Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка
Она сказала 'я' настолько жестко, что проколола отверстие в пергаменте. Гарри не сказал ничего. Ему стало казаться, что его голос может скоро исчезнуть от того, что он им перестал пользоваться. Он согнулся над Передовым Созданием зелий и продолжил делать примечания относительно Постоянных Эликсиров, иногда делая паузу, чтобы расшифровать полезные дополнения к тексту о Либатиус B.
«Кстати», — сказала Гермиона, «Тебе слудует быть осторожным.»
«В сделаю это в последнюю очередь,» сказал Гарри немного хриплым голосом после долгого молчания, «я не отдам эту книгу. Я узнал больше от Принца-полукровки больше, чем Снэйп или Горн преподавали мне в-»
«Я не говорю о клупом глупом „так называемом принце,“ сказала Гермиона, бросая на книгу злой взгляд. «Я говорила об этом раньше. Я заходила в ванную девочек непосредственно перед тем, как пришла сюда и и там была приблизительно дюжина девочек, включая это Ромилду Вэйн, решающих, как напоить тебя любовным зельем. Они все еще надеются, что они застявят тебя взять их на вечеринку к Горну, кажется, купили зелье у Фреда и Джорджа. Не хочу говорить, что они работают, но —»
«Почему ты тогда их не конфисковала?» спросил Гарри, которому показалось, что мания Гермионы к соблюдению правил не проявилась в этой ситуации.
«У них не было микстур с собой,» сказала Гермиона презрительно, «Они только обсуждали тактику. Поскольку я сомневаюсь относительно того, что Принц-полукровка», — она одарила книгу еще одним презрительным взглядом — «мог выдумать противоядие для дюжины различных микстур сразу, то я только могу предложить тебе поскорее найти кого-то с нем ты пойдешь, это остановит других, думаящих, что они все еще имеют шансы. Это уже завтрашняя ночь, они начинают отчаяваться.»
«Нет никого, кого я хочу пригласить,» — пробормотал Гарри, который все еще не старался думать о Джинни больше, чем он мог помочь, несмотря на тот факт, что она продолжала неожиданно возникать в его мечтах способами, которые сделали его искренне счастливым от того, что Рон не мог выполнить Legilimency.
«Хорошо, только думай, что ты пьешь, потому что было похоже, что Ромилда Вэйн говорит серьезно..» сказала Гермиона мрачно.
Она пододвинула длинный рулон пергамента, на котором писала рассказ и продолжила писать. Гарри смотрел на нее, витая мыслями очень далеко.
«Постой,» сказал он медленно. «Я думал, Филч, запретил все вещи, купленные у близнецов?»
«И когда кто-нибудь обращал внимание на то, что запретил Филч?» спросила Гермиона, все еще концентрируясь на своем эссе.
«Но я думал, что все совы обыскивались. Так, каким образом они в состоянии пронести в школу любовное зелье?»
«Фред и Джордж посылают им его замаскированным под духи и микстуру кашля,» сказала Гермиона. «Это — часть их обслуживания.» «А ты много об этом знаешь»
Гермиона одарила Гарри взглядом, который недавно испытало на себе его Передовое создание зелий.
«Я видела это на бутылках, которые они показали Джинни и мне летом,» сказала она холодно, «я не собираюсь подмештвать зелья в напитки другим людям… или притворяться перед остальными, что так же плохо…»
«Да, ну, в общем, не бери в голову это,» сказал Гарри быстро. «Но Филч обманут, не так ли? Эти девочки получают вещи в школу, замаскированные как что — то еще! Итак, почему не мог Малфой принести в школу ожерелье-?» «О, Гарри … только не надо опять…» «Постой, почему нет?»
«Слушай,» вздохнула Гермиона, «Датчики Тайны обнаруживают проклятья, заклятия укрывательства, не так ли? Они используются, чтобы найти волшебство и предметы темной магии. Они обнаружил бы мощное проклятие, как в том ожерелье в течении секунды. Но что-то помещенное просто в другую бутылку… в любом случает, любовное зелье не опасно…» «Легко тебе говорить» пробормотал Гарри, подумав о Ромилде.
«— таким образом обманут Филча, что это не микстура от кашля довольно просто. в конце концов, он не такой уж хороший волшебник, чтобы отличить одно от другого.»
Эрмайон остановилась; Гарри тоже что-то услышал. Кто-то переместился среди темных книжных полок. Они ждали, и мгновение спустя из-за угла появилась Госпожа Пинс, похожая на стервятника из-за ее затонувших щек, кожи как пергамент и длинного крючковатого носа, освещенного лампой, которую она несла.
«Библиотека теперь закрыта,» сказала она, «следите за тем, возвратили ли вы то, что позаимствовали — что ты сделал с этой книгой?»
