Эрик Ниланд - Слуги света, воины тьмы
Сработало.
Он перешагнул через крысу, злобно грызущую собственный хвост. Надо выбраться отсюда, пока крысы напуганы. Элиот осторожно отступил на пару шагов назад. Фиона — за ним.
Грызуны пока не двигались. Они принюхивались и пищали друг на дружку.
А потом все как один развернулись к Элиоту и Фионе.
Элиот замер. Нет, ничего не получалось. От стрельбы не было никакого толка — вернее, толк был бы, если бы у них имелась сотня патронов. Крыс слишком много!
Он быстро водил фонариком в разные стороны в поисках пути к отступлению. Со всех сторон, будто волны прилива, надвигались крысы.
— Они чуют запах твоего хлеба, — шепнула Фиона.
Точно. Хлеб! Ими руководит голод.
— Пусть сожрут его.
Элиот сунул руку в рюкзак, достал завернутый в фольгу хлеб и бросил в воду. Воздух наполнился запахом жареного чеснока. Крысы рванулись к дармовому угощению. На бетонном уступе образовался узкий проход.
— Скорее, — шепнул Элиот и схватил сестру за руку. — Сюда.
Фиона выстрелила из второго ствола.
Эхо выстрела в замкнутом пространстве было таким громким, что у Элиота закружилась голова. Он чуть не упал в воду.
Зачем она это сделала? Крысы только сильнее разозлятся.
Шесть шагов — и крысы снова перегородили им дорогу. Одна кинулась вперед и вцепилась в резиновый сапог Элиота. Острые зубы пронзили резину. Элиот инстинктивно отдернул ногу, чтобы сбросить крысу, но она сомкнула зубы и держалась крепко.
Скрежет когтей и визг в темноте стали оглушительными.
Нужно было срочно найти нечто такое, чтобы крысы захотели его съесть сильнее, чем их с Фионой.
— Твои конфеты! — крикнул сестре Элиот.
— Что? Нет!
Но Элиот заметил, что Фиона сунула руку в сумку и начала горсть за горстью бросать конфеты в воду. Туннель наполнился запахами молочного шоколада и карамели.
Крыса отцепилась от сапога Элиота и спрыгнула в воду, как и все остальные. Новый запах свел грызунов с ума. Они толкались и наскакивали друг на дружку, чтобы завладеть конфетами.
Путь расчистился.
Элиот побежал. Фиона за ним.
Впереди плясали лучи фонариков, и наконец Элиот увидел место, где туннели пересекались.
Он замедлил бег и повел фонариком назад и вперед вдоль стен. Его сердце забилось чаще. Крысы были повсюду. Они ползли по стенам, а некоторые забирались так высоко, что не могли удержаться и шлепались в воду.
Перезаряжать ружье слишком долго, никакой еды больше нет. Сейчас крысы набросятся на них.
Фиона налетела на брата. Она вся дрожала. Или это он дрожал?
Сестра нашла в темноте его руку и сжала ее. Элиот сжал ее руку в ответ.
Какая нелепая смерть! Элиот так жалел, что Фиона сейчас рядом с ним. Лучше бы он умер сам, чем видеть, как крысы заживо пожирают его сестру.
Может быть, так и следует поступить? Отдать себя на съедение и дать Фионе шанс убежать?
Крысы приближались, почуяв, что их обед близок и никуда от них не денется.
Все героические размышления испарились в жаре раскаленной добела паники. Элиот хотел закричать, но не смог.
Крысы были совсем близко.
«Я видел это раньше!» — вдруг вспомнил Элиот. Он видел такую картину совсем недавно… в книге. Крысы уже бегали по его сапогам, начали взбираться вверх. Фиона закричала.
В мозгу Элиота бешено мелькали факты, почерпнутые из книг. Сведения о грызунах, статистика… и вдруг он ясно увидел гравюру, на которой был изображен человек, окруженный крысами.
Эта книга была у него с собой.
Элиот сбросил крысу, забравшуюся на его рюкзак, запустил руку внутрь и вытащил тяжелый том в кожаном переплете — ту самую книгу, которую они нашли в подвале. Он раскрыл ее наугад.
Ему повезло: это была страница с нужной гравюрой. Одна из крыс вцепилась в рубашку Элиота. Ее когти царапали ему спину.
Он не стал сбрасывать грызуна. Некогда отвлекаться. Надо прочесть то, что написано на полях страницы.
Осветив страницу фонариком, Элиот увидел, что на картинке изображен красивый молодой человек, играющий на флейте. Его окружали сотни крыс, послушно сидевших на задних лапках.
А рядом, на полях, карандашом были написаны ноты.
Элиот прежде никогда не читал ноты с листа, но понимал, что значки, стоящие на разных линейках, обозначают высоту звучания. Все казалось так легко и просто, будто способность читать ноты была запечатлена внутри его генетически.
Он бросил книгу и выхватил из рюкзака скрипку. Дюжина крыс набросилась на его ноги, вцепилась в брюки когтями и зубами.
Элиот попробовал сыграть мелодию, пощипывая струны. Стало тихо.
Крысы мгновенно перестали визжать, все до одной. Затих скрежет когтей. Грызуны навострили уши.
Элиот не смел пошевелиться, ему казалось, что, если он двинется, чары разрушатся.
— Продолжай, — тяжело дыша прошептала Фиона, наклонив голову к его плечу.
Элиот кивнул и снова сыграл мелодию.
Крысы, забравшиеся на него, спрыгнули и уселись на задние лапки.
Элиот медленно опустился на колени и, достав из рюкзака смычок, провел им по струнам. Звук получился хриплый, воющий.
Крысы зашипели, нервно заерзали, скалясь друг на дружку. Элиот зажмурился, постарался расслабиться и снова провел смычком по струнам. Он начал играть.
Мелодия из книги была очень простой — наподобие детской песенки старика Луи. Но та мелодия рождала в мозгу Элиота образы танцующих детей, а эта звучала как марш и звала вперед.
Он открыл глаза и увидел, что все до одной крысы смотрят на него как зачарованные.
Фиона похлопала брата по плечу.
— Давай уходить, пока есть возможность. Ты сможешь идти и играть одновременно?
Элиот не был в этом уверен. До вчерашнего дня он вообще не знал, что умеет играть. Но все же кивнул и сделал несколько шагов по бетонному уступу, стараясь не наступать на присмиревших крыс.
Они дали ему пройти, но дружно повернулись и пошли следом за ним.
Все происходило точно так же, как в книге. Он мог вести крыс куда угодно. Пока твари слышали музыку, они не могли съесть их с Фионой, но этого было мало.
Элиот остановился.
— Так мы не разыщем аллигатора. Мы должны остаться.
— Ты с ума сошел? — воскликнула Фиона. — Если мы останемся здесь, крысы нас сожрут.
— А если мы не найдем аллигатора? Если не выдержим испытания?
Элиот перестал играть. Крысы тут же забеспокоились, и он снова заиграл.
— А я готова рискнуть, и пусть тетя Лючия и Сенат делают, что хотят, — буркнула Фиона и посмотрела на крыс. Они снова успокоились. Фиона поежилась.
Элиот с трудом водил смычком по струнам и зажимал другой рукой лады. Он весь дрожал от волнения, ему хотелось сесть, смеяться и плакать — он даже сам не мог понять, чего ему хочется больше.
Но он нисколько не сомневался в том, что будет, если они не пройдут испытания. Чувствовал нутром. Он знал, что недавно обретенные родственники куда опаснее миллиона крыс, переносчиков бубонной чумы.
— Дядя Генри и тетя Лючия… Они не оставят нас в покое. Если хочешь — беги, но я останусь.
Элиот сам поразился тому, как решительно прозвучал его голос, но он сказал то, что думал. Так или иначе, надо было закончить испытание.
— Один ты ничего не сможешь сделать, упрямец ты этакий, — с отчаянием вздохнула Фиона. И почему она должна всегда соглашаться с братом? — Ну хорошо, есть у тебя какой-нибудь план? Или ты собираешься весь день наигрывать крысам серенады?
— Начнем с книги. Что там еще написано про флейтиста? Фиона положила ружье и взяла том «Mythica Improbiba».
— Просто представить не могу, что я читаю эту дурацкую книжку в окружении тысяч голодных крыс, готовых нас сожрать, — проворчала она и, водя фонариком по странице, сообщила: — Это средневековый английский, и притом плохой. Очень много ошибок, почти в каждом слове.
Элиот продолжал играть. Его правая рука с непривычки затекла.
Крысы смотрели на него. Море остекленевших глаз в темноте.
— Судя по тому, что тут написано, флейтист зачаровал крыс и вывел их из города, но ему не заплатили, как обещали. И тогда он с помощью своей флейты увел из города детей, чтобы добиться оплаты своего труда… нет, погоди. — Фиона, прищурившись, уставилась на страницу. — В другой записи говорится, что он не уводил никаких детей. А говорится, что флейтист послал крыс обратно в город, чтобы они украли у горожан серебро.[48]
— Как он это сделал?
Фиона направила луч фонарика на другое место страницы.
— Тут сказано, что он подсказал крысам эту мысль, играя «серебряные ноты».
— На полях есть еще что-нибудь? Другие ноты?
Фиона перелистала страницы назад и вперед.
— Нет. Ничего нет.
Элиот, похоже, понял, что сделал флейтист. Понял не так, как если бы прочел книгу, а так, словно это понимание когда-то вошло в его плоть и кровь, а теперь пронизывало его до самых кончиков пальцев.
