Евгений Гаглоев - Иллюзион

Наташа молча разглядывала камень на могиле отца, стараясь ни о чем не думать. Но это удавалось ей с большим трудом. Мысли так и крутились в ее голове.

– Вижу, тебе нравится мое предложение, но при этом ты сомневаешься. Если тебе непросто принять решение, могу привести еще один довод, – вкрадчиво произнесла графиня. – Тебе не интересно, что стало с Ипполитом Бестужевым?

– Я его больше не видела.

– Его никто больше не видел. Кроме меня. Когда я приблизилась к нему в театре, той ночью, то обнаружила его на том же месте, где он упал, отравленный порошком. А знаешь, что самое интересное? Старик оказался стеклянным!

Наташа испуганно расширила глаза:

– Как это?

– Все его тело превратилось в глыбу черного стекла, в уродливую толстую статую со стеклянной бородавкой на носу! Только костюм и ботинки не изменились. Я тайно перевезла его в свой особняк, и сейчас он стоит у меня в подвале. Очень пугающее зрелище! Слышала, что парень, в которого ты влюблена, тоже попал под действие этого порошка? Только наверняка более слабой концентрации, раз он все еще жив. И сколько у него остается времени, пока он не застынет навеки? О, – рассмеялась графиня, заметив встревоженный взгляд Наташи. – Я вижу, мои стрелы попали точно в цель!

– Но с Матвеем сейчас все в порядке, – сказала Наташа.

– Вот именно, что «сейчас»! А надолго ли? Вдруг уже завтра он покроется стеклянной коркой? Держись за меня, Наташа! Рано или поздно, но я отыщу путь в Зерцалию. И кто знает, возможно, я найду способ вернуть толстяка Бестужева к жизни. Тогда и ты сможешь помочь своему Матвею. И он будет благодарен тебе, уж поверь мне. Выберет свою спасительницу, а не какую-то Катьку Державину, которая втравила его во все эти неприятности! Все мужчины одинаковы! Соглашайся, дорогуша! Ты мечтаешь изменить свою серую жизнь, а я предлагаю тебе отличный шанс сделать это, воплотить свои мечты в реальность. Ну так как, ты согласна?

С этими словами графиня протянула ей руку в черной перчатке.

Наташа молча взглянула в ее скрытое тенью лицо, а затем кивнула и крепко пожала протянутую руку.

Катерина, Матвей и Игорь шагали вдоль набережной, любуясь белоснежными яхтами, тихо покачивающимися на волнах залива. Прохор и Аглая уехали вперед на машине, ребята же предпочли прогуляться пешком. По пути Катерина проголодалась, и Матвей купил всем по хот-догу и жареную на гриле курицу. И теперь все трое жевали на ходу. При этом Матвей держал девочку за руку, Игорь шагал рядом.

Впервые за несколько дней Катерина чувствовала на душе покой и умиротворение. За ней никто не гнался, никто не пытался утащить ее в зазеркальный мир. Недавние события могли показаться страшным сном, но, к сожалению, она точно знала, что все происходило на самом деле. За ней действительно приходили посланники Дамы Теней.

А тут еще ее мать, Маргарита Державина…

Она появлялась в их доме, выходила из зеркала, которое потом разбила Евдокия. Хотела предупредить ее об опасности. Как оказалось, ее мать и тетка Алекса – одно и то же лицо! Значит, она и в самом деле не покончила с собой, как все считали, много лет назад! Ее мать жива и беспокоится о ней. Но почему же она сразу ей в этом не призналась? Хотя кто знает? Возможно, так ей было легче выполнить задуманное, ведь Катерина наверняка не отпустила бы ее обратно в Зерцалию.

Маргарита Державина живет по ту сторону зеркала и скрывается от Властелинов! Как бы хотелось встретиться с ней еще раз! Посмотреть на нее, прикоснуться… Нашел ли ее отец? Ведь он тоже сейчас где-то там, в странном и пугающем мире. Катерина задумчиво взглянула на свои пальцы. Благодаря своей крови она может в любой момент отправиться на поиски родителей. Если ей хватит духа.

Вот только нужно ли это делать? Катерина давно привыкла считать своей матерью Аглаю, а женщина на картине была ей совсем чужой. То же самое она может сказать и об отце. Может, и не стоит ничего менять? Особенно если учесть, с какими опасностями это сопряжено.

– У тебя все в порядке? – спросил Матвей, наклоняясь к ее щеке.

– Да, вполне, – улыбнулась Катерина.

– Мне показалось, что ты сейчас не здесь, а где-то далеко. – И он с улыбкой прижал ее к себе.

– Столько всего произошло, – произнесла Катерина. – В последнее время я много думаю об этом.

– Нашла о чем думать, – весело сказал Матвей. – Забудь поскорее, и дело с концом!

– Легко сказать, – улыбнулась девочка.

Парень молча кивнул и откусил кусок хот-дога.

Он сам постоянно вспоминал случившееся, хотя и старался не показывать, что это его тревожит.

Матвей и его отец теперь жили в особняке, куда их пригласила Аглая. Катерине нравилось каждый день видеть заспанного парня в кухне, когда тот готовил себе и остальным завтрак. Наконец в их доме появился человек, умеющий приготовить нормальную еду, а не разогревать в микроволновке полуфабрикаты. Нравилось и то, что Аглая теперь улыбается намного чаще, чем при Евдокии. Нравилось думать, что впереди ее ждет только хорошее.

А путешествие в Зерцалию… Кто знает?

Может, когда-нибудь…

Матвей неловко повернулся и поморщился.

– А с тобой-то что? – спросила Катерина.

– Да ничего серьезного, – отмахнулся парень. – После той ночи спина частенько немеет. Я подозреваю, что меня не один раз уронили по дороге, когда несли в особняк из луна-парка!

Катерина и Игорь громко рассмеялись. В этот момент рядом с ними притормозила машина Аглаи. Улыбаясь, она выглянула в окно автомобиля.

– Катерина, Матвей, Игорь!

– Вы вернулись? – спросила Катерина.

– Мы тут с Прохором решили съездить в пиццерию! Не хотите с нами?

– С удовольствием, – отозвался Матвей.

Игорь в нерешительности замер.

– Давай, не робей! – поманила его Аглая. – Не укусим! Развеешься немного, Игорек! Мы угощаем!

– Ну хорошо, – медленно проговорил Игорь. – Раз вы настаиваете…

– Мы тут, правда, курицу купили, – помахала пакетом Катерина.

– Так пригласи и ее, – сказал Прохор.

Ребята снова рассмеялись и один за другим забрались на заднее сиденье машины. По музыкальному радиоканалу передавали последние новости, все о ближайших концертах и развлекательных программах. Ночь полного лунного затмения осталась в прошлом, репортеры быстро нашли другие темы для передач. Жизнь постепенно возвращалась в привычную колею.