Йон Колфер - Затерянный мир
Аббот устало вздохнул и взмахом руки разрешил демону продолжать. Ох уж эта молодежь с ее любовью к формальностям!..
– Мне кое-что не по нутру, Аббот. Наше племя живет не так, как до́лжно жить демонам.
Некоторые члены Совета одобрительно заворчали. Аббота это не испугало. Скоро они изменят свое мнение.
– Мы называем друг друга человеческими именами, – продолжал Бассет. – Мы преклоняемся перед человеческой книгой. И я говорю: это отвратительно! Мы что, собираемся превратиться в людей?
– Я уже объяснял, Бассет. Возможно, миллион раз. Или ты настолько туп, что мои слова не могут пробиться сквозь твой череп?
Бассет глухо зарычал. Этот рык означал вызов на бой. Демон намеревался вбить обратно в глотку оскорбление обидчика, и не важно, что Аббот был вождем племени.
– Попробую объяснить еще раз, – сказал Аббот, положив ноги на стол, что было дополнительным оскорблением. – Изучая образ жизни людей, мы учимся лучше понимать их, а значит, сможем с легкостью их победить. Мы читаем книгу, мы тренируемся стрелять из арбалета, мы носим их имена.
Однако Бассет не собирался уступать.
– Я слышал эти слова миллион раз, и каждый раз я думал: «Что за чушь!» Мы же не даем друг другу имена кроликов, когда на них охотимся. Мы не живем в норах, чтобы охотиться на лис. Мы можем изучать книгу и стрелять из арбалета, но мы – демоны, а не люди. Мое семейное имя – Хрящ. Вот настоящее имя для демона! А не дурацкое Хэдли Шрайвлингтон Бассет.
Аргумент был веским, и подан он был мастерски. Может быть, в иных обстоятельствах Аббот поаплодировал бы и сделал этого молодого демона своим заместителем. Но из помощников вырастают соперники, а именно этого Аббот не мог допустить.
Он встал и медленно пошел вдоль стола, заглядывая в глаза каждому члену Совета. Сначала он видел в них открытое неповиновение, но, когда заговорил, дерзкий блеск померк и сменился тусклым свечением послушания.
– Ты, конечно, прав, – сказал Аббот, проводя когтем по своему изогнутому рогу, отчего во все стороны посыпались синеватые искры. – Все, что ты говоришь, соответствует истине. Имена, нелепая книга, арбалеты, изучение английского языка. Все это шутка.
Бассет обнажил острые белые зубы, его золотистые зрачки сузились.
– Ты признаешь это, Аббот? Вы все слышали, что он признает?
Чуть раньше все одобрили бы вызов молодого демона громоподобным рычанием, но боевой запал уже угас. Демоны тупо таращились в столешницу, словно на ее неровной поверхности было нацарапано уравнение, решить которое было для них вопросом жизни и смерти.
– Истина заключается в том, Бассет, – сказал Аббот, подходя еще ближе, – что мы никогда не вернемся домой. Наш дом теперь здесь.
– Но ты говорил…
– Я знаю. Я говорил, что заклятие исчезнет и мы переместимся туда, откуда пришли. Кто знает, может быть, я говорил правду. Но я не имею представления о том, что произойдет в действительности. Знаю только, что, пока мы остаемся здесь, я буду главным.
Бассет был ошеломлен.
– Не будет великой битвы? Но мы так долго тренировались…
– Отвлекающий маневр, – сказал Аббот и зашевелил, как фокусник, пальцами. – Дымовая завеса. Нужно было, чтобы войска на чем-нибудь сконцентрировались.
– Что сделали?..
– Сконцентрировались, тупица. Подумай об этом. Демоны счастливы, пока им предстоит война. Я дал им войну, показал, как в ней победить. И естественно, стал спасителем племени.
– Ты дал нам арбалет.
Аббот расхохотался. Этот Бассет в самом деле был полным дураком.
– Арбалет! – произнес он, едва отдышавшись. – Арбалет! У вершков есть оружие, которое стреляет смертью. У них есть железные птицы, которые летают по небу и сбрасывают взрывающиеся яйца. Их миллионы. Миллионы! Им достаточно сбросить одно яйцо на наш остров, чтобы от него ничего не осталось. И на этот раз никто не сможет вернуться.
Бассет не знал, на что решиться: броситься в драку или убежать. У него кружилась голова от всех этих откровений, а остальные члены Совета словно заснули. Как будто их околдовали…
– Давай, – насмешливо произнес Аббот. – Ты ведь уже почти догадался. Выжми губку, которая служит тебе умом.
– Ты околдовал Совет!
– Отлично! – завопил Аббот. – Дайте этому демону живого кролика.
