Дмитрий Емец - Ошибка грифона

Подул ветерок. На лоб Дафне налип желтый листок с обтрепавшимися от времени краями. На листке была печать с немецким орлом и какие-то списки, видимо на расстрелы.

— Тут что, дождей не бывает, что ли? — спросил Варсус.

В выцветшем небе скользнули три тени. Это снова замаячили «птички». На сей раз они были уже не такими крупными, и это вызывало тревогу. Если «птичка» размером с транспортный самолет выслеживает многоножек размером с вагон, то кого клюет «птичка» размером с трамвай, лучше не уточнять.

— Надеюсь, у них плохое зрение, — с тревогой сказала Дафна.

Однако зрение у «птичек» оказалось отличным. Почти сразу они стали снижаться. Вблизи их сложно стало называть «птичками». Кожа у них была грубая, в крупных складках. Клювы короткие, но широкие, с зазубринами. Такими удобно рвать мясо.

— Птерозавры, — сказал Меф.

— Не птерозавры. Но сходство есть. Кводнон явно взял идею птерозавров и на ее основе наварил что-то свое, — оспорил Варсус.

Мефодий, вовремя присмотревший неподалеку бетонный дот, нырнул в него сам и затащил за собой Варсуса и Дафну. Спустя несколько секунд птерозавры атаковали дот, но расковырять бетон не смогли. Один из них, проносясь, клювом подхватил рибадекин, подбросил его, и шестиствольная пушка, подпрыгивая, покатилась по равнине.

— Сейчас улетят! — сказал Варсус, следя за птерозаврами в амбразуру. Ржавые обломки пулемета вместе с прикованным к нему скелетом Буслаев только что отбросил в сторону.

— Как бы не так! — сказал Меф.

Он не ошибся. Описав в воздухе плавный круг, птерозавры вернулись и удобно устроились неподалеку, контролируя единственный выход из дота. В их движениях была мудрая неспешность. За минуту только один из трех чуть пошевелил клювом. Остальные, не проявляя скуки, неотрывно смотрели на выход из дота.

Пастушок занервничал.

— Думаете, они будут выслеживать нас бесконечно? — спросил он.

— Бесконечно, не будут, — утешил его Буслаев. Он посмотрел на Варсуса, дождался, пока тот с облечением вздохнет, и добавил: — Но лет пять — запросто. Они умеют долго терпеть голод. А тут добыча, можно сказать, под носом и никуда не денется.

Лицо у Варсуса вытянулось:

— И что нам делать?

Дафна коснулась его цепочки, качнув ободранные бронзовые крылья.

— Не только у птерозавров есть крылья! — сказала она.

Теперь уже заулыбался Варсус, зато Мефодий перестал улыбаться.

Это что, шутка такая? Я никогда в жизни не летал! — нервно сказал он.

Варсус несильно ткнул его кулаком:

— Ну так пора учиться! И без паники, златокрылый! Ты должен показывать нам пример!

Глава девятнадцатая

Живи и лети

Не великие дела угодны Богу, а великая любовь, с какою они делаются. Нет ничего великого, когда любят мало, и нет ничего малого, когда любят много.

— Я не полечу! — повторил Меф.

— И это правильно! — охотно поддержал его Варсус. — Тут можно неплохо устроиться! Видишь коробку с пулеметными лентами? В ней ты сможешь хранить свои вещи. Спать вот в этом спальнике… Блин, чья эта рука меня трогает?

— Не моя! — сказала Дафна.

— Знаю. Я про ту руку, что в спальнике. Короче, размещайся, чувствуй себя как дома! А лет через пять мы принесем тебе сгущенки. «Мы» — я имею в виду: мы с Дафной…

Мефодий шмыгнул носом.

— Уговорил! Я лечу! — сказал он.

Варсус самодовольно кивнул:

— Я всегда умел уговаривать!.. Как материализовать крылья, знаешь?

— Нет.

— Положи их на ладонь! Видишь отверстие для шнурка?.. Погоди, не касайся! Здесь ты сломаешь крылья! Они очень хрупкие!

— А как Арей ухитрялся прыгать с крыльями в водопад? — спросил Мефодий.

— Понимаешь, это был Арей. Он все просчитывал до мелочей, — сказал Варсус.

Отвечая Мефу, он не забывал посматривать в амбразуру, контролируя обстановку. Птерозавры оставались на прежних местах. Тратить энергию на лишние движения не входило в их планы.

— Значит, делаем так! — сказал Варсус. — Я вылетаю первый, чтобы их отвлечь. Вы следом за мной.

— А я? — спросила Дафна.

— Ты страхуешь Мефодия и помогаешь ему разобраться с крыльями. Встречаемся у пирамид. Я имею в виду: все уцелевшие.

