Дмитрий Емец - Ошибка грифона
Варсус осторожно кивнул.
— Ты разбил его дарх? — внезапно спросил Арей, пристально глядя на него.
Пастушок вздрогнул.
— Да, — отозвался он после короткой паузы. — Разбил, да. Конечно.
— А вот это глупо! — сказал барон мрака, все так же пристально и одновременно с иронией глядя на него. — Никогда не следует спешить разбивать дархи. Значит, ты никогда не найдешь тайник.
— Какой тайник?
— Почти у каждого охотника за глазами есть свой тайник. Надо было бросить дарх на землю и просле¬дить, куда он поползет. Это старый способ. Именно так ищут припрятанные драконьи глаза.
— А разве охотники за глазами не стражи мра¬ка? — удивленно спросила Дафна.
Арей посмотрел на нее с терпеливой снисходи-тельностью.
— Светлая! Ты меня умиляешь! Гы умиляла меня еще на Большой Дмитровке, когда говорила: «Весь мрак же заодно, да? Почему же сгражи мрака не де¬лятся друг с другом эйдосами?»
— И почему? — повторила Дафна, которая и теперь весьма смутно это понимала. Ей казалось, что есть как бы команда хороших и команда плохих и что внутри этих команд не должно быть никаких трений и ссор.
— Да все потому же, — сказал Арей устало. — У охотников за глазами — древняя магия первомира, которой они не спешат делиться.
— Откуда она у них?
— Да все оттуда же — от драконов. Каждый драко¬ний глаз содержит какую-то свою способность. И она всегда уникальна. Порой это что-то такое, на что и фантазии не хватит, чтобы это предугадать. Где ты встретил владельца этого плаща?
— Здесь. Недалеко от Расщелины, — сказал Варсус.
Барон мрака покачал головой:
— Плохо. Значит, он следил за Расщелиной.
— Зачем?
— Грифон, — сказал Арей. — К грифонам у охот¬ников за глазами свой интерес.
— Зачем? Тоже глаза? — быстро спросил Варсус.
— Нет. Но получи грифона — найдешь саламандру. Имея же саламандру, несложно подманить и драко¬нов, где бы они ни прятались.
— Но кого охотник за глазами здесь ждал? Нас? — спросил Мефодий.
— Вас, — мгновенно отозвался Арей.
— Но откуда он знал, что мы сюда придем?
— Охотники за драконами знают много неожи¬данных вещей.
Голос Арся слабел. Каждое слово отнимало у него силы. Отвечая, он медленно погружался в клубящийся у него под ногами густой туман.
— Даже то, что нас послали к вам узнать про гри¬фона? — Мефодий готовил долгую речь, как незамет¬но перевести разговор на грифона, а тут все получи¬лось само собой.
Арей невесело усмехнулся:
— Логика — самая жестокая из всех наук, сш шор- помидор! Как ни милы старые друзья и как сильно они тебя ни любят, но они приходят в основном, ког¬да им что-то нужно. Хотелось бы, конечно, верить, что ты соскучился по мне, но не настолько же, чтобы ради меня спускаться в Тартар? Но если перед этим из Эдема пропал грифон, то все встает на свои места. Особенно, если ты случайно вспоминаешь, что и сам каким-то боком имеешь отношение к грифонам…
Мефодий опустил голову, потому что при всей жесткости суждения Арей сказал правду.
— И говорят еще, что светлые ничего не просчи-тывают. Одно голое бескорыстие! Кого еще Троил мог послать ко мне, кроме тебя и Дафны? Это же была его идея? — вскользь поинтересовался мечник.
Буслаев оглянулся на Дафну и неохотно кивнул. Он не забыл, что ничего не раздражает барона мрака
сильнее, чем ложь.
— А многоножка? Это тоже вы? — спросил Ме¬фодий.
— Многоножка — это тоже я, — не без едкости признал Арей. — Видишь ли, здесь в Расщелине у меня много свободного времени. Многоножки же иногда приползают сюда, чтобы искупаться в пару и брыз¬гах и вытравить паразитов. Одну из них мне удалось не то чтобы в чистом виде приручить, но установить контроль над ее сознанием.
— Она нас выследила и проглотила! — сказала Дафна.
— Нуда. А что она должна была сделать? Посылать вам душещипательные телеграммы, звонить по ночам и дышать в трубку? Проглотить — это был самый про¬стой способ доставить вас ко мне. Она подвезла бы вас и ближе, но, видно, где-то рядом вертелись хищ¬ники, а она особа слабонервная, хотя и раздирает че¬люстями гранит как бумагу.
— Мы добрались бы и сами. У нас было это! — Дафна сунула руку в карман, показывая пропуск.
Арей прищурился. Зрение призрака отличается от зрения живого. Чтобы призрак что-то увидел, он дол¬жен захотеть это увидеть. Зато для него нс имеют зна¬чения расстояния.
