Елена Лев - Нелли. Тайна серых теней
Марита тоже никогда ничего не объясняла, уводя Нелли с уроков. «Так надо», – часто говорила она. Надо ли это было Нелли? Ее не спрашивали. Не такая важная персона, чтобы перед ней отчитываться. И Нелли с неохотой, но без сомнений в правильности решений Мариты шла на уличные бои и била того, на кого показывали. А когда ей совсем не хотелось этого делать, она умело прикидывалась больной. Достаточно было сказать тетке Джен: «Что-то меня тошнит!» – и на денек-другой она освобождалась от школы.
Это было лучшее время – время мнимых болезней! Предоставленная самой себе, вольготно расположившись на кровати с альбомом и карандашами, Нелли с головой уходила в создаваемые ею миры: рисовала скалы у моря, похожие на зверей, окунающих в воду огромные лапы. Деревья на ее рисунках вместо листьев имели бесконечное число ладоней. Каждая складывала пальцы в виде определенной буквы, и можно было понять, о чем говорит дерево. Птицы у Нелли получались огромные, на их спинах она располагала целые города с башнями и мостами.
– Пить хочешь? – Корнелий неожиданно остановился, и Нелли наступила ему на хвост. Крыс не обратил на это внимания и пропустил ее вперед.
– Ого! – вырвалось у Нелли. Огромный двигатель неизвестной Нелли модели автомобиля, а может и вертолета, нависал над ними как древний собор. В полости торчавшего из-под земли бампера скопилась вода. Нелли посмотрелась в темную воду, будто в зеркало.
– Ой, – изумилась она. – А я не вся белая! Я наполовину… темненькая! Это какой цвет?
– Ты пить будешь? – раздраженно напомнил Корнелий. – У меня нет времени обсуждать цвет чужой шерсти.
Нелли пожала плечами. Она наклонилась к воде и загляделась на свое отражение, которое исказилось волной от упавшей тяжелой капли. Нелли подняла голову.
– Эй, ты! Как там тебя? Корнелий! – позвала она. – Смотри!
Корнелий замялся, а Нелли, бесцеремонно схватив его голову лапками, развернула ее в нужную сторону. Ядовитая жидкость из старого аккумулятора проложила себе тоненькую дорожку в выпуклостях и впадинах гигантского мотора и по капле стекала в образовавшуюся чашу. Нелли не увлекалась автомобилями – мечтала о мопеде, более надежном в узких переулках Портового квартала. Но о кислоте в аккумуляторах хорошо знала.
– Эту воду пить нельзя. Видишь?
Корнелий глядел в сторону и не слушал ее. Она крепче ухватилась за его шерсть и ущипнула.
– Это яд! Понимаешь? Все, что льется из таких коробок, пить нельзя!
– Нельзя так нельзя! – резко оборвал Корнелий.
Нелли почувствовала, что он совсем разозлился.
Но зла на неразговорчивого проводника она не держала. Нелли была чужой в его мире, а в таких случаях лучше помалкивать да приглядываться. Иначе как бы хвост не оторвали.
Хвост Нелли действительно чуть не потеряла. Как только они с Корнелием вышли на открытое пространство, из-за башни, образованной пачкой спрессованных автомобилей, выкатился мохнатый черный шар и с огромной скоростью понесся на них.
Корнелий, видимо, пребывал в глубокой задумчивости, раз не заметил летящего на него известного всему Портовому кварталу пса Генго.
Генго вырос на автомобильной свалке и считал ее своей неприкосновенной территорией. Относилось это не только к местным котам, но и к учащимся расположенной рядом школы, посещаемой Нелли. Генго обладал необыкновенно противным, скрипучим лаем, которым он оповещал всю округу о том, что незваные гости вторглись на его обожаемую свалку. Спрятавшись в ржавом лабиринте, он мог лаять три часа подряд, изводя противника. Поэтому школьники, прогуливавшие уроки и решившие отметить это дело пивом, обходили стороной автомобильные залежи, а школьное начальство в благодарность подкармливало неуживчивого пса. Попытки выловить Генго всегда заканчивались неудачно: пес умел оставаться невидимым в закоулках свалки, но хорошо слышимым.
Нелли сразу поняла, что Корнелий не видит пса. Опыт боевых сражений проявился мгновенно: она со всей силы оттолкнула следопыта в сторону, а сама оказалась прямо на пути лохматого зверя. Секунда – и Нелли прыгнула вверх. Прыжок оказался высоким, почти на метр. Для новой Нелли это была невероятная высота! Но удивляться не было времени. Пес проскочил под взлетевшей крысой и не успел затормозить. Перевернувшись через спину и подняв клубы пыли, он вскочил на лапы, чихнул и снова бросился на Нелли. Но она уже ждала Генго. Как только тот приблизился, опять прыгнула вверх. Трюк удался: пес снова пролетел мимо цели, и, пока приходил в себя, обе крысы юркнули в узкую щель под остовом машины. Генго сунулся туда же, но смог лишь просунуть нос. Он злобно залаял, и его горячее дыхание заставило крыс ускорить бег.
