Йон Колфер - Код Вечности
– Все в порядке, сестренка. Ты напрасно за меня переживала – наши волшебные друзья залатали меня на славу. Так что я буду и впредь присматривать за тобой.
Артемис сразу перешёл к делу.
– Ну, как наши успехи? – спросил он.
Дворецки открыл дверцу сейфа, расположенного рядом с вентиляционным отверстием.
– Я все выполнил, сэр.
– А специальное задание?
– Мой человек в Лимерике сделал все в точности, как вы приказали. Хотя за долгие годы работы ему ещё не приходилось сталкиваться с такими просьбами. Они находятся в специальном растворе, предотвращающем коррозию. Слои настолько тонкие, что окисление начинается очень быстро, поэтому предлагаю установить их в самый последний момент.
– Великолепно. Разумеется, три комплекта делать было необязательно, но это усилит эффект.
Дворецки протянул ему золотую монету на кожаном шнурке.
– Я скопировал ваш дневник и все касающиеся волшебного народца файлы на лазерный мини-диск, а затем покрыл его слоем сусального золота. Издалека никто ничего не заподозрит, но тщательного осмотра этой штучке не пройти. С другой стороны, погружать диск в расплавленное золото было нельзя: это уничтожило бы всю информацию.
Артемис завязал шнурок на шее.
– Думаю, того, что ты сделал, вполне достаточно. Кстати, ты позаботился о ложном следе?
– Да. Послал вам сообщение по электронной почте, которое вы пока не получили, а также забронировал несколько мегабайт на сайте хранения информации. И ещё, сэр… Это была моя личная инициатива, но я спрятал в парке рядом с домом капсулу, куда тоже положил кое-какую информацию.
Артемис кивнул.
– Хорошо, – одобрил он. – Об этом я не подумал.
Дворецки принял комплимент, хотя не поверил в его искренность. Артемис не упускал ни единой детали.
В разговор вступила Джульетта:
– Знаете, Артемис, сэр, а может, это в самом деле разумно – отпустить эти воспоминания, дать им уйти? И волшебный народец немножко успокоится.
– Эти воспоминания – часть моей личности, – возразил Артемис.
Он осмотрел лежавшие на столе капсулы и взял две из них.
– Ну, хватит тянуть. Думаю, волшебному народцу уже не терпится стереть нашу память.
Команда техников под руководством Жеребкинса разместила свою лабораторию в комнате для совещаний, воздвигнув сложную конструкцию из электродов и оптоволоконных кабелей. Каждый кабель был подключен к плазменному экрану, на котором излучаемые мозгом волны отражались в виде текстовых строчек. Говоря простым языком, Жеребкинс мог читать воспоминания человека как открытую книгу и удалять из них то, что ему было нужно. Возможно, наиболее невероятной частью процесса удаления памяти являлось то, что человеческий мозг сам придумывал альтернативные воспоминания для заполнения освободившегося места.
– Мы могли бы стереть вам память при помощи переносного оборудования, – объяснил Жеребкинс, как только все пациенты собрались в зале, – но полевое оборудование позволяет осуществлять только полное стирание. В таком случае из вашей памяти были бы удалены все события, произошедшие за последние шестнадцать месяцев, что могло бы сказаться на вашем дальнейшем эмоциональном развитии, не говоря уже о понижении вашего КИ, коэффициента интеллекта. Поэтому мы решили использовать лабораторное оборудование, чтобы стереть только те воспоминания, которые касаются волшебного народца. Разумеется, дни, которые вы целиком провели рядом с нами, абсолютно выпадут из вашей памяти. Рисковать мы не можем.
Артемис, Дворецки и Джульетта сидели за столом. Гномы-технари смазывали их виски дезинфицирующим раствором.
– Мне вдруг пришла в голову одна мысль, – сказал Дворецки.
– Можешь не продолжать, – перебил его кентавр. – Ты, вероятно, имеешь в виду свой нынешний вид? Ты и в самом деле постарел.
Дворецки кивнул.
– Всем моим знакомым известно, что на самом деле мне сорок лет. Вы же не можете стереть память у стольких людей.
– Я уже побеспокоился и об этом, Дворецки. Когда ты заснешь, мы обработаем твоё лицо лазером и удалим омертвевшие клетки. Кроме того, сюда прибыл один из лучших пластических хирургов – он сделает тебе инъекцию Росы, позволяющую избавиться от морщин. Ничего страшного, маленький укольчик в лоб.
– Инъекция Росы?
– Жир, – объяснил кентавр. – Отсасываем из одного участка тела и впрыскиваем в другой.
