Комнату огласил невесёлый жутковатый смех Блэка.
— Значит, это Волан-де-Морт меня кое-чему научил?
Петтигрю вздрогнул, словно Блэк пригрозил ему хлыстом.
— Что, страшно слышать имя старого хозяина? — спросил Блэк. — Не виню тебя, Питер. Его команда не очень-то была тобой довольна! Верно говорю?
— Не понимаю тебя, Сириус, — промямлил Петтигрю, дыша всё чаще; теперь всё его лицо блестело от пота.
— Не от меня ты прятался эти двенадцать лет, — усмехнулся Блэк. — Ты скрывался от прежних дружков Волан-де-Морта. Я кое-что слышал в Азкабане, Питер… Все они думают, что ты мёртв, иначе тебе пришлось бы держать ответ перед ними… Они много чего интересного говорили во сне, особенно об одном обманщике, который надул их. Волан-де-Морт ведь отправился к Поттерам по твоей наводке. И там его ожидал крах. Но не все же сторонники Волан-де-Морта кончили дни в Азкабане, не так ли? Их ещё достаточно много, они выжидают время, прикинулись, будто осознали свои заблуждения… Пронюхай они, что ты жив, Питер…
— Не понимаю… о чём ты, — снова повторил Петтигрю. Вытер лицо рукавом и поднял глаза на Люпина. — Ведь ты не веришь этой… всей этой чепухе, Римус?
— Должен признаться, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку жить двенадцать лет в облике крысы, — невозмутимо ответил Люпин.
— Невиновный, но смертельно испуганный! — вновь сбился на крысиный визг Петтигрю. — Если сторонники Волан-де-Морта настроены против меня, то лишь потому, что я отправил в Азкабан одного из их главарей — этого шпиона Сириуса Блэка!
Лицо Блэка исказилось.
— Да как ты смеешь! — Голос его зазвучал точно рык гигантского волкодава, которым он недавно был. — Это я шпионил для Волан-де-Морта? Я никогда не пресмыкался перед теми, кто могущественнее меня! Это ты, Питер, шпион. Никогда не пойму, как же я не сообразил это ещё тогда. Тебе всегда нравились большие и сильные друзья, которые покровительствовали бы тебе. Такими были мы… Я и Римус… И Джеймс…
Петтигрю снова вытер лицо, он почти задыхался.
— Я — шпион? Ты не в своём уме… Да как у тебя язык повернулся такое… такое…
— Лили и Джеймс назначили тебя Хранителем Тайны по моему настоянию, — продолжал Блэк с такой злобой, что Петтигрю попятился. — Я думал, что этот блеф сработает. Волан-де-Морт будет охотиться за мной, ему и в голову не придёт, что они возьмут в Хранители такое ничтожество, как ты. Но ты предал Поттеров. Наверное, разговор с Волан-де-Мортом стал звёздным часом твоей жизни…
Петтигрю что-то смятенно бормотал. Гарри уловил слова «странность», «помешательство», но его внимание больше привлекла мертвенная бледность лица Петтигрю и то, как он продолжал шнырять глазами по окнам и двери.
— Профессор Люпин? — неуверенно вступила в разговор Гермиона. — Могу… могу я кое-что сказать?
— Разумеется, Гермиона, — любезно разрешил Люпин.
— Ну… Короста… то есть, я хочу сказать, этот… этот человек — он три года жил в спальне Гарри. Но если он работал на Сами-Знаете-Кого, как вышло, что он никогда не пытался навредить Гарри?
— Вот видите! — пискнул Петтигрю, тыча в Гермиону покалеченной рукой. — Спасибо тебе! Слышишь, Римус? Я волоса на голове Гарри не тронул! Как ты это объяснишь?..
— Я объясню, — прервал его Блэк. — Ты никогда ничего не делал без выгоды для себя. Волан-де-Морт двенадцать лет в бегах, утратил всю свою силу, говорят, он едва жив. Так чего ради совершать убийство под носом Альбуса Дамблдора? Вот если ты будешь абсолютно уверен, что Тёмный Лорд опять в игре, тогда другое дело. Можно опять бежать под его покровительство. Потому ты и выбрал это пристанище — семью волшебников. Чтобы знать, что происходит в их мире. Вдруг старый хозяин обретёт силу — тогда ты сможешь спокойно к нему вернуться…
Петтигрю несколько раз открывал и закрывал рот — казалось, он утратил дар речи.
— Э-э-э… мистер Блэк… Сириус… — робко проговорила Гермиона.
Услыхав эти слова, Блэк вздрогнул и внимательно взглянул на девочку: очевидно, давно отвык от подобной вежливости.
