Рик Риордан - Перси Джексон и последнее пророчество
К счастью, его отвлек Аид. Он бросился на энергетическую стену, но его колесница перевернулась от удара об это препятствие. Он, сыпля проклятиями, встал на ноги и ударил по стене черной энергией. Стена устояла.
— В атаку! — взревел он.
Армия мертвецов бросилась на монстров титана. Пятая авеню превратилась в нечто невообразимое. Смертные с криками бросились искать укрытие. Деметра взмахнула рукой — и целая колонна великанов превратилась в пшеничное поле. Персефона превратила копья дракониц в подсолнечники. Нико прорубался сквозь армию врага, пытаясь, насколько это было в его силах, защитить пешеходов. Мои родители бежали ко мне, огибая монстров и зомби, но я ничем им не мог помочь.
— Накамура — за мной! — приказал Кронос. — Великаны — разделайтесь с ними.
Он указал на меня и моих друзей, а потом нырнул в холл.
Несколько секунд я стоял как вкопанный. Я ожидал схватки, но Кронос будто и не заметил меня, словно ему было жаль тратить время на такую мелочь. От этого я впал в бешенство.
Первый гиперборейский великан замахнулся на меня дубинкой, но я проскочил между его ног и вонзил меч ему в спину. Он тут же превратился в груду льда. Второй великан дохнул холодом на Аннабет, которая едва стояла на ногах, но Гроувер успел оттащить ее в сторону, а за дело взялась Талия. Она ловко, как кошка, запрыгнула на спину великана и вонзила свои охотничьи ножи в синюю шею чудовища, создав таким образом самую большую в мире безголовую ледяную скульптуру.
Я заглянул за волшебную стену. Нико прорубался к моей матери и Полу, но они и сами не бездействовали. Пол подхватил меч одного из павших героев и схватился с драконицей, демонстрируя незаурядное мастерство. Он нанес ей удар в живот — и она распалась на атомы.
— Пол? — изумился я.
Он повернулся ко мне и улыбнулся.
— Надеюсь, я сейчас убил монстра, а не кого-то другого. Студентом я играл в шекспировских спектаклях! Тогда и научился немного фехтованию.
За это я полюбил его еще сильнее. В этот момент великан лестригон бросился к моей матери. Она возилась в брошенной полицейской машине (может, искала там рацию) и не видела опасности.
— Мама! — закричал я.
Она развернулась, когда монстр был уже совсем рядом. Я думал, в руках у нее зонтик, но она перезарядила помповое ружье — это оказался дробовик — и выстрелила, отбросив великана назад метров на пять, прямо на меч Нико.
— Неплохо, — констатировал Пол.
— Когда ты научилась стрелять из дробовика? — крикнул я.
Мама дунула, отбрасывая волосы с лица.
— Секунды две назад! Перси, с нами все будет хорошо. Беги!
— Верно, — согласился с ней Нико. — С этой армией мы тут разберемся, а ты должен разобраться с Кроносом.
— Давай, Рыбьи Мозги! — скомандовала Аннабет.
Я кивнул, потом посмотрел на гору кирпичей у фасада здания, и сердце у меня екнуло. Я совсем забыл про Хирона. Как такое могло случиться?
— Миссис О’Лири, — взмолился я, — пожалуйста, там, под этой грудой, Хирон. Если кто и сможет его откопать, то одна ты. Найди его! Помоги ему!
Не знаю, что там она поняла, но она прыгнула на груду обломков и принялась ее разгребать. Аннабет, Талия, Гроувер и я бросились к лифту.
Глава девятнадцатая
Мы громим вечный город
Мост на Олимп разрушался. Мы вышли из лифта на мостки белого мрамора, и сразу же у нас под ногами появились трещины.
— Прыгайте! — велел Гроувер. Для него это не составляло труда — ведь он отчасти был горным козлом.
Он перепрыгнул на другую плитку, а наша стала опасно раскачиваться у нас под ногами.
— О боги, я так боюсь высоты! — завопила Талия, когда мы вместе прыгнули.
А вот Аннабет была совсем не в форме, чтобы еще и прыгать. Она споткнулась и крикнула:
— Перси!
Я ухватил ее за руку в тот момент, когда плита под ней превратилась в пыль. Несколько мгновений мне казалось, что мы вдвоем рухнем в пропасть. Ее ноги болтались в воздухе, рука стала выскальзывать из моей — и вот я уже держал ее за одни пальцы. Но тут Гроувер и Талия вцепились мне в ноги, и я обрел новые силы. Нет, Аннабет не упадет!
Я вытащил ее, и мы свалились на подрагивающие мостки. Я даже не отдавал себе отчета в том, что мы лежим, крепко обняв друг друга, пока Аннабет вдруг не напряглась.
— С-спасибо, — пробормотала она.