— Пластинка с Хароном? Комиссионерский?.. Не-плохо! Самый простой способ попасть в Тартар без возможности возвращения! — хмыкнул он.
— Он двойной! И на возвращение тоже! — возму¬тился Варсус.
— Правда? — умилился Арей. — Если бы в Тартар можно было так свободно шастать, Лигул заведовал бы не мраком, а будкой с газировкой. Комиссионерам и суккубам этого пропуска опасаться нечего, а вот стражам света я бы не позавидовал… Хотя мне сейчас тоже мало кто завидует!
— Но он работает! — заупрямилась Дафна. — Мы с Эссиорхом…
— …проверили двести семнадцать тысяч сплетений
магических узоров на обратной стороне пластины и истолковали все их значения?
— Э-э… — замялась Дафна. — Ну, может, Эссиорх…
— …посвятил этому свободный вечерок? Сомнева¬юсь. Думаю, он проверил общий потенциал магии и убедился, что пропуск разберет вас на земле и собе¬рет в Тартаре. Вот и псе, что он сделал.
— То есть он собрал бы?
— Да. Но лишь однажды. В этом вся хитрость. При повторном использовании пропуск лишил бы вас сущности, и ваши золотые и бронзовые крылышки достались бы мраку в качестве компенсации за ис-пользование его артефакта.
Голос Арея звучал уже едва различимо. Где-то близ¬ко послышался глухой звук. Мефодий повернулся. Не¬далеко от них колонна античного цирка покачнулась и, в падении еще распадаясь на куски, обрушилась на окружавшие ее домики.
— Ветхость? — спросил Меф.
Арей качнул головой. Варсус, не медля, взлетел. Он летел быстро и низко, петляя между ветхими строе¬ниями и изредка, чтобы осмотреться, делал высокие свечи.
— Красиво летит. Но мальчик не прост… Если тебе, синьор-помидор, когда-нибудь потребуется победить Варсуса, тебе придется одолеть его в воздухе, — ска¬зал Арей.
Он загадочно, но грустно улыбался, а сквозь его го¬лову уже просвечивал противоположный склон.
— Они никогда не будут драться! — упрямо сказала Дафна.
Арей не ответил ей. Берег слова.
Отсутствовал Варсус недолго. Не прошло и мину¬ты, как он вернулся.
— Их шестеро, — отрывисто сказал он. — В таких же плащах. Движутся сюда.
Мефодий схватился за рукоять спаты.
— Нет, — сказа;! Арей. — Расклад не в вашу пользу. Не здесь и не сейчас! Советую вернуться в человече¬ский мир.
— Они решат, что мы струсили! Что я струсил! Они меня видели, только не смогли достать копьем! — за¬дорно крикнул Варсус.
Арей нетерпеливо махнул рукой:
— Двое против шестерых — неравный бой. От меня вам помощи не дождаться. А с охотниками за глазами ты еще встретишься. Они не простят тебе того, первого… Бегите!
— Как бежать? Прямо вот так вот бегом? — кисло спросил Мефодий.
— Используйте пропуск!
— А потеря сущности?
— Ты невнимательно меня слушал. Сущность теря¬ется после второго использования. Оттого я и послал многоножку.
Дафна вытащила глиняный пропуск и озабоченно разглядывала его, опасаясь перепутать пластину, кото¬рую нужно было повернуть. Мефодий и Варсус обхва¬тили ее руками, 31 гая, что в момент поворота пласти¬ны должны составлять единое целое.
— Не держи ее так! — раздраженно шепнул Бусла¬ев Варсусу.
— А как мне ее держать? Как старый шкаф? — огрызнулся пастушок.
Мефодий посмотрел на почти уже растаявшего Арея.
— Арей, а третий грифон? Твой? Где он? — спро¬сил он торопливо.
Прямого ответа на вопрос он не получил.
— Я любил сто, — мечтательно отозвался меч¬ник. — Он не так силен, как другие, но быстр, гибок как пантера. Он приходил ко мне иногда, когда я был в ссылке на маяке, и никто не мог его выследить.
— Как его найти?
— Никак. Я же сказал: ищи саламандру, и он сам тебя найдет!
Арей почти исчез, погрузившись в медленно вра-щающийся туман расщелины, и только голова и грудь еще были видны.
— Арей, погоди! У меня тоже был к тебе вопрос! Я бы хотел с тобой сразиться! — вдруг крикнул Вар- сус. Он стоял очень бледный и, то и дело отпуская Дафну, подносил правую руку к груди, точно зажимая рану. Хотя ни Мефодий, ни Дафна раны там не заме¬чали.
— Твое желание исполнится. Хотя не так, как бы тебе хотелось! — донеслось из тумана.
Это были уже последние слова Арея. Спустя мгно¬вение он исчез, распавшись на три крупных клуба бе¬лесого дыма.
