Екатерина Баландина - Теркес
— Интересно. Они такие красивые.
— Ага. В них мои техники. Каждая кукла умеет делать свое. Одна кукла равна одному приличному человеку, окончившему боевую школу.
— Ого. Это мощно. А куклы твоих родителей тут есть?
— Да нет. Я их и не видела. Я живу у бабушки. Мои родители погибли в войне. Вот так.
— А. Я тоже сирота.
— Потому что, — Лина нагнулась к уху Кити. — В тебе Дикий?
— Откуда ты знаешь?
— Я везде узнаю эти глаза. Дикий… убил моих родственников. Но я тебя все равно не боюсь. Ты же мне не делаешь плохого.
— Вот, это правильно. Все бы люди так мыслили.
Затянулась пауза.
— Ты мне нравишься. Давай дружить? — Сказала Лина.
— Ты серьезно хочешь со мной дружить?
— Ага.
— Ладно.
— Давай встретимся здесь же через десять дней.
— Десять?
— Меня бабушка берет в деревню.
— Давай.
— Пока, мне пора.
— Пока.
Лина умчалась вдаль. Кити посмотрела на уменьшающуюся фигуру и поднялась.
Тяжко вздыхая, Кити направилась к убежищу. Она приоткрыла дверь. И открылась странная картина. На диване сидит Даке. На спинке, свесив ему на плечи ноги, сидит девочка, лет тоже тринадцати. У нее были черные, вьющиеся до поясницы волосы, овальное лицо, зеленые глаза и летнее платьице. Она ерошила волосы на голове Даке и смеялась каким-то мяукающим смехом.
— О, сэмпай! У вас такие волосы! Их можно потягать!
Даке поднял голову.
— О, Кити!
Кити хмыкнула и, поднявшись наверх, хлопнула дверью своей комнаты. Даке грустно опустил голову обратно в журнал. "И как мне быть? Она же, как кошка!" думал он. Хотя уже часа два страницу не переворачивал.
Кити рыдала в подушку, чтобы не было слышно.
— Почему? Почему именно он должен возиться с этой… мелкой девчонкой? Да она же даже сделать ничего не сможет! А если с сэмпаем что-то случится? ААААА!
Кити начала привыкать к девочке. Со временем. Кити видела, что эта "малютка" не сможет даже каплю воды призвать.
Сами подумайте, что может сделать маленькое нечто? Просыпать из миски корм? Пролить воду? Стащить со стола селедку и утащить ее под кровать?
Это единственная мысль, успокаивавшая ее. Однако Кити не могла даже поговорить с Даке. "Малютка" тут же его утаскивала кататься на каруселях или есть сахарную вату.
Если проблема назревает, то ее не успокоить. Если она разгорелась, то она будет мучить и разрастаться, как мозоль. И если ее не убрать, она уберет тебя. Но убрать ее тоже не легче. В это утро она это поняла.
Абсолютно глупо.
Кити проснулась рано утром. Суббота. Она открыла глаза и посмотрела в потолок.
— Опять просыпаюсь в очередное глупое утро, опять вижу этот глупый потолок, сейчас встаю с глупой кровати и начинаю свой глупый очередной день.
За окном 10й день подряд плавали, как выразилась Кити, глупые облака. И ни одно из них не выронило ни одной глупой капли.
Небо было белое от облаков. За окном прохладно. Дул холодный ветер. Он бился в стекла, но окно Кити его не пускало. Серо-голубые занавески напоминали крылья умирающего мотылька.
Кити вышла из своей комнаты. Она пинком выгнала Кодоку из ванной и заперлась изнутри. Кодоку потер ушибленный затылок. К нему подошел Томохару.
— Доброе утро, Кодоку.
— И вам всего наилучшего.
— М-да. Мне кажется, она стала какой-то злобной и раздражительной.
— Не то слово. Я одним видом вывожу ее из себя.
— Не в тебе дело. Она сейчас обозлилась на весь мир. И никто не знает, почему.
— Даже Даке?
— Ага. Да они и не общаются особо.
С кухни выбежала "Малютка". Она смеялась и тянула за собой Даке за руку.
— Пойдемте! Пойдемте скорее! Новое мороженое продают! — говорила она.
Томохару недовольно смотрел на девочку.
— Я бы сказал, совсем не общаются. И все портит эта маленькая… как бы помягче…
— Луна.
— Чего?
— Ее так и зовут. Луна.
— Не удивительно. Лунатики на нашей планете. — С этими словами Томохару развернулся и ушел.
Дверь ванной открылась. Грозная Кити бросила грозный взгляд на Кодоку.
— Понял, сэмпай.
С этими словами Кодоку, как на эстафете бросился бежать. Кити посмотрела ему в след.
— Глупый.
Кити пришла на кухню. Там сидел Даке. Один. Больше никого. Кити подошла к шкафчику и достала оттуда кукурузные хлопья.
Даке ударил стаканом об стол.