«Это не библиотечное, это мое!» сказал Гарри торопливо, схватив его копию Передового создания зелий с стола, когда Госпожа Пинс попыталась схватить ее своей подобной когтю рукой. «Испорченный!» она шипела. «Оскверненный, оскверненный!»
«Это — только книга, на которой это было написано!» сказал Гарри, вырывая учебник.
Гермиона, которая торопливо упаковала вещи, схватила Гарри за руку и потащила его прочь.
«Она запретит тебе посещать библиотеку, если ты не будешь осторожен. Почему ты должен был приносить эту глупую книгу?»
«Это не моя ошибка, она лает безумная, Гермиона. Или ты думаешь, что она услышала, как ты говоришь о Филче? Я всегда думал, что могло бы быть кое-что между ними …» «О, ха ха..»
Наслаждаясь, что она говорят как раньше, они пробивались по пустынным освещенным лампой коридорам назад в комнату отдыха, споря, действительно ли и Филч и Госпожа Пинс любят друг друга.
«Baubles» (Безделушки) — сказали Гарри Полной Даме, это ябыл новый, праздничный пароль.
«То же самое к Вам,» ответил портрет с плутоватой усмешкой, и она качнулас вперед, чтобы впустить их.
«Привет, Гарри!» сказала Ромилда Вэйн, когда он вошел через отверстие портрета. «хочешь воды?» Гермиона бросила ему через плече взгляд «что-я-тебе-говорила».. «Нет, спасибо,» сказал Гарри быстро. «Я не хочу.»
«Хорошо, возьмите их так или иначе,» сказала Ромилда, протянув ему коробку. «Шоколадные Котлы. Мой дедушка послал их мне, но я их не люблю.»
«О — право — большое спасибо.» сказал Гарри, который не мог думать, что еще сказать. «эээ, я пойду…»
«Говорили же тебе,» сказал Гермиона кратко, «Скорее приглашай кого-нибудь и они от тебя отстануть, и ты сможешь-«Но ее лицо вздуг стало белым, она только что увидела Рона и Лаванду в кресле.
«Хорошо, спокойной ночи, Гарри, «сказала Гермиона, хотя было только семь часов вечера, она ушла в спяльню к девочкам.
Гарри ложился спать, успокаивая себя, остался только еще один день уроков, ну и еще вечеринка Горна, после которой он и Рон вместе уедут. Теперь казалось невозможным, что Рон и Гермиона начнут общаться друг с другом как раньше прежде, чем начнется отпуск, но возможно, так или иначе, перерыв даст им время, чтобы успокоиться, подумать о своем поведении…
Его надежды не были высоки, и они стали еще меньше после Трансфигурации на следующий день. Они только что прошли очень трудную тему человеческого преобразования; работая перед зеркалами, они были должны изменить цвет собственных бровей. Гермиона смеялась над неудачной первой попыткой Рона, в течение которой он так или иначе сумел дать себе захватывающие усы; Рон принял ответные меры, высказав жестокое, но точное впечатление от Гермионы, вскакивающей с места каждый раз как профессор Макгоннагал задает вопрос. Лаванда и Парвати это нашли очень забавным и вновь практически довели Гермиону до слез. Она умчалась из классной комнаты сразу после звонка, оставив половину вещей; Гарри, решив, что он нужен сейчас больше ей, последовал за Гермионой.
Он наконец разыскал ее, поскольку она появилась от ванной девочек этажем ниже. Вместе с ней была Луна Лавгуд.
«О, привет, Гарри,» сказала Луна. «Ты знаешь, что одна из твоих бровей — ярко желтого цвета?» «Привет, Луна. Гермиона, ты оставила там свои веши …» Он протянул ее книги.
«О, да,» сказал, что Гермиона забитым голосом, взяла вещи и быстро отвернулась, чтобы скрыть красные глаза. «Спасибо, Гарри. Я должна идти …» И она поспешно ушла, не дав Гарри сказать никаких успокаивающих слов.
«Она немного расстроена,» сказала Луна. «Я думала сначала, что там Плакса Миртл, но, оказалось, что это была Гермиона. Она говорили что-то о Роне Уизли …» «Да, они поругались,» сказал Гарри.
«Он говорит забавные вещи иногда, не так ли?» сказала Луна, когда они вместе шли по коридору. «Он может быть немного недобрым. Я заметила это в прошлом году.»
«Я думаю. сказал Гарри. Луна демонстрировало обычную ловкость разговора о неприятных истинах; он никогда не встречал никого как она. „У тебя был хороший семестр?“
«О, все нормально» сказала Луна. «Немного одиноко без Джинни. Она хорошая, она остановила двух мальчиков в нашем классе Тринсфигурации, называющих меня 'Душевнобольной' на днях-„«А ты не хочешь пойти со мной к Слагхорну?“
Слова выскочили изо рта прежде, чем он сумел остановить их. Он остышал себя, будто это был совершенно посторонний разговор.
