Елена Усачева - Большая книга ужасов . 37

— Извини, но ты в пролете, — выкрикнула Таня, чувствуя, как от напряжения начинает дрожать голос.

— Выбрали меня!

— Нет!

Полина рванула вперед. Рява успел перехватить ее, иначе они бы с Кудряшовой покатились по полу.

— Меня первой выбрали в невесты. Он говорил, нужны еще жертвы! Я привела!

Девчонки за ее спиной отпрянули. Кто-то побежал обратно.

— Зря старалась, — подливала масла в огонь Таня.

Скандал. Ей срочно нужен был скандал.

— Тише, тише, — метался между ними Рява.

— Ты на себя посмотри! — шла на приступ Зернова. — Уродка.

— Как видишь, получше некоторых, — кивнула в сторону двери Таня. — Мне уже и предложение сделали. Он ждет моего ответа. И я скажу — да!

— Не надо ссориться! — Казалось, Рява все еще не понимал, что здесь происходит.

— Это мне предложение сделали! — прыгнула к ней Полина. В ее очках отразилось с десяток лампочек. — Я первая была! Меня первой назвали невестой! Тебя тут быть не должно.

— Не разбегайся, а то споткнешься! — азартно выкрикнула Кудряшова. Как же приятно говорить то, что думаешь. Не сдерживаясь. Ни на кого не оглядываясь.

— Я! Была! Первая! — в остервенении орала Полина. — Я! Убирайся!

— Девушки! Девууушкиии! — взывал к голосу разума Рява, но все было бесполезно.

— Дрянь! Воровка! Исчезни! — сжала кулаки Зернова.

— Не могу. Меня сюда принесли. Это ты своими ногами пришла!

— Нет! Я! Я! Меня выбрали! Я видела свадьбу! Ты вторая. Выметайся! В тебе ничего красивого нет! Ромка, скажи!

Из ряда девчонок вывалился Разоренов. Увидев Ряву, Ромка растерялся, попытался спрятаться обратно, но Полина уцепилась за его футболку.

— Говори! Кто красивее — я или Кудряшова?

— Не надо спора, — ввинтился между ними Рява. — Все красавицы, умницы. Давайте, мы сейчас выйдем отсюда, обо всем поговорим. Но только не будем шуметь.

— Ага, щаз! — громко крикнули издалека. — Так и побежали, как же! Разоренов, а я ведь знал, что это ты все устроил.

— Макс, ты чего? — засуетился Ромка. — Я же за компанию. Меня позвали.

Разоренов снова решил спрятаться среди девчонок, но, раздвигая их как ледокол льдины, к нему уже шел Максимихин.

— А еще другом назывался. Разыграть меня решили, да? А вот фиг вам!

Макс Макс протиснулся меж девчонок и сунул под нос Ромке свой грязный кулак с кукишем.

— Шутки шутим, да?

За стеной грохнуло, с потолка посыпались камешки.

— Любимый! — побежала к двери Полина.

— Дура, он сожрет тебя! — схватила ее за талию Кудряшова. Рука сорвалась, она дернула за топик. Непрочная ткань затрещала. Лямка, оторвавшись, подпрыгнула на плече.

— Так, да? — Зернова готова была разрыдаться. Она растерянно перекидывала лямку топика через плечо, но коротенький, он раз за разом падал ей на грудь. — Это меня не остановит!

Подземелье дрогнуло, грохот далекого обвала перекрыл оглушительный рык. За стеной вставало что-то огромное, оно тяжело терлось боками о камень, натужно дышало.

— Что это? — Макс Макс с сомнением глянул на притихших девчонок.

— Решили, кто идет? — засуетился Рява.

Дверь распахнулась, хлопнув о стену.

— Это дракон! — взвизгнула Таня.

Сначала из помещения повалил дым, потом посыпался пепел. Стало душно и жарко.

— Ни фига себе! — ахнул Макс Макс, спиной падая на одноклассниц. Визг на мгновение перекрыл рев. Пламя ударило в стенку напротив двери.

— Прошу! — торжественно произнес Рява.

Таня бросилась прочь. Если Зерновой так уж хочется быть невестой, то ее никто останавливать не станет. Перед Кудряшовой мчался Разоренов. Рыцари всегда успевают первыми. И первым же он налетел на свернувшуюся змею.

— Ах ты, черт! — ахнул Ромка, чуть не наступая на огромную желтую с крапинками тварь. Голова змеи была угрожающе поднята, из широкой, словно улыбающейся пасти высовывался язык.

Разоренов попятился, уперся в Таню.

— Полоз не ядовит, — прошептала Кудряшова.

Ее слова не убедили, Ромка отступал туда, откуда слышались вопли ужаса. Где просыпался дракон.

— Ага, как же, — голос Разоренова дрожал. — Сейчас как кинется…

Таня не успела рассказать о том, что полоз уже кидался на Зернову и ничего, полдня в повязке провела, зато теперь как новенькая… Змея качнула головой, бросая свое тело вперед. С шорохом развернулись кольца. Ромка юркнул за Таню, резко толкнув ее вперед, навстречу гаду. Холодное и неприятное мазнуло Кудряшову по голове. Раздался приглушенный вскрик.