— Позвольте вас спросить, как… как вам удалось выбраться из Азкабана без помощи тёмной магии?
— Благодарю! — исступлённо выдохнул Петтигрю, отчаянно кивая ей. — В самую точку! Именно это я и хотел…
Но Люпин взглядом заставил его умолкнуть. Блэк чуть нахмурился, глядя на Гермиону, но не потому, что рассердился — казалось, он обдумывает ответ.
— Сам не знаю как, — медленно произнёс он. — Думаю, единственной причиной, почему я не потерял рассудка, была мысль, что я невиновен. Её не назовёшь счастливой мыслью, дементоры не могли высосать её… но она сохранила мой разум и самосознание. А когда приходилось уж совсем круто, я превращался у себя в камере… становился собакой. Вы же знаете, дементоры ничего не видят, — он сглотнул, — они воспринимают людей только через их эмоции… И они ощущали только, что мои чувства в эти часы делаются менее… менее человеческими, менее сложными. Скорее всего, они думали, что я схожу с ума, как все остальные узники. Это их не беспокоило. Но я был очень слаб, и не было никакой надежды, что я с ними справлюсь без волшебной палочки… Летом я увидел Питера на той фотографии… Я догадался, что он в Хогвартсе, рядом с Гарри. Идеальная позиция для нападения, если однажды он проведает, что Тёмный Лорд вновь набирает силы…
Петтигрю мотал головой, безмолвно шевелил губами, но, будто загипнотизированный, не сводил глаз с Блэка.
— …Я не сомневался, он нанесёт удар, когда будут союзники… Продаст им последнего Поттера. Кто тогда посмеет сказать, что он предал Волан-де-Морта? И его примут назад с почестями… Так что видите, я должен был действовать… Ведь я единственный знал, что Питер ещё жив…
Гарри вспомнились слова мистера Уизли, сказанные жене: «Стражи сообщают, Блэк говорит во сне и произносит всегда одни и те же слова: „Он в Хогвартсе“».
— И у меня в голове как будто зажёгся свет. Дементоры не могли мне помешать. Это не было счастливым чувством, это была навязчивая идея, она придавала мне силы, проясняла ум. И однажды вечером, когда дементоры принесли еду, я выскользнул в открытую дверь в облике пса… Им настолько сложнее улавливать чувства животных, что они были сбиты с толку… Я был так истощён, что сумел пролезть сквозь решётки… В обличье пса переплыл пролив, побежал на север и так добрался до окрестностей Хогвартса… Всё это время жил в лесу… Только однажды вышел — уж очень захотелось посмотреть квиддич… Ты летаешь так же здорово, как твой отец, Гарри…
Он посмотрел на Гарри, и тот первый раз не отвёл взгляда.
— Поверь мне, — прохрипел Блэк. — Поверь, Гарри. Я не предавал Джеймса и Лили. Я бы скорее сам умер.
И Гарри поверил. Комок в горле помешал ему говорить, и он просто кивнул.
— Неправда! — Петтигрю упал на колени, словно кивок Гарри был смертным приговором. Подавшись вперёд, он пополз к Сириусу, молитвенно сложив руки. — Сириус… это же я… Питер… твой друг… ты же не станешь…
Блэк оттолкнул его, и Петтигрю опрокинулся.
— На моей мантии и без тебя достаточно грязи!
— Римус! — заголосил Петтигрю, повернувшись теперь к Люпину и умоляюще извиваясь перед ним. — Ведь ты не веришь ему… Разве Сириус не сказал бы тебе, что они переменили план?
— Нет, не сказал бы, если думал, что я шпион, — ответил Люпин. — Наверное, ты именно так и думал и потому не сказал мне, Сириус? — мимоходом заметил он поверх головы Петтигрю.
— Прости меня, Римус, — вздохнул Блэк.
— О чём разговор, Бродяга? — сказал Люпин, закатывая рукава. — Прости и ты меня, что я столько лет считал тебя предателем.
— Да чего уж тут… — Тень улыбки скользнула по измождённому лицу Блэка. И он тоже принялся закатывать рукава. — Убьём его вместе?
— Да, вместе, — сурово произнёс Люпин.
— Не надо, пожалуйста… вы не можете… — заверещал Петтигрю и пополз к Рону. — Рон… Разве я не был тебе добрым другом… Твоим домашним любимцем? Ты не дашь им убить меня, правда? Ты ведь на моей стороне!
Но Рон смотрел на него с отвращением:
— И я разрешал тебе спать в моей постели!
— Мой добрый мальчик… добрый хозяин… Ты не допустишь этого… Я был твоей крысой… ласковым зверьком…
