Кир Булычев - Приключения Алисы. Том 7. Война с лилипутами
— В чем дело?
— Дело в семенах. Семена, вернее, зародыши еще недостаточно, как вам сказать… колючие.
— Ты меня обманываешь, старый козел?!
— Я вам обещаю, господин академик, — взмолился старик, — что в самое ближайшее время ваше указание, ваше мудрое повеление будет исполнено!
— Не в ближайшее время,- жестко произнес Панченга,- а послезавтра. Иначе знаешь, что будет?
— Знаю, господин президент.- Почему-то старый профессор с ужасом глядел на пальцы Панченги, которые перебирали четки.
— Тогда забирай свои вонючие травки и катись отсюда!
Разбойник поднял тяжелый кулак, и старик, подхватив банку, быстро-быстро, задом засеменил к двери. Там он угодил в подставленные руки пирата, тот развернул старика и наподдал ему в спину коленкой. Старик исчез…
В комнате наступила тишина. Многим стало неловко за поведение разбойника, но сам Панченга и его сын в два голоса хохотали, а Весельчак У хихикал, вторя им.
— Послушайте,- высоким голосом произнес Вага Бычий Хвост. — Как вам только не стыдно так обращаться с пожилым человеком? Я вызываю вас на поединок!
Его слова относились к пирату, который стоял у двери и ударил старого ученого.
Вага отважно направился к нему, но хитрый Крыс увидел, как поднимается со своего места фокусник Пуччини-2, как побледнела Алиса.
— Спокойно! — закричал он. — Все остаются на местах! Я здесь хозяин и не позволю никаких нарушений порядка.
Он говорил так уверенно, что все остановились.
— Я недоволен тобой, Панченга, — продолжал Крыс. — Если ты так хочешь наказывать своих ученых, делай это у себя на корабле. А здесь наказываю только я сам!
— Ладно уж, — проворчал Панченга. — Конечно, это мой раб, что хочу с ним, то и делаю. Но чтобы не портить твоего настроения, я больше их колотить не буду. Но ты меня тоже пойми: я уже второй месяц жду, когда он улучшит свое изобретение, а он тянет — совсем старый стал.
— А как ты захотел улучшить это изобретение? — спросил Крыс.
— А я все изобретения моих мымриков улучшаю,- рассмеялся Панченга.- На то у меня котелок на плечах! Когда я этого старичка поймал, я подумал: а на что мне пшеница? На что? А что, подумал я, если взять колючку? И через полчаса у меня будет колючая проволока!
— Но ведь колючая проволока железная! — вырвалось у Алисы.
— Вот мы и ищем такие колючки, которые были бы не мягче железа, но живые. Только старый он стал, медленно ищет.
— Молодец, — сказал Крыс. — Вот что значит разбойничья голова!
— Будет у меня такая быстрорастущая колючая проволока, я ее всюду смогу использовать. На ночь лагерь в пустыне устрою, посыплю вокруг колючек, а через полчаса вокруг загородка — на танке не проедешь! Поймал пленников или рабов — окружил их колючей проволокой… Эх, скорее бы он свое дело делал!
— Ясно, — сказал Крыс. — Зовем следующего?
— Зовем,- сказал Панченга-старший и усмехнулся.- Прошу любить и жаловать!
По приказу Крыса в комнату втолкнули изможденного, оборванного ушана с планеты Блук. Алисе там приходилось бывать, она когда-то пережила удивительные приключения на базаре в тамошнем городе Палапутра. Так что к ушанам она относилась с большой симпатией.
— Ах ты упрямец! — встретил его криком Панченга-старший. — Ну, показывай моим друзьям, что ты изобрел!
Ушан печально поклонился разбойнику и, не отрывая взгляда от его четок, раскрыл потертый портфель, который нес в руке, и вытащил оттуда сверток, завернутый в мягкую бумагу.
Из бумаги он вынул пару туфель, похожих на домашние шлепанцы.
— Ну! — торопил его Панченга-старший. — Мы ждем!
С тяжелым вздохом ушан надел туфли. В тот же момент они потащили его ноги в разные стороны. Разгоняясь, он проехал через всю комнату и, стараясь закрыться руками от удара, со всего размаха въехал в стену.
Ушан упал, а туфли продолжали носиться по комнате, как будто в них были спрятаны взбесившиеся моторчики.
— Ну вот, — сказал Панченга с притворным расстройством, — опять ушибся! Опять будешь синяки залечивать.
— Простите, господин президент Академии,- ответил плачущим голосом ушан. — Я нечаянно.
Он пополз по полу в погоне за туфлями, с трудом догнал их и начал заворачивать в бумагу.
— Нет, ты объясни обществу, — потребовал Панченга, — объясни, почему ты тянешь с работой, обманываешь человечество?
