Ди Тофт - Ночные тайны
— Как у волка, — сообщил Нэт матери, когда они вместе с Эпл пришли посмотреть, как он расчёсывает Вуди. — Ты знаешь, что только у волков и ньюфаундлендов лапы с перепонками между пальцев? — возбуждённо спросил он.
— Или, возможно, Вуди родился счастливым![8] — рассмеялась Джуд. — Полоски кожи, которые соединяют его пальцы, ещё не означают, что у нас живёт волк.
Но Нэт твёрдо верил, что это ещё один признак, подтверждающий его версию происхождения Вуди.
— Хорошо, мама, — не стал спорить он. — А ты не спрашивала себя, почему Вуди никогда не лает?
Джуд пожала плечами.
— Может, у него болит горло, после того как он так жутко выл.
— Именно! — торжествующе воскликнул Нэт. — Выл! Он воет, но никогда не лает. И посмотри на него. Скажи мне, разве он не похож на волка?
Джуд вздохнула.
— Да, похож, как и большинство немецких овчарок. Потому-то они и пугают людей.
— Тогда почему мистер Тейт так стремился избавиться от него? — гнул своё Нэт. — Готов спорить, причина в том, что Вуди — один из тех, кого запрещено ввозить в Англию. Это гибрид волка, помесь волка и собаки.
— Нэт, ты хоть сам себя слышишь? — полюбопытствовала Джуд. — С какой стати мистеру Тейту связываться с животными, запрещенными законом к ввозу в страну?
— Ради денег… — Нэт почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.
— Ты знаешь, сколько заплатил за него дедушка? — мягко спросила Джуд.
— Нет, — признался Нэт.
— Он пообещал привезти ему бочонок экологически чистого сидра.
— Да, но… — запротестовал Нэт.
— Нэт, тебе почти тринадцать, — вздохнула Джуд. — Пора бы хоть немного обуздать своё воображение.
Нэт сощурился. Он не собирался возвращаться к единорогу Гэри. Просто хотелось назвать ещё четыре причины, почему Вуди могли незаконно ввезти в страну, но бабуля прервала их разговор.
— А это что? — воскликнула Эпл. Всё это время она расчёсывала густую шерсть на шее Вуди и теперь что-то внимательно разглядывала.
На коже Вуди Нэт заметил какие-то странные синие отметины.
— Похоже на клеймо. Может, это сделал мистер Тейт, на тот случай, если Вуди попробуют украсть?
Эпл нахмурилась и покачала головой.
— Я хорошо знаю Алека Тейта и не думаю, что он стал бы тратить деньги на собаку, которую хотел сбросить с пирса. И потом, разве собакам ставят такие клейма?
— Это слово или рисунок? — Нэт вглядывался в шерсть Вуди.
— Не могу разглядеть, слишком уж он волосатый! — рассмеялась Эпл.
Пока Эпл пыталась разделить шерсть, чтобы получше рассмотреть клеймо, Нэт держал голову Вуди.
— Думаю, это слово. Смотри, буквы написаны по кругу. Это эр, далее оу, ти, и, у, ас, а последняя — пи.
— РОТЕУСП? — В голосе Нэта слышалось недоумение. — Я принесу ручку.
Они записали буквы, и Эпл решила, что круг начинается с буквы «П», то есть Вуди заклеймили словом «PROTEUS».
К ним присоединилась Джуд.
— Протей[9] — имя древнегреческого бога, который мог изменять свой облик, — сообщила она. — Но с какой стати кому-то захотелось ставить такое клеймо на собаку?
— Понятия не имею, — покачал головой Нэт. — Мы должны спросить об этом мистера Тейта. Он наверняка знает.
Эпл продолжала разглядывать клеймо, и постепенно её пухлое личико становилось всё серьёзней и серьёзней. Она поджала губы и вместе с Джуд вернулась в дом, что-то бормоча себе под нос. Слов Нэт не разобрал.
Случай с клеймом стал для Нэта не единственным поводом для размышлений. Ему всегда нравилось гостить у дедушки с бабушкой. А теперь жизнь в их доме оказалась ещё интереснее. Экологически чистый сидр и сыр его бабушки славился на всю округу — от Темпл-Герни до Темпл-Мидса, но, помимо этого, Эпл обладала уникальным даром врачевания диких животных и птиц. Зимой её сарай становился домом для одиноких ежей, слишком ослабевших, чтобы пережить спячку. Весной она с помощью картона и клейкой ленты лечила сломанные крылья крошечным птенцам. Нэту особенно нравилось помогать бабушке выпускать на волю вылеченных птиц.
Прежде чем дать «Добро на взлёт», так она это называла, Эпл наполняла пипетку бесцветной прозрачной жидкостью из одного из своих многочисленных флакончиков, которые держала в запертом ящике буфета. Носик пипетки она осторожно вставляла в клюв птицы, которая жадно проглатывала предложенное угощение.
— Что это такое, бабушка? — неоднократно спрашивал Нэт, помогая снимать шину со сросшегося крыла.
— Ракетное топливо, — сосредоточенно отвечала она. — Убережёт от беды, поддержит на первое время.