Дворецки совсем не обрадовался подобной перспективе.
– Этот жир… Надеюсь, вы его не оттуда возьмете? – И он ткнул себя чуть пониже спины.
Жеребкинс несколько смутился, что было ему несвойственно.
– Ну, на самом деле… Мы действительно возьмём его оттуда, но не у тебя.
– Объясни.
– Исследования показали, что из всех волшебных рас наибольшей продолжительностью жизни обладают гномы. В местечке под названием Полл-Дайн живёт один рудокоп, которому, как утверждают, недавно исполнилось две тысячи лет. Ты никогда не слышал выражение «гладкий, как гномья задница»?
Дворецки рассерженно оттолкнул техника, который пытался приклеить ему на лоб пластырь с электродами.
– Ты хочешь сказать, что жир, взятый из задницы гнома, будет введен мне в лоб?
Жеребкинс пожал плечами.
– Такова цена молодости. Некоторые живущие на западном побережье фейки готовы отдать целое состояние за инъекцию Росы.
– Я тебе не какая-нибудь фейка, – процедил сквозь зубы Дворецки.
– Мы также захватили гель, которым можно покрасить волосы, если ты вдруг надумаешь их отпустить, и специальный пигмент, чтобы закрасить пятно на твоей груди, – торопливо продолжил кентавр. – Когда очнешься, ты снова станешь молодым, правда только снаружи.
– Толково, – заметил Артемис. – Я предполагал нечто подобное.
В зал вошла Элфи, тащившая за собой Мульча. Гном был в наручниках и, судя по виду, очень жалел самого себя.
– Неужели ты мне не доверяешь? – скулил он. – Мы же столько пережили вместе!
– Я могу лишиться своего значка, – ответила Элфи. – Майор приказал вернуться с тобой или вообще не возвращаться.
– Я ведь добровольно сдал жир, ну что вам от меня ещё нужно?
Дворецки закатил глаза.
– О нет, только не это, – простонал он. Джульетта хихикнула.
– Не волнуйся, Дом. Ты ничего не будешь помнить.
– Лишите меня чувств, и побыстрее.
– Не стоит благодарности, – пробормотал Мульч, пытаясь почесать задницу.
Элфи сняла с гнома наручники, но держалась рядом, на расстоянии вытянутой руки.
– Он хотел попрощаться, – сказала Элфи. – Пришлось согласиться. – Она подтолкнула Мульча. – Давай прощайся.
Джульетта подмигнула гному.
– До свидания, Грязнуля.
– Пока, Вонючка.
– Не обломай свои зубы о бетонные стены.
– Последнее замечание совсем не кажется мне смешным, – несколько обиженно произнес Мульч.
– Да ладно тебе злиться. И не скучай без нас. Может, ещё встретимся.
– Если и встретимся, то впервые в жизни. – Мульч кивнул на включавших компьютеры техников: – Благодаря этим вот ребятам.
Дворецки присел, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом гнома.
– Береги себя, маленький друг. И держись подальше от гоблинов.
Мульч поёжился.
– Мог бы не напоминать, – буркнул он. На развернутом техником экране появилось лицо майора Крута.
– Может быть, вам стоит пожениться? – рявкнул он. – Не понимаю, к чему все эти нежности? Через десять минут вы даже имени этого каторжника не вспомните.
– Майор на линии, – несколько запоздало крикнул один из техников.
Мульч повернулся к висевшему на стене экрану.
– Джулиус, перестань. Неужели ты не понимаешь, что все эти люди обязаны мне жизнью? Для них это крайне трогательный момент.
Из-за плохого приема сигнала обычно багровое лицо Крута выглядело красным, как помидор.
– Мне совершенно наплевать на ваши нежности. Я здесь, чтобы убедиться в том, что ваша память навсегда стерта. Наш друг Фаул явно приготовил нам несколько сюрпризов, либо я совсем не разбираюсь в вершках.
– Майор, – укоризненно промолвил Артемис, – такая подозрительность крайне обидна для меня.
Однако Артемис не мог сдержать улыбки Все понимали, что он наверняка предпринял меры, чтобы восстановить свои воспоминания, и теперь все зависело от того, удастся ли Подземной полиции вывести Фаула на чистую воду. Последний поединок.
Артемис встал и подошёл к Мульчу Рытвингу.
– Мульч, тебя мне будет не хватать больше, чем кого-либо. Нас ждало такое будущее…
Мульч едва не разрыдался.
– Ты прав, мальчик, – всхлипывая, произнес он, – С твоими-то мозгами и моими способностями…
– Не говоря уже о присущей вам обоим аморальности, – добавила Элфи.