— Попрошу вас подождать еще немного, ну хоть неделю. Я найду этот секрет!
— Но ты помни, чем грозит обман!
— Я знаю, господин президент. Я же не ем, не пью, не сплю…
— А вот это лишнее, — сказал укоризненно разбойник. — Мне нужны живые академики. И костюм погладь, стыдно перед обществом!
Забрав сверток с туфлями и униженно кланяясь, ушан покинул комнату, и все обернулись к Панченге-старшему в ожидании ответа на загадку.
— Видели, что он изобрел?- спросил Панченга. — Он изобрел способ, как избавиться от трения. Такую мазь изобрел. Только ею что смажешь, трения — как не бывало! Да вы сами видели. У него туфли без трения.
— Это очень смешно,- сказал Весельчак У.- Только какой в этом изобретении смысл?
— А тот смысл, господин Весельчак У, — сказал папаша Панченга, — что, если смазать этим составом подступы к крепости, ни один заклятый враг не сможет в нее забраться. Только подойдет — тут же шмяк задом об асфальт!
— И в чем же проблема? — спросил Крыс.
— А в том, что он набрал мази на две подошвы, и больше не получается. Говорит, сырье некачественное! Ну, я ему покажу — некачественное!
Панченга-старший перебирал в жирных пальцах разноцветные четки, каждая бусина в них — размером с виноградину.
— Давайте следующего! — приказал Крыс. — Не весь же день нам на твоих ученых глазеть!
— А почему не поглазеть?- ответил Панченга-старший.- Это же сокровища! И каждый — гений! А всего их у меня тридцать голов.
— Тридцать? — ахнула Алиса.
— И тридцать изобретений, — ответил Панченга. — И каждое изобретение может удивить мир. И каждое изобретение я так переворачиваю с ног на голову, что даже изобретатель никогда бы не догадался без моей благородной помощи.
Пока Панченга смеялся и ему вторил сынок, пираты ввели еще одного изобретателя. Он был щеголеватым, стройным, почти трехметровым сирианцем, несколько похожим на зеленую ящерицу, гуляющую на задних лапах.
— Ага!- воскликнул при виде его старый разбойник.- Надеюсь, ты уже сделал, что тебе велели? Мое терпение истощается!
И Панченга указал пальцем на одну из бусин своих четок.
— О, простите, великий академик!- воскликнул сирианец.- Но осталось совсем немного!
— Ну, покажи моим друзьям, что мы с тобой умеем делать, — велел Панченга.
— Как прикажете. — Сирианец вынул баллон с распылителем. Вернулся к двери и жестом отогнал от нее стражника. Затем молча опрыскал дверь прозрачным раствором.
— Давай, давай! — торопил его Панченга. — Не можем же мы вечно тебя ждать.
— Одну минутку, чуть подсохнет!
Наконец, убедившись, что раствор высох достаточно, сирианец шагнул к двери, протянув вперед зеленоватые тонкие руки. И вдруг, ко всеобщему удивлению, его руки до половины прошли сквозь дверь.
— Ну! — Панченга даже привстал. — Давай, давай! Еще немного, и пройдешь.
Сирианец старался пройти сквозь дверь, но застрял посередине, руки почти по плечи — на одной стороне, туловище — на другой. Он дергался, рвался, старался, но ничего не получалось, хотя Панченга-старший очень сердился и готов был подбежать к сирианцу и протащить его сквозь дверь.
— Нет, — сказал наконец сирианец, устав бороться с дверью. — Слой не получается ровным. Молекулярный состав хромает.
— А ты его выпрями! Сколько можно ждать!
— Вы же знаете, я тружусь не покладая рук.
Ученый выглядел страшно расстроенным, даже его хохолок упал набок, что у сирианцев свидетельствует о крайнем душевном волнении.
— Ведь притворяется, — сказал Панченга. — Придется наказать.
Он снова взялся за бусинку. Пуччини-2, который внимательно наблюдал за ним, вдруг произнес:
— Не надо, господин Панченга. Это слишком жестоко и несправедливо.
— А ты откуда знаешь? — изумился Панченга.
— Я многое знаю, — ответил фокусник.
— Ладно уж, иди и работай, — смилостивился Панченга, и сирианец, вдвое согнувшись в дверях, покинул гостиную.
— Может, хватит? — спросил Весельчак У. — Я страшно как проголодался.
— Простите,- сказал фокусник,- мы хотели встретиться с супругами Коралли.
— Ах да! — Крыс сделал вид, что забыл о просьбе фокусника. — Конечно же, покажите нам профессора Коралли!
— Не имею ничего против, — сказал Панченга.
«Что-то он такой сговорчивый, — подумала Алиса. — Не иначе как замыслил какую-нибудь каверзу».
На этот раз пришлось ждать несколько минут. Панченга объяснил:
