Денис Белохвостов - Дон Кихот с ядерным чемоданчиком

—Понятно, — ответил Глеб. Палат тут было больше, но по размеру они намного уступали бывшему глебиному отделению, к тому же выглядели уютней, так как в каждой стояло пять или шесть кроватей. Это конечно не две огромные спальни, на двадцать человек. Медсестра проводила его к постели, заправленной свежим бельем.

—Вот твоя койка, — показала она, — располагайся и отдыхай. Вещи можешь под кровать положить. Но только кроме продуктов. Их — сдашь на кухню раздатчице, но напиши обязательно на пакетах свою фамилию, тебе наверно наши правила и самому известны, ты же в четырнадцатом долго лежал. В полдник будешь получать то, что тебе родители передали, или сам бери, когда захочешь, шкаф я тебе потом покажу.

С этим напутствием она, к величайшему облегчению Глеба, покинула палату. Он остался один. Наверно остальные ребята играли сейчас на площадке. Это было Глебу на руку. Он закинул сумку и чемодан под кровать, стараясь положить их так, чтобы кейс лежал как можно незаметней, оглядел палату, удовлетворенно хмыкнул и осторожно выглянул в коридор. Пусто. Медсестра видимо понесла историю болезни в кабинет врача, чтобы он с утра сразу ею занялся. Глеб пулей, но все же стараясь не издавать ни малейшего шума, пробежал просторный холл и миновав дверь, изо всех сил рванул обратно в свое отделение.

Он успел как раз вовремя. Мать разговаривала с Львом Павловичем, держащим в руках какие-то бумаги. Заметив его, врач приветливо сказал:

—А вот и наш герой! Ты куда ходил?

—С Кирой попрощался, его в другое отделение перевели, — перевел дух Глеб.

—Ну и прекрасно, сейчас Виктор Иванович подойдет, поговоришь с ним напоследок и поедешь, — закончил разговор Лев Павлович. Тут словно в подтверждении его слов из кабинета вышел профессор. В руках он держал глебину офицерскую рубашку с эмблемами.

—Здравствуй, офицер Континентального Союза! — то ли в шутку, то ли серьезно приветствовал он Глеба и протянув ему рубашку, предложил, — надень.

—Зачем? — не понял Глеб, — сегодня тепло, я специально с коротким рукавом надел, — на рубашку он смотрел абсолютно равнодушно, но на профессора посмотрел с подозрением. «Что он задумал, — пронеслось в голове, — почему себя так странно ведет? Знает же, что никакого Континентального Союза нет и в помине. Это я его выдумал».

—Нет, ты все-таки надень, — не унимался главврач, а Лев Павлович изучающе смотрел на Глеба.

—Что прям здесь? — удивился Глеб, не понимая, что от него хотят.

—А ты стесняешься? Тогда в палату можешь пойти, переодеться, — предложил профессор.

—Да нет, — Глеб снял свою легкую красно-белую рубашку с короткими рукавами и надел темно-зеленую, застегнул пуговицы и вопросительно посмотрел на профессора, как бы спрашивая: «И что дальше?».

—Как себя чувствуешь? — спросил главврач.

—Нормально, — честно ответил Глеб, и заметил, — но на улице жарко будет. Сейчас ведь солнце, да и в пионерском лагере я в ней необычно выглядеть буду. Начнут с расспросами приставать.

—Значит больше носить ты ее не хочешь? — осторожно спросил Лев Павлович.

—Нет, — твердо ответил Глеб.

—Ну и прекрасно! — обрадовано воскликнул профессор, и предложил, — можешь переодеться обратно.

Что Глеб с радостью и сделал, отдав рубашку матери. Та словно немного боялась этого предмета, и спросила ни к кому конкретно не обращаясь:

—Ну и что с ней делать?

—Возьмите домой, — равнодушно ответил Лев Павлович.

—Мам давай сюда, я ее в пионерский лагерь возьму, эмблемы спорю, а если будет холодно — надену, — быстро предложил Глеб, опасаясь как бы мать не раскрыла сумку с кириными вещами. Не дожидаясь согласия он взял у нее рубашку, повернулся спиной, закрыв собой сумку, быстро расстегнул молнию, запихал ее сверху, и одним движением закрыл молнию.

—Ну чтож, до встречи через месяц, — попрощался профессор.

—Счастливо отдохнуть, — сказал Лев Павлович.

—Спасибо вам, — поблагодарила их глебина мать и протянула каждому по полиэтиленовому пакету, в котором явно угадывались очертания бутылки и небольшой коробки, то ли печенья, то ли конфет.

—Да нет, ну что вы…, — стали отказываться врачи, но скорее для вида. После недолгих уговоров они приняли «подарки».

—Спасибо вам за все, — серьезно сказал Глеб им на прощание, нисколько не покривив душой. Наконец врачи ушли и Глеб с мамой пошли к выходу из отделения.

—Постой, у вас тут везде же замки, надо позвать кого-нибудь чтобы открыли, — вспомнила мать, когда они остановились около двери.

—Фигня мам, — пренебрежительно ответил Глеб, достав из кармана отмычку и отпирая дверь, — вот и все.

—Ну ты даешь, — вздохнула мать и улыбнулась, — все, теперь поехали быстрей.

Они довольно быстро доехали до места отправления автобусов около Дома Культуры. От метро правда пришлось ехать пару остановок на автобусе, но в итоге Глеб с мамой приехали даже чуть раньше чем рассчитывали. Подходя к толпе родителей и детей, Глеб постоянно оглядывался, на правый угол здания, где его должен был ждать Кира. Но из-за столпотворения, за головами взрослых что-либо рассмотреть было невозможно. Перед зданием стояли автобусы — обычные рейсовые «Лиазы», правда сейчас без номеров маршрутов и с надписями «Осторожно дети». Около автобусов вожатые держали таблички с надписями «1 отряд», «2 отряд», и так далее по порядку. Заканчивались таблички на 12-ом номере. Глеб помнил, что он записан в шестой отряд. И если его сейчас мама представит вожатым, то весь план рухнет. Пришлось действовать без промедления, беря ситуацию в свои руки.

—Мам, я в туалет хочу! — попросился Глеб, одновременно начиная пятиться назад, в толпу.

—Куда ты? — изумилась мать, — сейчас посадка начнется, а нам еще зарегистрироваться надо, — и она показала рукой на здание Дома Культуры.

—Так ты пока меня зарегистрируй, а я — в туалет, — предложил он, по прежнему отходя в направлении угла здания, где его должен был дожидаться Кира, — где мне еще потом сходить по пути? — привел он последний аргумент.

—Так туалеты должны быть в здании, — возразила мать, — пошли скорее.

—Хорошо, — вынужден был согласится Глеб. Как только они миновали массивные входные двери и встали у небольшой очереди к столу в холле, мать строго сказала:

—Ну давай иди быстрей, я тебя здесь ждать буду, только умоляю, не потеряйся, сам видишь сколько тут народу.

Глеб пошел сначала в сторону, делая вид что ищет туалет, а потом увидев, что мать не смотрит в его сторону прошмыгнул обратно в двери на улицу. Пройдя пару десятков метров от подъезда он наконец увидел Киру, стоявшего как раз там где они договорились, и в поисках Глеба нервно всматривающегося в толпу. Глеб подбежал к нему и сразу выпалил:

—Пока все нормально. Держись меня, но близко не подходи, чтобы тебя моя мама не заметила. Сейчас мы с ней выйдем из здания. Меняться еще рано. Но как только я махну рукой, беги ко мне.

—Ага, — только и ответил Кира, тяжело дыша от волнения. Глеб пустился бегом обратно, но было еще рано показываться ей на глаза, мать как раз разговаривала с женщиной оформляющей документы. Выждав, когда она закончила выяснять все вопросы и отошла в сторону Глеб подошел к ней. Лишний раз «светится» перед людьми из лагеря он не хотел.

—Ну наконец-то, — сказала мать, увидев его, а Глеб оглянулся, проверяя, не потерял ли его Кира. С другом было все нормально. В толпе на Киру никто не обращал внимания, и он остановился в нескольких метрах от Глеба, прислонившись к стене.

—Я разговаривала со старшей пионервожатой, — сообщила мать, — она говорит, что у них действительно очень хороший лагерь и место красивое.

—Угу, — ответил Глеб, лихорадочно думая как бы совершить замену, — мам может к автобусам пойдем, там вроде отряды уже собираются.

—Пошли конечно, — согласилась мать, — уже наверно пора.

Глеб с мамой вышли из здания и пошли по направлению к вожатому в пионерском галстуке, держащего табличку «6 отряд», вокруг него уже собралось человек десять детей, естественно вместе с родителями. Это было очень удобно, так как вожатый пока не обращал внимания на своих подопечных. Глеб остановился как можно дальше от него попросил мать:

—Мам, ну давай путевку. Вещи у меня с собой, сейчас погрузимся в автобус и поедем. Письма, я как и обещал, буду тебе раз в два дня писать. Что тебе здесь на жаре париться, езжай лучше домой.

—Ну уж нет! — резко возразила мать, на нее стала действовать толпа и общее нервозное состояние, — посажу тебя в автобус, помахаю рукой на прощание, тогда, со спокойным сердцем и поеду домой.

«Опа!», — сказал про себя Глеб и чертыхнулся. Он оглянулся назад, там в толпе он увидел Киру, не спускающего с него глаз в ожидании условного взмаха руки.

—Мам, ты может пока подойдешь к вожатому и поговоришь с ним? Ну как там с купанием, часто ли разрешают загорать? — предложил наудачу Глеб.