— Доброе утро, Кити…
— Вам того же.
— Мне показалось… что в последнее время ты слишком хмурая…
Кити молча подошла к холодильнику и достала оттуда молоко. Даке решил продолжить.
— И мы давно не говорили…
Молчанье.
— Что у тебя нового?
— Одно открытие.
— Какое же?
— Со дня принятия Луны прошло 10 глупых дней. Десять.
— Я что-то не… — Улыбка Даке начала увядать.
— Вот именно, "не". Вы не видитесь со мной, не общаетесь и у вас, даже нет времени на общение со мной.
— Просто, Луна…
— Что и следовало ожидать. Луна. Вы все время с ней. Хотя, я заходила к вам в комнату. Вы сказали "занят". Я подходила к вам. Что же вы сказали?
— Я говорил… что занят.
— В том и дело. А чем вы заняты? Неужели, у вас даже нет времени на общение со мной? Со старым другом?
— Ты хочешь сказать, что…
— Именно это я и хочу сказать. Выбирайте.
— Но это же глупо! — Даке ударил кулаком об стол. — Я не могу выбирать!
— Тогда о чем разговор?
— Просто… мы с тобой дружим… а с ней я работаю.
— Смотря, над чем.
— Предлагаешь мне выбрать? Выбрать работу или… или…
— Хм.
— Что же с тобой такое происходит? Ты мне близка, но и она… Кого из вас выбрать?
— Затруднение? Тогда нам не о чем говорить. — Кити развернулась.
— Постой! Не уходи! Я не хотел тебя обидеть… — Даке схватил Кити за запястье.
— Ха, обидеть меня? Это же глупо, — Кити ткнула указательным пальцем в лоб Даке, — с э м п а й.
В кухню сунулась Луна.
— Даке… Даке! — Луна подбежала к Даке и обняла его. — Эта девочка тебя обижает, да?
Кити хмыкнула и вышла с кухни, сорвав со своего запястья руку Даке. Даке печально сел обратно за стол.
Кити вошла в комнату и хлопнула дверью.
— Черт побери! Он невыносим!
Кити села на кровать.
— Ты сама знаешь, что это не так. Ммм.
— Нет, так. Это же абсолютно глупо.
— И все же, ты его любишь. Ты злишься на него, но любишь. Прекрати это, пока не поздно. Она его убьет.
— Абсолютно глупо!
Тут Кити вспомнила про Лину. "Давай встретимся здесь же через десять дней" говорила она.
— Десять дней… в то же время… значит… ого! 5 минут осталось!
Кити рванулась к главной улице. На скамейке у клумбы сидела Лина. Она смотрела в небо. Кити подошла сзади и закрыла ей глаза руками.
— Кто это? — спросила Лина, ощупывая руки. — Кити?
— Верно. Как ты догадалась?
— А как мне не догадаться? Привет.
Кити села рядом.
— Привет.
Лина заглянула в лицо Кити.
— А чего это ты такая грустная?
— Да так…
— Ну?
— Ничего.
— Что-то потеряла?
— Неа.
— Обиделась?
— Нет.
— Обидели?
— Нет.
— Поругалась?
— Нет.
— А что?
Кити шмыгнула носом. Глаза задрожали. Все перед ними поплыло.
— Я с любимым человеком поссорилась! Ааааа!
Кити закрыла лицо руками. Лина обняла рыдающую Кити.
— Ну-ну. С каждым бывает. Не плачь. Кто виноват-то?
Кити подняла заплаканные глаза.
— Конечно же, не я!
— А как дело было?
Кити поведала свою печальную историю. Лина подперла кулаком подбородок.
— Ну и ну. И ты злишься на него?
— Да… но…
— Но?
— Я же люблю его! Вот в чем дело! Люблю! — Кити начала тягать себя за уши. — Глупо! Абсолютно глупо!
— Успокойся. Единственное, что ты сейчас сделаешь, так это оторвешь себе уши.
— Легко сказать! — Кити вздохнула и отпустила уши. — Глупо. Он дурак, а я его люблю.
— Это его ошибка. Стоп, ты же говоришь, что он не может любить?
— Ага. А что тогда "вот это вот" с его напарницей?
— А ты уверенна, что это его желание?
Кити замолчала. Желание… Она ведь никогда не обращала, по своему ли желанию Даке это делает.
— Но он же может отказать… почему он, тогда, ходит с ней?
— Я не знаю. Не переживай все так болезненно. Ну, мне пора. Пока.
— Пока.
Кити и Лина разошлись по разным сторонам. Кити вернулась в организацию. В гостиной собрались все бродяги. Кити присела в кресло.
— Из-за чего же все бы собрались?
Дакеда скрестил руки на груди.
— Вы все прекрасно знаете, что завтра день Дружбы. — Сказал он.
Красные капли друга.
"Ну, вот. У кого день Дружбы, а у меня 10 дней ссоры" подумала Кити.
— Итак. Хорошие новости. Завтра воскресенье…