Нэт нисколько не сомневался, что эта жидкость — никакое не ракетное топливо. Потому что топливо конечно же ядовитое. А от снадобья Эпл пёрышки птиц обретали здоровый блеск, глаза сверкали, да и сами птички словно прибавляли в размере.
Любопытство Нэта вызывал также и роскошный сад на Камелия-лейн. Стояла страшная жара, и местные власти строго-настрого запретили полив, но трава на участке дедушки и бабушки всегда буйно зеленела. Соседские лужайки на Камелия-лейн сильно выгорели и напоминали выцветший табак. Неужто дедушка с бабушкой нарушали строгий запрет?
Однажды Нэт, не выдержав, спросил Мика, почему на их участке такая зелёная трава. Мик лишь подмигнул, постучал пальцем по собственному носу и ответил:
— Не задавай вопросов и не услышишь лжи.
Такой ответ, само собой, мало что прояснил.
Нэт мысленно вернулся в настоящее. Последний раз пройдясь щёткой по шерсти Вуди, он отправился на поиски деда.
В яблоневом саду валялась лишь невероятно ненадёжная и капризная газонокосилка Мика. И никаких следов её хозяина. Потом он увидел деда, выходящего из сарая с маленькой бутылочкой, наполненной ярко-зелёной жидкостью. Голого по пояс, если не считать подтяжек и красного носового платка, оберегающего шею от солнечных ожогов. Все восемь серёжек в ушах деда сверкали на солнце. О присутствии Нэта он определённо не подозревал.
Нэт наблюдал, как Мик вытряхнул из бутылочки несколько капель на прекрасную зелёную лужайку. Капли повели себя как-то по-особенному: на несколько мгновений зависли над землёй, орошая верхушки травинок, пока те полностью не всосали жидкость.
— Что это, дедушка? — прокричал Нэт, заставив Мика подпрыгнуть чуть ли не на метр.
— Святой Боже! Парень, я и не знал, что ты здесь, — пробормотал Мик. — Нельзя так подкрадываться к людям.
На лице Нэта отразилась обида.
— Прости. Мне просто стало интересно, что это за капли. От них наша трава зеленее, чем у всех остальных.
— Да, — согласился Мик, загоняя пробку в горлышко. — Но эта информация только для тех, кому её положено знать, — и постучал по носу. Потом велел Нэту немедленно выкосить газон, потому что, по милости Нэта, его сердце до сих пор не может прийти в норму после прыжка.
К тому времени, когда Нэт закончил работу и почистил газонокосилку в соответствии с высокими стандартами, установленными самим Миком, солнце уже зашло за горизонт, и Нэту не терпелось выпить чего-нибудь холодненького.
Персиковый свет заливал полянку в саду. Взрослые сидели за столом, с наслаждением потягивая сидр Эпл.
— А вот и наш мальчик, — просиял Мик, наливая ему стопку сидра. — Чтобы на твоей груди выросли волосы.
Нэт поднёс стопку к губам, стараясь не охнуть. От резкого запаха у него начали слезиться глаза и защекотало в носу. Сделал крошечный глоток.
— М-м-м, — произнёс он, чувствуя, как жидкость обжигает его пищевод.
Внезапно схватившись за шею, Нэт упал на траву и начал стонать и дёргаться. Эпл и Джуд с тревогой наблюдали за ним.
— А-А-А-р, — зарычал Нэт. — Волосы растут в моей груди. Я умираю, а-а-а-р!
Вуди подбежал к Нэту и, жалобно повизгивая, принялся толкать его лапой.
— Перестань, Нэт! — воскликнула Джуд. — Бедный Вуди думает, что тебе действительно плохо.
Мик расхохотался. Эпл хлестанула его по уху чайным полотенцем, отчего серёжки в ухе деда весело затренькали.
— Этот пёс будет тебе замечательным другом, — отметил Мик, когда они все вместе заканчивали ужин. — Он уже верен тебе. Давай-ка поглядим, сколько он знает слов.
Отозвав Вуди в сторону, Нэт приказал ему сесть, встать, принести, и Вуди всякий раз повиновался.
— Вы только посмотрите, — восхищалась Джуд, — это что-то сверхъестественное! Похоже, он понимает каждое твоё слово.
Нэт не обратил внимания на странное выражение, появившееся на лице бабушки, когда она смотрела на выполнявшего команды Вуди.
Ночь давно уже вступила в свои права. Джуд поднялась с расшатанного стула, объявив, что устала и идёт спать. Нэт с тревогой смотрел на мать — как она идёт по тропинке к дому, — пока её белая блузка не растворилась в темноте. Родители почти каждый день разговаривали по телефону, и хоть это его немного успокаивало. О разводе речь, похоже, не шла. Но Нэт тревожился: что будет с ним, если отец серьёзно увлечётся цирком? Не придётся ли тогда ему с мамой снова переезжать? Или даже покинуть страну? Станет ли его отец и дальше укрываться от закона? Позволят ли Вуди уехать с ними? «Одно я знаю точно, — подумал Нэт. — Я никуда не поеду, если мне не позволят взять с собой Вуди!»