Прежде чем Дафна и Мефодий успели одобрить его план, пастушок выскочил из дота и побежал к птерозаврам. Не добежав до них десятка шагов, он притворился, что только что их заметил, отшатнулся и театрально прижал ладони к груди. Потом, точно умирающий лебедь из балета, плавно поплыл в сторону, театрально помахивая руками.

— Мог бы обойтись без цирка! — с досадой сказала Дафна.

После краткого размышления птерозавры, хлопая крыльями, короткими перелетами направились к Варсусу. В воздух они пока не поднимались, а бежали, подпрыгивая и планируя на крыльях. Рассчитывали получить пастушка без больших усилий.

Варсус подпустил их на несколько метров, а потом, сделав высокий скачок, материализовал крылья. Они вспыхнули вдруг, внезапно, ярко. Точно серым вечером повалил снег, отражая размытый свет фонаря. Птерозавры на мгновение отпрянули, но сразу же инстинкт подсказал им, что светящееся мясо на вкус мало чем отличается от не светящегося. Мертвец, страж, тухлятина, фарш, человек, маг, некромаг — это все тонкости для гурманов, которыми птерозавры точно не являлись.

В воздухе Варсус красивейшим движением провернулся вокруг своей оси. Это был воздушный балет. Ничего более прекрасного Мефодию видеть не приходилось. Распахнутая пасть одного из птерозавров захлопнулась в десятке сантиметров от лица пастушка. Варсус скользнул у птерозавра под брюхом, дразняще пощекотав его перьями крыльев, и свечкой взмыл вверх.

Птерозавры перестали подпрыгивать и, набирая высоту, решительно устремились в погоню. Последний птерозавр, улетая, то и дело оглядывался на дот. Видимо, у него возникали смутные арифметические несостыковки. Вроде ж их больше было? Или не больше? Однако думать об этих несостыковках бедняга явно не успевал, поскольку улепетывающий Варсус то и дело начинал извиваться в воздухе, заваливаться на бок и вопить:

— Я мама-птичка! У меня ранетое крылышко!

Временами, опередив птерозавров, Варсус снижался и хлопался на землю, но не на спину, а довольно осторожно — на руки, чтобы не повредить крылья. Птерозавры, мешая друг другу, пытались обрушиться на Варсуса, но «ранетая птичка» в последний момент ухитрялась взлететь и, жалуясь на жизнь, спешила дальше.

Дафна и Мефодий смотрели им вслед через амбразуру.

— Лучше б он, конечно, так не шутил! А то дошутится! — сказал Мефодий.

— Нет. Он настоящий профи. А вот ты нет. — Дафна взяла Мефодия за руку и вывела его из дота. — Соберись! Делай как я! Давай начнем совсем просто! Без поворотов в воздухе, без всего! Вот так!

Дафна подпрыгнула и прикоснулась к отверстию для шнурка на своих крыльях. Крылья, вспыхнув, открылись. Взметнулась слежавшаяся пыль. Крылья Дафны сияли, как и крылья Варсуса, но свет их был менее резким, смягченным.

— Как красиво! — воскликнул Меф.

Дафна оглянулась на свои крылья. Смущенно улыбнулась:

— Это потому что мы в Тартаре. В человеческом мире они бы так не сияли. А в Эдеме было бы видно, что их свет довольно тусклый.

Дафна сделала несколько взмахов, поднялась на пару метров, а потом раскинула крылья и медленно опустилась на полусогнутые ноги.

— Вот так как-то! — сказала она. — Теперь давай ты!

Мефодий высоко, как заяц, подпрыгнул. Золотые крылья тоже скакнули на шнурке. Буслаев по неопытности не учел, что они тоже подпрыгнут, и крылья, подскочив, ударили его по отколотому зубу. Мефодий поймал их уже на лету и все же успел коснуться дырочки для шнурка.

За его спиной что-то распахнулось, его дернуло вверх и в сторону, а в следующий миг Меф боком шлепнулся на землю, в полной мере ощутив себя запущенной в небо жабой. Дафна с серьезным лицом помогла ему встать:

— Осторожно!

Мефодий отпустил ее руку, вскочил — и его сразу качнуло, потащив вдоль земли, точно он стоял на ветру с огромным воздушным змеем. Не понимая, почему так, Буслаев сделал несколько шагов, ощущая упругое сопротивление.

— Парусность! — сказала Дафна. — Крылья у тебя, кстати, еще те! Спортивные, скоростные. На них малость сложнее будет научиться, зато потом хорошо!

Мефодий до боли повернул голову, чтобы увидеть свои крылья. За его спиной что-то золотилось и сияло. Крылья действительно были теперь его частью — такой же, как руки или ноги!

— Хватит собой любоваться! — сказала Дафна. — Теперь так! Попытайся подвигать ими! Ощути их!.. Лететь пока не надо — просто пойми, как они действуют.

Мефодий попытался. Крылья задвигались, но как-то смешно и неправильно, точно привязанные.