– Но это невозможно, – пролепетал Бассет. – Демоны не владеют магией, за исключением колдунов. А колдуны не трансформируются.
Аббот широко раскинул руки.
– А я уж наверняка прошел трансформацию, это всякому видно. У тебя головка еще не разболелась? Не слишком ли много шевелений извилинами для тебя, а, Бассет?
Молодой демон вытащил из ножен длинный меч.
– Меня зовут Хрящ! – взревел он, бросаясь на вождя племени.
Тот играючи отразил удар бронированным предплечьем и прыгнул на противника. Пусть Аббот был лжецом и предателем, это не мешало ему оставаться грозным воином. Бассет по сравнению с ним казался ласточкой, пытающейся заклевать орла.
Аббот повалил демона на каменный пол и уселся ему на грудь, не обращая внимания на удары, которыми Бассет осыпал его броню.
– И это все, на что ты способен, малыш? Даже мой пес кусается больнее.
Он сжал голову Бассета в ладонях так, что у молодого демона глаза полезли на лоб.
– Я могу убить тебя, – сказал Аббот, не скрывая того, как ему нравится эта идея. – Но ты популярен среди бесенят, и они замучают меня вопросами. Поэтому я оставлю тебе жизнь. После обработки. Твоя воля будет принадлежать мне.
Бассет должен был потерять способность говорить, но ему удалось простонать одно слово:
– Никогда.
Аббот еще сильнее сжал его голову.
– Никогда? Говоришь, никогда? Разве ты не знаешь, что «никогда» на Гибрасе наступает очень быстро?
А потом Аббот сделал то, что не мог сделать демон, прошедший трансформацию, – сконцентрировал всю магию внутри себя и позволил этой энергии выплеснуться наружу через глазные яблоки.
– Ты мой, – сказал он Бассету, и его голосу невозможно было сопротивляться.
Других он уже давно обработал настолько, что теперь им хватало легкой дозы гипноза в голосе. Но для того, чтобы подчинить себе молодой разум Бассета, Абботу пришлось вычерпать всю свою магию до последней искры. Магию, которую он украл. Магию, которую по законам волшебного народца категорически запрещено использовать для подавления воли себе подобных.
Лицо Бассета покраснело, пластина на лбу треснула.
– Ты мой! – повторил Аббот, глядя прямо в глаза уже почти порабощенного Бассета. – Ты никогда не посмеешь сомневаться в правильности моих действий.
Следовало отдать Бассету должное: он сопротивлялся долго, целых несколько секунд, но потом из-за огромного давления магической энергии у него в глазу лопнул сосуд. По мере того как кровь растекалась по оранжевому глазному яблоку, решимость Бассета шла на убыль, вскоре сменившись тупой покорностью.
– Я твой, – произнес он нараспев. – Я никогда не буду сомневаться в правильности твоих действий.
Аббот на мгновение закрыл глаза, чтобы вернуть в себя магию. Потом он снова открыл их и расплылся в улыбке.
– Хорошо. Очень рад это слышать, Бассет. Альтернативой была быстрая, но мучительная смерть, поэтому лучше уж тебе превратиться в безмозглую послушную собачку.
Он встал на ноги и благосклонно помог Бассету подняться с пола.
– Ты упал, – сказал он тем тоном, каким врач говорит с пациентом. – Я помогаю тебе подняться на ноги.
Бассет сонно прищурился.
– Я никогда не буду сомневаться в правильности твоих действий.
– О, перестань, просто займи свое место и делай то, что я говорю.
– Я твой, – сказал Бассет.
Аббот легонько шлепнул его по щеке.
– А другие говорили, что мы с тобой не поладим.
Аббот вернулся на свое место во главе стола. Его кресло с высокой спинкой было сделано из костей животных. Вождь удобно расположился в нем и положил ладони на подлокотники.
– Мне нравится это кресло, – сказал Аббот. – В действительности это даже не столько кресло, сколько трон… Кстати, это напомнило мне о том, ради чего мы сегодня собрались. – Аббот отогнул кожаный клапан чуть ниже сиденья стула и достал грубо отлитую бронзовую корону. – Я считаю, что Совет должен объявить меня пожизненным королем, – заявил он, водрузив корону на голову.
План провозгласить себя пожизненным королем был трудноосуществимым. Племенем демонов всегда правил сильнейший, и редко кому удавалось удерживать за собой титул вождя сколько-нибудь долгое время. Аббот правил племенем столько лет лишь потому, что гипнотизировал каждого, кто смел бросить ему вызов.
Многие члены Совета находились под магическим влиянием Аббота так долго, что восприняли предложение как королевский указ. Однако те, кто помоложе, забились в конвульсиях, когда их истинные убеждения вступили в конфликт с новой, противоречащей им идеей.