Полоз всей своей тяжестью упал на Ромку, обвился вокруг его выставленной руки.

— Да вы что тут все, сговорились, что ли?

Сзади на них налетел Макс Макс. Своей длинной всем вечно мешающей игрушкой стегнул по желтым кольцам. Разоренов взвыл. Змея отползла, чуть не оторвав ему руку.

— Эти-то откуда?

— Они за Зерновой, — хрипло прошептала Таня, оттаскивая Ромку в сторону.

Змея шипела, яростно извиваясь, била тяжелыми кольцами по полу.

Макс Макс выстрелил йо-йо в змею, подхватил катушку, снова пустил ее вперед, дернув кистью, заставил игрушку вращаться. Тонкая прочная нитка засвистела, перед ребятами появился призрачный белесый щит из бешено вращающихся полос.

— А там кто?

— Дракон!

Тане хотелось зажмуриться, досчитать до десяти, открыть глаза и оказаться у себя дома, где на полках громоздятся энциклопедии по животным и растениям, где на стенах в рамках засушенные бабочки и жуки, где в столе десяток папок с гербариями.

— Настоящий, что ли?

Свист прекратился. Макс Макс с удивлением смотрел на Таню.

Змея напала.

— А-а-а-а! — Ромка сорвал с себя футболку. Мелькнуло белое рыхлое тело. — Да отвали ты! — опустил он свое слабое оружие на полоза.

Змея головой влетела в ткань, застряла, забарахталась.

Таня побежала дальше, Ромка с Макс Максом следом — она слышала их топот.

— Невессста. Ссссдравствууй!

Она узнала его. Темный. Намного больше предыдущего. Огромные широко распахнутые черные глаза.

Полоз был такой большой, что, казалось, занял весь проход.

— Невесты идут следом! — еле успела затормозить Таня. Ромка снова уперся ей в спину. Он тяжело дышал.

Они бы прошли. Будь полоз один, они бы справились с ним. Но за ним ползла вся семья. Пол превратился в живой ковер. Он шуршал, шевелился, змеиные бока терлись друг о друга, поскрипывали. То там, то здесь поднимались любопытные головки. Красные, зеленые, черные, серые.

Это, наверное, было красиво. Но сейчас было не до красоты.

— Макс Макс! Давай твою игрушку, — крикнула Таня.

Тишина.

Она обернулась. Сначала увидела бледное с капельками пота лицо Разоренова. Отклонилась.

Пусто. Макс Макса нет. И только медленно, собирая свое длинное тело для броска, сзади подкрадывался желтый полоз.

— Он ушел.

Горло перехватило. Стало нечем дышать.

Ромка тоже обернулся. Там, за поворотом, слышались крики, гремел рев. Небольшой отрезок коридора от их пяток до угла был пуст. Словно сама смерть прошлась здесь, забирая все живое, оставляя в памяти одни лишь голоса.

— Макс! — срывая связки, крикнул Ромка.

Из-за поворота показалась Лена. Она была взлохмачена, бусы сбились в сторону, на коленях белели меловые следы. Широко распахнутые глаза ничего не видят. Она бы затоптала желтого полоза, если бы он предостерегающе не зашипел.

— Где остальные?

Лена прижалась к стене, лицо ее мелко тряслось, по щекам катились слезы.

— В другую сторону побежали. П-п-полина…

Желтая змея стала поднимать головку.

— Что Полина? — На мгновение Таня забыла, что за ее спиной армия полозов.

— Она… там…

В ужасе Кудряшова закрыла глаза. Неужели Зернова оказалась настолько глупа, что сама пошла к дракону. Чтобы доказать, что она лучше, красивее.

— А потом Макс… — икнула Лена.

Змея поднялась на один уровень с ее головой. Богданова завизжала, спрятала лицо, а потом вдруг бросилась в змеиную гущу. Таня вздрогнула, не в силах отвести глаз от страшного зрелища, как змеи медленно подминают под себя не сопротивляющееся тело.

А затем ей в глаза посмотрела Смерть. У нее был огромный черный круглый зрачок, почти без белка. В зрачке отразилась вечность. И сама Таня. Но она быстро исчезла, потому что свет в коридоре стал гаснуть.

Глава VIII

Наследник дракона

— Ты проиграл!

Черноволосый стоял, упершись руками в тонкие перила загородки около флагштока на макушке Длинного Германа, и с яростью смотрел на ночной город. Давно уже простучал колесами поезд, увозящий туристов в Москву. Платформы опустели. Гостиница Шнелле, отделяющая город от вокзала, гасила огни.

— Игра еще не кончилась!

Если Рява смотрел на темный вокзал и на далекое тяжело вздыхающее море, то Эдик развернулся на юго-запад и глядел туда, где от собора Александра Невского улица круто сбегала с холма, раздваивалась около горки Линды, ныряла за Шведский бастион с его лабиринтами подвалов, обнимала башню Кик-ин-де-Кёк и растворялась в шуме многотысячного города.