Через некоторое время Корнелий остановился и, сев столбиком на задние лапы, уставился на Нелли.
– Ты чего? – смутилась она.
– Три вопроса, – хмуро сказал крыс. – Есть три вопроса. Ответишь?
– Спрашивай, – пожала плечами Нелли.
– Ты меня боишься?
– Тебя?! А почему я должна бояться? Ты ничего, нормальный вроде бы…
– Кем ты была… до этого? – Крыс показал лапой на Неллино мохнатое тело.
Нелли задумалась. На языке вертелось: «Никем», – но она не решилась отзываться о себе столь уничижительно.
– Девочкой. Это плохо?
– Как ты себя чувствуешь теперь?
– А почему тебя это интересует? Думаешь, я с ума сошла от превращения? Как бы не так! – гневно закончила Нелли.
– Хорошо, идем, – тихо сказал следопыт.
Они долго петляли среди остовов сгоревших, спрессованных, разбитых автомобилей всех марок и цветов. Нелли боялась потерять из виду упорно молчавшего Корнелия и на всякий случай старалась запоминать дорогу. Она отмечала на бегу: «Красная машина, белый кузов с кустом репейника, вдоль автобуса, между двух грузовиков, старый фургон…»
У фургона Корнелий снова исчез без предупреждения. Нелли беспомощно таращилась во все стороны, пытаясь понять, куда он делся. Ее взгляд упал на зияющую черную дыру в стене зарывшегося в землю фургона. Она осторожно приблизилась к отверстию и прислушалась.
В темноте, бесконечной и манящей, что-то шуршало и возилось. Шерсть на спине Нелли встала дыбом. Она с изумлением почувствовала, как много слышат ее уши. Вот отдаленные голоса, слабый писк и осторожный хруст. А вот с шелестом ссыпался песок. Вот приглушенной дробью донесся топот маленьких лапок.
Нелли, едва дыша, всматривалась в темноту. Сам собой нос потянул воздух, и усы, к которым она уже привыкла, завибрировали. Нелли уловила множество запахов, идущих из темноты. Их было так много, что они превратились в цветные круги и кольца. Нелли закрыла глаза и стала сосредоточенно разбирать разноцветную картину знакомых и незнакомых запахов на отдельные краски.
Это было интересно и волнующе. Вот нагретая солнцем и подсыхающая трава у фургона. Вот лужица затхлой воды сразу за дырой. А вот запах птицы, превратившейся в кучку перьев, пронзительно кислые следы на муравьиной дорожке и запах машинного масла, которого Нелли за день нанюхалась от души, аромат яблока…
– Заснула? – Голос Корнелия прозвучал неожиданно близко, и Нелли вздрогнула.
Корнелий выбрался из дыры. Он запыхался.
– Значит, так, – сказал он. – Ты – моя… э-э-э… родственница. Держись рядом. Не отставай и не болтай. И еще!
Он лизнул свои лапки и старательно вытер их о мордочку Нелли. Она не успела возмутиться.
– Так надо! – объяснил Корнелий.
Нелли уловила в его голосе приятные нотки заботы. Такие же, как в голосе Гая, когда тот вытащил ее из драки.
Гай! Он стал таким далеким. Нелли тяжело вздохнула.
– Не грусти, прекрасное создание! Двигай лапками, крыса!
– Не надо обзываться! – возмутилась Нелли, но потом смущенно кашлянула: теперь слово «крыса» для бывшей девочки имело другое значение.
Корнелий резво прыгнул в дыру в фургоне.
Нелли вдруг почувствовала, что уходит из мира, в котором родилась, надолго, а может, и навсегда. Стоит войти в темноту, скрывающуюся под ржавым остовом фургона, и возврата нет. Удивительно, но она не боялась. И не слишком сожалела о человеческом прошлом. Что осталось в этом сером мире? Рыбный переулок, холодная и язвительная Марита, ненавистная школа, нудный Эрик, Гай… При мысли о Гае Нелли стало тоскливо. Но она вспомнила об огромном камне у бочки и изрекла в любимой манере учителя биологии:
– Крыса и человек несовместимы, хотя и живут вместе. При полном же совмещении, как произошло со мной, надо все изучить и понять.
– Это ты правильно подметила, – приглушенно отозвался из дыры Корнелий.
– Нельзя подслушивать! Я же говорила! – Нелли подтянулась на лапках, ухватившись за край отверстия. Балансируя на тонкой стенке, она обернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на диковинные горы автомобильного хлама, розовеющее равнодушное небо и чахлое сгорбленное деревце, безвольно опустившее редкие ветки.
Нелли вздохнула и прыгнула в темноту.