Я попытался сказать «не стоит благодарности», но у меня ничего получилось, словно каша была во рту.
— Идем дальше! — Гроувер положил руку на мое плечо.
Мы с Аннабет разжали руки, вскочили и побежали по небесному мостику, а плитки у нас под ногами продолжали крошиться и падать в никуда. Мы добежали до края горы, и тут же последняя из них обрушилась.
Аннабет оглянулась на лифт, который теперь оказался вне пределов нашей досягаемости — полированный ряд металлических дверей, ни к чему не прикрепленных и повисших в пространстве, на высоте шестисот этажей над Манхэттеном.
— Похоже, мы тут застряли, — сказала она. — Навсегда.
— Бла-бла-бла! — заблеял Гроувер. — Связь между Олимпом и Америкой размывается. Если она оборвется совсем…
— …боги в этот раз не переедут в другую страну, — заключила Талия. — Это будет конец Олимпа. Окончательный.
Мы побежали по улицам. Особняки горели, статуи были сброшены с пьедесталов. Деревья в парках превратились в щепы. Создавалось такое ощущение, что кто-то прошелся по городу с гигантской косилкой.
— Коса Кроноса…
Мы бежали по петляющей тропинке к дворцу богов. По моим ощущениям эта дорога должна была быть короче. Может быть, Кронос замедлил время, а может, это страх замедлял мои движения. Вершину горы покрывали руины — все прекрасные здания и сады исчезли.
Несколько малых богов и духов природы пытались остановить Кроноса. Их останки лежали вдоль дороги — разбитые доспехи, порванная одежда, поломанные мечи и копья.
Где-то впереди звучал гулкий голос Кроноса:
— До последнего кирпичика! Как я и обещал. Крушить все, чтобы не осталось камня на камне!
Внезапно взорвался дворец белого мрамора с золотым куполом. Купол взлетел вверх, словно крышка чайника, и рассыпался на куски, пролился на город дождем из миллиона осколков.
— Это было святилище Артемиды, — проворчала Талия. — Он за это заплатит!
Мы пробегали под мраморной аркой с громадными статуями Зевса и Геры, когда вся гора застонала и стала раскачиваться, как лодка в шторм.
— Берегись! — крикнул Гроувер.
Арка стала рушиться. Я поднял голову и увидел, как двадцатитонная мрачная статуя Геры падает прямо на нас. Мы с Аннабет были бы расплющены в лепешку, если бы Талия не толкнула нас сзади.
— Талия! — вскрикнул Гроувер.
Когда пыль осела и гора перестала раскачиваться, мы обнаружили Талию живой, но ноги ее были придавлены статуей.
Мы отчаянно пытались сдвинуть статую с места, но для такого труда нужно было несколько циклопов. Когда мы попытались вытащить Талию из-под статуи, она закричала от боли.
— Я вышла живой из всех этих сражений, — простонала она, — а меня победила эта дурацкая глыба камня!
— Это Гера! — в гневе проговорила Аннабет. — У нее на меня давно зуб. Ее статуя убила бы меня, если бы не ты!
Талия поморщилась.
— Да не стойте вы без дела. Я уж тут как-нибудь. Бегите!
Мы не хотели ее оставлять, но я слышал смех Кроноса, приближающегося ко дворцу богов. Взлетели на воздух еще несколько зданий.
— Мы вернемся, — пообещал я.
— А я вас тут подожду, — простонала Талия.
У самых ворот дворца на склоне горы возник огненный шар.
— Нужно бежать, — сказал я.
— Я полагаю, ты не имеешь в виду «спасаться бегством», — пробормотал Гроувер.
Я понесся ко дворцу. Аннабет пустилась следом.
— Вот этого-то я и боялся, — вздохнул Гроувер, и его копытца зацокали у нас за спиной.
Двери дворца имели такой размер, что сквозь них вполне мог пройти круизный лайнер, но они были сорваны с петель, как пушинки, и разбиты вдребезги. Чтобы попасть внутрь, нам пришлось перебираться через груду камней и искореженного металла.
В середине тронного зала, широко раскинув руки, стоял Кронос и смотрел на звездный потолок, словно изучая его. Его смех был еще громче, чем прежде, — словно шел из недр Тартара.
— Наконец-то! — взревел он. — Олимпийский совет — такой гордый и могущественный! Так чей трон мне уничтожить первым?
Сбоку от него топтался Эфан Накамура, пытаясь держаться подальше от косы своего хозяина. Очаг почти погас, среди пепла тлели лишь несколько угольков. Гестии нигде не было видно. Как и Рейчел. Я надеялся, что с ней ничего не случилось, но я видел сегодня столько смертей и разрушений, что даже боялся думать об этом. Офиотавр плавал в своей водяной сфере в дальнем углу зала и благоразумно помалкивал, но рассчитывать на то, что он долго будет оставаться незамеченным, не приходилось.
